Однако прямых свидетельств об уровне его образования нет. То есть претензии может предъявить лишь покупатель — за некачественное изделие, к примеру.

А уж за свою работу мастер отвечал.

Мы 'фигуряли' в воздухе уже порядочно времени. И каждый день Змей был чем?то недоволен.

Положенные построения создавались, но… следовал знак к приземлению с последующим окриком:

— Схарр, опять запнулся! Сколько повторять: ты четвертый слева!

Или:

— Все правильно, но безобразно медленно. Второй десяток, рассыпаться! А теперь…

И знак, эквивалентный команде 'обратная дуга'.

В отличие от моих товарищей, мне подоплека этих упражнений была кристально ясна. Полный аналог строевой подготовки, которая в современной армии утратила свой смысл как средство защиты, но зато сохранила другой: вбивание рефлекса на мгновенное, без раздумий выполнение приказов.

Удивляло лишь то, что наставник отнюдь не торопился с выдачей нам разрешения на полеты с пилотажем. Но поскольку терпение жизненно необходимо солдату, то с этим команда мирилась.

Недели полторы ушло на отработку ночных полетов. Здешняя луна (менее яркая, чем в моем мире) светила недостаточно для человека, но драконы вполне могли ориентироваться. Да еще чувство направления… И все же в глубине печенки лежало понимание, что ночные полеты — это лишь по крайней необходимости.

Учебный год шел. А разрешения фигурять все не было.

Зима (снова мягкая) сменилась весной. До конца учебного года осталось не так и много, когда я понял, наконец, некоторые слабые места в действующей системе перестроений.

Тому, кто командует (то есть десятнику) обязательно надлежит лететь впереди других драконов. Его сигналы должны быть видимы и понятны всем бойцам. Но есть перестроения, в которых командир не столь заметен (например, 'звездочка'), а это приводит к потере темпа.

Кристалл рутила с оправой дал мне возможность управлять голосом. То есть управлять быстро. Теоретические варианты перестроений я знал; мало того — появилась возможность для некоторых новых вариантов. Но опробовать их — никак. Запрещено. Правда, нам разрешили ночные, а равно более длительные (до двух часов) полеты.

И я отправился к мудрому дядюшке. Остались еще непроясненные вопросы. Разумеется, при мне было подношение — только как знак почтения, поскольку Кнарр теперь и сам мог охотиться. Предлогом послужила желательность врачебного осмотра. Именно с этого и началось общение.

Как ни странно, я угадал с прогнозом. Дядя Кнарр чувствовал себя совсем не плохо, учитывая возраст. Даже чешуя полностью восстановилась. Но свести к нулю предрасположенность к злокачественным опухолям мне, разумеется, было не под силу. Хуже того: анализ потоков показал, что уничтоженные мною метастазы могут снова возникнуть.

Весь осмотр я комментировал вслух для Младшего Брата. Получалось что?то вроде:

— …угу… вот он, основной поток от печени… ну, это неплохо… почки фукнционируют не так чтобы, но на нижнем пределе нормы… на всякий случай пройтись по спинному мозгу…

Пациент был недоволен мной и собой. Мной — поскольку подобная болтовня ранее не была мне свойственна. Собой — ибо дядя при всей своей проницательности не смог угадать, зачем бы мне такое понадобилось.

А вот после началось то, ради чего был нанесен визит: расспросы, касающиеся взаимоотношений полов. Кое?что я знал от сверстников, но физиология интересовала меня во вторую очередь. Для начала нужны были сведения о семейной жизни, разводах (бывают ли вообще, а если да, то насколько часты), супружеских изменах, внебрачном потомстве, роли родственников в семейных отношениях.

Дядюшка терпеливо выслушал список вопросов и немедленно задал свой:

— Зачем тебе нужна эта информация?

Но прозвучало это почти как: 'Эти вопросы не твоего уровня. Почему ты их задаешь?'

Я отговорился тем, что, мол, предвижу начало военных действий очень скоро после окончания школы, и мне явно предстоит в них участвовать. Получить необходимые знания будет тогда не у кого.

