Она уже собиралась спросить, все ли с ним в порядке, когда он наконец отдернул руку. Он провел тыльной стороной ладони по ее щеке. По лбу. На мгновение он сосредоточено прижал пальцы к ее виску, а затем сделал шаг назад. Он кивнул на что-то позади нее.

Она обернулась и долгое время ничего не могла делать, кроме как смотреть.

Первая женщина, которую она помнила, которую она называла Матерью, смотрела на нее в ответ.

Как и единственный отец, которого она когда-либо знала.

И они не были их грозовыми и кошмарными версиями, которые так часто преследовали Касию. Они выглядели… теплыми. Здоровыми. Светлыми. Плотными. Мать стояла в дверях, подняв глаза к небу и теребя, как это часто бывало давно, густую косу своих темных волос. Ее отец стоял рядом с ней, сцепив руки за спиной, изучая окружающую обстановку так, как Кас часто видела, со знакомым научным блеском в глазах.

Кас поднесла кулак к своему рту, сдерживая сдавленный крик, который пытался вырваться наружу. Воздух вокруг нее мерцал. Облако серебристо-голубого цвета собралось у ее ног. Оно было усеяно пульсирующими огоньками, словно в него упала горсть звезд. Оно закружилось, обвило ее тело, а затем медленно повернулось к ее родителям. Казалось, оно манил ее следовать за собой.

Так и есть.

Она шла по следу звездной пыли, пока не оказалась в нескольких футах от призраков своих родителей.

Когда Кас приблизилась, Леди Тессур отвела взгляд от неба. Ее глаза так и не нашли глаза дочери, но сосредоточенная морщина на ее лбу говорила о том, что она осознает ее. Она посмотрела на мужа, и ее губы шевельнулись, но, как и предсказывал Эландер, Кас не смогла понять произнесенных слов. Но ее отец, казалось, понял; его взгляд обратился в ее сторону. Ищя ее.

Возможно, они еще не видели ее. Возможно, они не могли ее услышать. Но Кас была почти уверена, что они чувствовали ее присутствие, а она чувствовала их.

И казалось, что они вообще никогда не покидали этот мир.

— Эландер, это… невероятно, — выдыхая слова, она взглянула на него, задаваясь вопросом, сколько еще продлится его заклинание. И так же быстро оглянулась на своих родителей.

Они угасали.

Она потеряла концентрацию, лишь на мгновение, и теперь они собирались снова ее покинуть.

В отчаянии она прижала руки к голове и попыталась думать. Она вызывала в воображении все теплые чувства, какие только могла, все воспоминания о доме, смехе, улыбках и историях, и, о, если бы только она могла вспомнить их голоса…

Но она не могла.

Ее родители продолжали исчезать.

Она теряла их. Снова. И она снова почувствовала себя ребенком, бродящим по улицам в поисках помощи. Изголодавшаяся. Больная. Ищущая. Воспоминание о стражах короля-императора, избивших ее до потери сознания на улице, всплыло выше всех остальных, и она закрыла глаза и покачала головой, отгоняя эти мысли.

Когда в следующий раз она открыла их, Лорда и Леди дома Тессур уже не было.

Но тот, кто занял их место, тот, кто вытащил ее окровавленное «я» с этой улицы, ждал ее. Асра. Касию охватило облегчение при виде этого зрелища.

А потом осознание проползло по ее позвоночнику и вцепилось в голову холодными, вызывающими дрожь пальцами.

— Асра? — прошептала она. — Почему ты здесь? — она оторвала взгляд от призрачной фигуры и медленно повернулась к Эландеру, надеясь, что он скажет ей, что не видит того, что она делает. Что его магия закончилась, и Асра в ней не участвовала. Она не могла быть частью этого, потому что это означало что…

Нет.

Эландер смотрел прямо на мерцающую фигуру. На мгновение он выглядел сбитым с толку, а затем… испуганным.

Ноги Касии превратились в кашу. Она оперлась рукой о перила балкона. Сжала так сильно, что стало больно.

— Эландер. Почему она здесь?

Он не ответил. Только после того, как Кас оттолкнулась от перил и направилась к двери, и тогда единственное слово, которое ему удалось произнести, было:

— Подожди.

