Я вопросительно посмотрел на невозмутимую физиономию старого слуги, но тот даже бровью не повёл. А у меня не было времени, чтобы допрашивать древнего старика о том, как он смог определить состояние моего организма даже не поднимаясь на второй этаж.

— Николай Петрович приехал, — негромко произнёс Антип. — Пригласить его к завтраку, ваша светлость?

— Нет, спасибо, Антип, — покачал головой. — Сам встречу.

Выйдя на крыльцо, увидел пикап Ратая, едущий от ворот. Вместо обычного своего маршрута к стоянке для транспорта, Аршавин, поднимая облако пыли, резко остановился прямо у крыльца. Пару мгновений спустя хлопнула дверь машины и я увидел мрачную физиономию Шатуна.

— А ведь утро ещё только началось… — вздохнул я и поймал на себе взгляд Аршавина, будто тот спрашивал разрешения начать говорить прямо сейчас. — Ну давай, Николай Петрович. Рассказывай, кто тебе настроение так испортил, что даже земля вокруг чернеет.

— С-с-старковский… — как перегретый чайник, прошипел Ратай. Только в исполнении Аршавина было похоже, что чайник хищный и размером с паровоз. — Его сиятельство лично встречал своих дружинников после учений на нашей территории. Иван Николаевич просил передать, что у нас могут возникнуть проблемы с электроснабжением Себыкино. Потому что часть мощностей запросили новые хозяева территории Антипова. Там какие-то старые контракты нарушились и одно из поселений осталось без электричества.

— Неприятно, — кивнул я. — Но не смертельно, Николай Петрович. В крайнем случае, свяжусь с Костровым и запрошу у него помощь. Думаю, выгода у графа Старковского не такая существенная, чтобы он отказался от всех наших совместных проектов. Скорее всего, Иван Николаевич следует своей обычной тактике.

— В смысле? — хмуро спросил Ратай. Для Шатуна вообще любые манёвры благородных глав родов всегда выглядели или как предательство, или как полнейшая беспринципность.

— Старковский маневрирует, — улыбнулся я. — Вспомни, как он отнёсся ко мне, когда мы только вернулись в имение. Это был единственный человек, который готов был прийти нам на помощь. И я искренне ему за это благодарен. Настолько, что теперь Иван Николаевич будет долгие годы получать хорошую прибыль с нашего совместного предприятия по разделке аномальных монстров. А чем заплатил за это наш сосед?

— Доброй улыбкой? — угрюмо произнёс Аршавин. — И возвращением электроснабжения, которое сам же отключил пять лет назад?

— Именно, — кивнул я и мечтательно добавил. — По-моему, отличная сделка. Вот бы мне тоже научиться разменивать свои улыбки на реальные деньги! Я бы целыми днями только и делал, что улыбался.

— Себыкино, — напомнил мне Ратай. — Если Старковский отключит питание, то все линии сортировочного центра встанут.

— Не отключит, — возразил я. — Хотя бы потому, что сам на этом потеряет больше, чем заработает даже на самом выгодном контракте по перепродаже энергии. И не только на сортировке. Подобный поступок скажется ещё и на нашем контракте по поставке обогащённой аспектом Жизни воды. Зря я что ли такие выгодные условия для нашего доброго соседа делал? Иван Николаевич очень хорошо умеет считать деньги. И точно понимает, что ссора со мной лишит его существенной части доходов.

— Зачем тогда это всё? — нахмурился Аршавин. — К чему говорить о возможной проблеме, если не планируешь что-то такое делать?

— Вариантов несколько, Николай Петрович, — направляясь к своему вездеходу, ответил я. — Граф Старковский просто хотел напомнить нам о своей важной роли в совместном деле. Получилось у него неважно, потому что такой ход заставляет задуматься об альтернативных источниках электроснабжения. Второй вариант — сосед просто хотел таким образом сообщить, что на территории князя Антипова возникли трудности. Причём не только у жителей обесточенного посёлка, но и у самого Алексея Андреевича, который лишился поддержки кого-то из своих партнёров. Ну и третий вариант — самый вероятный из всех. Граф хочет показать, что готов прийти на помощь новым соседям даже в ущерб собственным интересам. Делать этого Иван Николаевич, разумеется, не будет. Но один факт его решимости пойти на такой шаг, уже добавит ему очков.