Посмле недолгого молчания последовала бесстрастная реплика:

— Ты слишком стар для своего возраста, Стурр.

Хороший капитан видит надвигающийся шторм задолго до того, как чернеющие тучи затмят половину небосвода. Я был посредственным судоводителем.

— Может быть, ты расскажешь мне… часть своих планов?

Часть? Это можно, но очень небольшую.

— Я хочу попасть на войну десятником, имея при себе свой собственный десяток. Превосходно обученный, более того: превосходящий по возможностям стандартный.

Молчание.

— То есть ты не хочешь поведать, зачем тебе нужна карьера.

Выходит, Кнарр не поверил в мои устремления. В тучах над головой нет ни малейшего просвета. И ветер крепчает. Придется зарифить часть парусов.

— Вы правы, дядя, сама по себе карьера мне не нужна.

Взгляд собеседника был острей четырехгранного штыка. Но почему?то хитроумный родственник переменил тему:

— Добро. Так вот, семейная жизнь подчинена…

Шторм прошел, оставив лопнувшие найтовы и побитый такелаж. Дядя явно о чем?то догадался, и я не могу даже представить, о чем именно. Но анализировать некогда.

Разводы были редкостью. Супружеские измены — тоже. Зато настоящие шеспировские страсти разыгрывались до замужества (или женитьбы). Связано это было как раз с физиологией.

Дракони в состоянии зачать лишь трижды. Соответствующий период длился всего лишь семь — десять дней. И до наступления этого пикантного момента дракона просто обязана выйти замуж. В противном случае гормональный ураган делал появление внебрачного дракончика вполне вероятным. Тут я встрял с вопросами:

— А сама дракона знает, что именно сейчас способна зачать?

— Конечно. И все окружающие драконы тоже.

Видимо, мощный выброс феромонов.

— А в каком возрасте дракона… э — э — э… обретает возможность?

— Как когда. Обычно лет в двенадцать. Скажем так, от одинадцати до тринадцати лет.

То есть год с момента окончания школы — и милости прошу к колыбельке… или, скажем так, к детской подстилке.

Свадебный обряд был прост до изумления. Парочка появлялась в обществе и сообщала всем и каждому, что вот, дескать, они поженились. При драконьей памяти эта новость не только мгновенно разлеталась по всем заинтересованным лицам, но и, конечно, запоминалась. С этого момента пара имела право претендовать на пещеру.

— А…

Тут я замялся, поскольку слова 'жених', 'невеста' и 'новобрачные' отсутствовали в моем словаре.

— …ну, те, кто собирается пожениться — они дают друг другу клятву?

Дядя почему?то смутился.

— Нет, это скорее… м — м — м… обещание. Что будут, так сказать, лететь по жизни рядом, касаясь друг друга хвостами… понятно?

— Понятно, что понятно. А драконы?

Дядя раскусил смысл вопроса мгновенно.

— А те в десять лет уже вполне способны на то, о чем ты подумал.

Эта информация не к размышлению, а к действиям… или бездействию. По ситуации.

— А вот еще…

И посыпались дальнейшие вопросы. Но основной вывод уже сформировался. Собственно, я давно уже подозревал, что драконы — совсем не то же самое, что люди.

Опомнился не я, а родственник.

— А ведь солнце почти что село. Тебе же еще часа два лететь, верно?

— Да, разумеется. Спасибо, дядя. Приятных тебе полетов.

— И тебе.

На обратной дороге было время обмыслить перспективы. Собственно, и мыслить нечего: не могу себе позволить никаких интимных действий в пределах десятка. Ну разве что подчиненные женска пола изнасилуют.

Лишь перед окончанием учебного года наставник дал разрешение на фигуры высшего пилотажа.

(в зале наставников)

— Мудрый Хнурр…

— Леррот, прошу вас: без чинов.

— Как пожелаете. Итак: вы знаете мою позицию по этому вопросу. И у меня нет оснований ее менять.