— Уже думал, что случилось что-то! — возмущённо проворчал Аршавин.

— Нормально всё, — ответил я. — Что хотел, Николай Петрович?

— Завтра нужно ехать в Москву, Ярослав Константинович, — коротко ответил Ратай.

— Прибыли? — моментально поняв, что никакой другой причины ехать в столицу у нас не было, спросил я.

— Завтра в полдень на военный аэродром имперских сил садятся два транспортника, — ответил Аршавин. — Оба числятся особым рейсом от объединения вольных, но мне уже позвонили знакомые. Вепрь и его ребята на бортах.

— Это отличная новость, — не сумел сдержать улыбку я. До этого момента был уверен, что Витязи прибудут не раньше, чем к концу месяца. Двухнедельный гон по всему Дикому континенту лишал возможности доставить бригаду раньше.

— Это была первая часть, ваша светлость, — угрюмо произнёс Ратай. — Как водится, начал я с хорошего.

— Надо было спросить с какой новости начинать, — вздохнул я. — Что там ещё?

— Самолёты будут встречать представители имперских служб. Жандармы, следователи, военная полиция и комитет контроля за иностранными подразделениями из канцелярии Императора, — перечислил Ратай. — Это только те, о ком точно известно. Может ещё кто-то будет. Основная проблема в том, что нас там точно не ждут.

— И зря, — обдумывая новую информацию, ответил я. По всему получалось, что вытащить Витязей из Африки было только полдела. Теперь нужно еще забрать их домой и это будет непросто. Банально встретить измученных бойцов у трапа и перевести их в своё владение точно не выйдет. — Завтра утром приезжай в имение. Чем раньше, тем лучше. Вместе подумаем, что можно сделать. По пути в столицу и подумаем.

— Понял, Ярослав Константинович, — ответил Аршавин. — Часам к восьми буду. Перед этим нужно дружинников Старковского до границ проводить. У ребят как раз срок учений подошёл. Больше половины хочет остаться, но я им сказал, что раньше конца августа ничего не будет точно.

— Правильно сказал, Николай Петрович, — одобрительно произнёс я. — Ветеранов с собой возьми. Можешь ещё до пяти машин лучших из пополнения взять. Больше тридцати человек не бери — замучаемся колоннами по столице мотаться.

— До завтра тогда, ваша светлость, — ответил Ратай.

— До завтра, — произнёс я и убрал телефон. Неподалёку неподвижно растянулись на траве остальные члены отряда. Люди тяжело дышали и пытались прийти в себя. Торопить или кого-то поднимать я не планировал. Мы миновали границу аномальной зоны и теперь были в относительной безопасности. Вокруг уже окончательно стемнело. Мне шевелиться тоже не хотелось, но ночевать в поле хотелось ещё меньше.

— Нужна ещё одна машина, — поднявшись и подойдя к Морошке, произнёс я. — Ребят доставить в Сумань. Дай сигнал патрульным. Может рядом кто-то есть и поедет в ту сторону. Мы потом в Себыкино Елизавету Алексеевну завезём и домой.

— Сейчас сделаю, ваша светлость, — кивнул глава охраны и тут же достал из держателя на груди рацию.

Я ждать окончания переговоров не стал. Вместо этого вернулся к разведчикам и присел рядом с Ежовой. Целительница вопросительно посмотрела на меня и я протянул руку в её сторону.

— Корень, Елизавета Алексеевна, — попросил я.

— Конечно, Ярослав Константинович, — быстро ответила аспирантка и полезла к себе в рюкзак. Забрав у целительницы с таким трудом добытый упокой, направился к границе аномальной зоны.

Идти было не так далеко. Всего метров двести. По обычному лесу это действительно была простая прогулка. Спустя пару мгновений я услышал позади тяжёлые стоны. Весь отряд поднимался с земли. Несмотря на усталость, разведчики даже без приказа последовали за мной.

— Отдыхайте, — произнёс я. — Скоро вернусь.

— Вот уж нет, — проворчал в ответ бородач. — Зря мы что ли столько мучались добывая эту кочерыжку? Хоть посмотрим, что вы с ней будете делать, Ярослав Константинович.