— А делать при этом ничего не придётся, — тяжело вздохнул Ратай. — И нам при этом сообщил, что у Антипова проблемы. Тоже плюсик. Но менее гадко от этого не становится.

— Не становится, — согласился я и, достав телефон, быстро зашёл на сайт крупной туристической фирмы. Для оформления заявки потребовалось всего несколько кликов и я посмотрел на Ратая. — Где ребята ждут?

Мы вчера договаривались, что Аршавин возьмёт с собой ветеранов, но приехал он один. В пикапе никого не было, а я привык, что Ратай всегда чётко выполняет все мои приказы. Тем более, что поездка сегодняшняя могла повернуться совершенно непредсказуемо.

— У выезда на трассу есть площадка парковочная, — ответил Шатун. — Шесть машин по пять человек. Снаряжение, как на большого зверя взяли. Ну и так… Из собственных запасов и последней добычи кое-что…

— Только чтобы без запрещённого, — посмотрел на спутника я. — Скорее всего, проверять нас будут много и часто.

— Само-собой, Ярослав Константинович, — широко улыбнулся Аршавин. — Мы же честные дружинники благородного рода Разумовских. И ещё помним, что не стоит давать никому повода усомниться в нашей добропорядочности.

— Отлично, — улыбнулся я. — Ворон — поехали! Что удалось узнать по поводу встречи Витязей, Николай Петрович?

Вездеход выкатил за ворота имения и направился в сторону границы владения. Я невольно подумал, что в Москве не был с самого дня ритуала Пробуждения и совершенно не горел желанием туда возвращаться. Вот только маловероятно, что у меня получится бесконечно сидеть в своей глуши. Слишком много в мире дворян завязано на личные встречи и приватные разговоры. Иногда достаточно было просто появиться на каком-то мероприятии, чтобы подтвердить свой статус. А иногда могла сильно пострадать репутация, если тебя вдруг куда-то не пригласили.

— Очень мутно всё, ваша светлость, — ответил Аршавин. Ратай развалился сразу на пару кресел и устало вытянул ноги, будто всю ночь носился по лесам. Хотя, зная Шатуна, могло быть и такое. Амулеты же у него были. И про «особую» подготовку глава дружины тоже проговорился. — Из Африки вообще кто-то редко возвращается. И ещё реже возвращаются полноценные подразделения. Обычно пару выживших счастливчиков отправляют в реабилитационный центр на несколько месяцев. Ну как реабилитационный центр…

— База гвардии? — чуть улыбнулся я.

— Она самая, — кивнул Ратай. — Всего в паре километров от того места, где проходят предварительную подготовку добровольцы благородных семей. По сути, выживших возвращают в нормальное состояние менталисты Императора. Процедура эта крайне дорогая и сложная. Применяется не часто и только для особо отличившихся бойцов бригады.

— Никогда не поверю, что главы родов отправляют в Африку лучших свои людей на верную смерть, — покачал головой я. — Никакие доходы и ресурсы это не окупят.

— Ещё как окупят, — проворчал в ответ Аршавин. — Особенно если отправлять на Дикий Континент Гридней и Воителей, а забирать оттуда Ратаев и Мастеров. Да и не навсегда людей в этот котёл отправляют. Если доживают до конца контракта, то могут и в более спокойные места перевести. Например туда, где Империя воюет с кем-то. Или просто на границе годик подержат под присмотром группы менталистов. Но это всё денег стоит немалых. Император на себя расходы по подготовке и возвращению берёт. Любой род, который верно служит Российской Империи, а других среди хозяев выделенных бригад нет, может получить эту услугу бесплатно. Проблема в том, что «Витязи» всем скопом прямо в столицу прибывают. В их состоянии, даже при беглом осмотре, сидеть ребятам Вепря в лечебнице не меньше года.

— Понятно, — замедленно кивнул я. — Ещё что-то важное есть?

— Нет, Ярослав Константинович, — ответил Аршавин. — Больше ничего узнать не удалось.