Она не стала ждать.

Не могла ждать.

Стены словно сомкнулись вокруг нее, и она бросилась бежать.

Глава 28

ОНА ОБОГНАЛА ЭЛАНДЕРА.

То ли использование магии сделало его слишком медлительным, чтобы поспевать за ней, то ли его перехватили дворцовые стражники, которые насторожились, когда она промчалась мимо них, то ли что-то еще задержало его — она не знала. Ей было все равно.

Все, что ее волновало — это добраться до Асры.

Она вбежала в комнату, где находилась Асра, и обнаружила, что она не одна: у дальней стены стояли четверо слуг с низко склоненными головами.

— Что происходит? — потребовала Кас.

Слуги смотрели в пол, а их руки были сжаты в кулаки.

Кас забыла о них на мгновение, бросившись к Асре и осматривая ее. Холодная кожа. Закрытые глаза. Дыхание, колыхавшее воздух не сильнее, чем крылья бабочки, и пульс, который Кас могла почувствовать, только если сильно надавливала и сохраняла неподвижность.

— Как давно она в таком состоянии?

Две женщины у стены развернулись и убежали. Кас в ужасе уставилась на дверной проем, через который они исчезли. Опустошенная. В ярости. Ранее она задавалась вопросом, на кого нападет Варен в наказание за опасные секреты, которые она от него скрывала.

Было ли это ответом на вопрос?

Неужели он приказал своим слугам прекратить лечить Асру из-за нее?

— Вернись, — умоляла Кас, повернувшись к Асре и взяв ее за руку. — Это моя вина, но я все исправлю. Просто вернись и живи. Я поговорю с Вареном, принесу тебе лекарство, а потом вытащу тебя отсюда и найду другое решение, клянусь, я найду. Мне просто нужно… нужно…

Ей нужно было как-то это исправить. Она исправит. Только… она не могла двигаться. Она могла бы отправиться к Варену — она не боялась противостоять ему. Но она боялась, что Асра полностью исчезнет, когда она вернется. Одна и та же мысль снова и снова билась в ее голове: она не сможет оставить меня, если я не оставлю ее.

Эта мысль не имела смысла. Она знала, что это не так. Но все равно отчаянно цеплялась за нее, и это удерживало ее на месте. Проходили секунды. Казалось, прошло гораздо больше времени. Кас прислонилась лбом к краю кровати, сжимая руку Асры.

После нескольких попыток она получила в ответ мягкое сжатие, а затем слабый голос Асры:

— Ты знаешь, что это не твоя вина.

Кас подняла голову.

Асра смотрела на что-то на потолке, уголки ее глаз прищурились, как будто — что бы это ни было — было слишком светлым, чтобы смотреть прямо.

— Просто мое время пришло, вот и все.

— Нет, это не так. Не говори так.

Асра смотрела на потолок, на свет, который видела только она.

— Я не думала, что в конце концов мне станет страшно.

— Это не конец.

— Но я все равно боюсь.

Кас сделал несколько глубоких вдохов, вдыхая и выдыхая, вдыхая и выдыхая, пытаясь подобрать слова.

— Я тоже. Я… — слова застряли у нее в горле. Казалось, рот, горло, легкие наполнились кровью, и теперь она не могла дышать, а ее речь вырывалась шепотом, который Асра, вероятно, даже не могла понять:

— Но я все время боюсь, ты же знаешь. Я рассеяна и тревожна, и страх никогда не проходит, поэтому я просто должна делать что-то, несмотря на страх. И я делаю. Я могу. И это значит, что ты тоже сможешь, так что посмотри на меня — посмотри на меня — потому что мы еще не закончили, ясно? Страх не победит нас, это не конец, это… это… — у нее перехватило дыхание. Слова кончились. Идеи кончились.

— Беспокойное сердечко, — рука Асры сжала ее руку в последний раз. — Ты должна перестать бороться за меня. Есть вещи поважнее, ради которых должно биться это сердце.

— Нет, — Кас крепче сжала ее руку. Она сжала ее в своей руке с такой силой, что удивилась, что не услышала звука ломающихся хрупких костей Асры.