— И как, — добавила Ежова. Обе девушки уже были на ногах и уверенно шагали следом за мной. Позади них виднелось хмурое лицо Морошки, который в этот раз точно не собирался дожидаться моего возвращения.

— Ну пошли тогда, — усмехнулся я. Скрывать мне было нечего. На самом деле, с упокоем всё было в рамках эксперимента. Мои предположения вполне могли рассыпаться на части во время первого же опыта.

Уже в третий раз за этот день миновав границу аномальной зоны, настроился на поиск подходящего места. Мне нужно было найти богатую аспектом Земли точку или достаточно мощную нить этой энергии, чтобы добавить шансов на успех эксперимента. Поиски заняли минут десять. После чего я принялся рыть для посадки корня самую обычную яму.

— И это всё? — озадаченно спросила Скопа, когда я принялся устраивать корень упокоя в вырытой ямке. — Мы обычно ещё травок разных добавляем и удобрений, чтобы что-то выросло. Слышала, что в других экспериментах маги пытаются напитать проросток маной, чтобы он дал всходы.

— Помогало? — без всякой издёвки, спросил я.

— Нам нет, — покачала головой Лена. — Про других не знаю.

— Поэтому я и решил попробовать другой способ, — невозмутимо произнёс я. — Елизавета Алексеевна, что происходит, если магическое растение начинает приспосабливаться к новым условиям и пытается вернуться к нормальной жизни? С позиции вашего аспекта?

— Растение начинает потреблять свободную ману, — как перед преподавателем на открытом уроке, начала отвечать Елизавета. — В районе корневой системы формируется ряд сопряжений, отвечающих за контакт с новой средой. Если всё проходит нормально, то растение начинает процесс объединения с магическим фоном новой местности. Если он проходит успешно, то начинается физический рост, видимый обычным зрением. Занимает от недели до трёх лет, в зависимости от типа растения.

— Всё верно, Елизавета Алексеевна, — кивнул я. Добавить небольшой объем аспекта Воды в углубление с корнем упокоя оказалось удивительно сложно. Будто растение сопротивлялось чуждой энергии. Следом я использовал Воздух, чтобы окончательно создать замкнутый контур над выбранным участком посадки. — А теперь подумаем, как такой процесс происходит где-нибудь в промышленной теплице.

— Там используются разные удобрения, — серьёзно ответила Скопа. — Они заставляют всё расти в десятки раз быстрее, чтобы урожай собрать раньше. Только вредное это всё очень.

— Удобрения позволяют растению быстро набирать массу, — прикапывая ямку, кивнул я. — Но это не всё. Чем теплица отличается от дикой местности?

— Средой, — произнесла аспирантка. Ежова сосредоточенно следила за моими действиями, отчаянно пытаясь найти правильный ответ на мой вопрос и понять, что именно я планирую делать. И в какой-то момент девушка потрясённо посмотрела на меня. — И отходами! В промышленных теплицах растения выделяют массу отходов, которые искусственно убираются людьми. Иначе такой бурный рост очень быстро убивает саженцы. Буквально в течение пары дней.

— Верно, Елизавета Алексеевна, — улыбнулся я. — Только в вопросе аномальных растений всё немного сложнее. Местные виды научились перерабатывать другие аспекты, чтобы усиливать свой. Никто не перебирает добычей. Что попало в сети — то идёт в дело. При этом обычные процессы развития тоже никуда не деваются. Аспект Земли может просто растворяться в почве, а может быть направлен в дело. Но тогда появляется необходимость в энергии других видов. Корень упокоя сформировался в сплетении аспектов. Если дать ему доступ к необходимым силам, то мы получим нужный эффект очень быстро.

— Но… не мгновенно же… — глядя куда-то мимо меня, прошептала Ежова. Аспирантка не отрывала взгляд от рыхлой земли передо мной. Над поверхностью заметить изменения было невозможно, но истинному взгляду такая преграда не мешала. И можно было увидеть, как из добытого нами корня полезли во все стороны тонкие магические нити. — Чудеса…

— Через пару дней можно будет проверить результат, — поднимаясь с земли и отряхивая руки, произнёс я. — А теперь по домам.