Справа от Алисы вверх взлетела еще одна ракета, с шипением распоровшая воздух. И тогда она поняла, что первая шутиха была пущена вовсе не со стороны Дворняг. Она поднялась со стороны трибун, выстроенных студией для зевак. Судя по крикам и улюлюканью, они были набиты битком. Еще одна ракета взлетела со стороны темных трибун. Эта, по крайней мере, поднялась достаточно высоко, чтобы осветить тьму. Затем с трибуны запустили какую-то штуковину с пропеллером — если Алиса не ошибалась, их называли летающими тарелками. Налетевший ветерок перевернул вращающийся волчок, и он с шипением рухнул в воду прямо за кормой базы Босвелла. Еще некоторое время он вращался на поверхности, после чего поднял целый гейзер искр и пошел ко дну.

— Эй! — раздался из темноты голос Босвелла. — Эй вы там!

— Эй ты! — ответил ему целый хор разрозненных голосов.

— Ну что, сдаешься, герр капитан Босвелл? — прокричал кто-то. — Спускай свой флаг!

— Херб Том, это ты?

— …или отдавай нам в заложницы своих дочерей. — С трибун раздался пьяный смех.

— Я знаю, что это ты, Херб Том, — закричал Босвелл. — А за сколько ты сдаешь в аренду свою жену? Мне нужно кое-где сделать массаж.

— У-у-у-у… — восторженно завопила толпа в ожидании дальнейшей перепалки.

Однако начавшаяся перебранка была прервана оглушительным выстрелом, сделанным из какого-то серьезного оружия. Вспышка осветила судебного пристава Нормана Вонга, стрелявшего из своего кольта в воздух, чтобы привлечь к себе внимание. Когда отголоски выстрела затихли, наступила полная тишина.

— Сегодня мы отмечаем день рождения нашей великой нации! — произнес он дрожащим от волнения голосом. — И одновременно прощаемся с нашим благородным президентом. Светлая ему память и будем достойны его!

— Чертовски правильно, Норман, — поддержал его голос Босвелла. — Скажи им, чтоб не пуляли во все стороны. Не умеют — нечего и браться. Кальмар никогда не подвергал опасности суда и танкеры.

За этим последовала целая череда разрозненных выкриков. Кто-то принялся петь «Каль-мар… Каль-мар». И толпа тут же подхватила: «Кальмар… Каль-мар». И Алиса с удивлением почувствовала в звуке голосов уважительную почтительность. Хор голосов становился все более стройным и слаженным, пока вдруг пение резко не оборвалось и не раздался душераздирающий вой. Алиса обернулась и увидела приближающуюся толпу с искрящимися свечками, впереди двигалось шестеро мужчин, которые несли на плечах корабельную шлюпку. Процессия вступила на причал и, дойдя до самого его конца, опустила шлюпку на воду. Норман бросил в нее свечку, и она занялась маслянистым пламенем. Вместе с вздымающимися языками огня поднялся несусветный вой. Ринувшись в воду, Дворняги начали подталкивать шлюпку в открытое море. И она начала, покачиваясь, удаляться, по мере того как огонь продвигался все ближе и ближе к ее носу. Отплыв на расстояние в тридцать-сорок футов, лодка взорвалась целым фонтаном пиротехники, и Дворняги, сопровождавшие мумию, были вынуждены податься назад. На берег со свистом, шипением и грохотом обрушился целый водопад разноцветных огней, и люди бросились врассыпную в поисках укрытия. Шар оранжевого пламени просвистел прямо над джипом и врезался в бетонированное покрытие стоянки, обратив всех присутствовавших в бегство. Он взорвался у стены консервного завода с грохотом врезавшегося в землю метеорита.

Маслянистое пламя быстро пожирало лодку, и осветительные снаряды наконец начали взлетать туда, куда им и положено — в небо. Однако отдача этой первой бомбардировки развернула горящую шлюпку обратно, и она снова начала приближаться к причалу, чему способствовал и впервые поднявшийся за неделю бриз.

— Стреляй в нее, Норман, стреляй! — закричал Босвелл. — Она движется к топливным бакам.

Шлюпку несло скорее к пирсу, чем к топливному складу, но в голосе Босвелла звучала неподдельная тревога.

— Стреляй, Норман, стреляй! — подхватила толпа.

Норман Вонг вытащил свое табельное оружие, но стрелять явно не спешил. Он не мог вспомнить, чтобы в правилах клуба что-нибудь говорилось о подобной ситуации. В результате из темноты выстрелил кто-то другой, и пуля, не долетев до лодки, врезалась в воду. К стрелявшему тут же присоединилось еще с дюжину добровольцев и лишь последним Норман Вонг, у которого был самый большой ствол. Первым же выстрелом он снес часть носа, второй пришелся по ватерлинии, и лодка начала тонуть. Но перед тем как окончательно погрузиться под плавучий склад, она выпустила вверх свой последний заряд. Стрельба на берегу затихла и все, задрав головы, уставились на полет пиротехнического ядра. Оно неторопливо поднялось вверх, остановилось над городом и, как фотовспышка, расцвело огненным цветком, словно пытаясь запечатлеть на пленке все, что было внизу. И тут же за этим последовал оглушительный грохот, долетевший до глетчера и полосы тумана и отдавшийся многоразовым эхом. Все, задрав головы, ждали продолжения зрелища, но, судя по всему, это был конец. Небо снова стало темным. Береговая батарея опять принялась стрелять по тонущей лодке, однако выстрелы становились все реже и реже…

Алиса чуть не подпрыгнула от удивления, когда обнаружила, что рядом с ней на капоте сидит Шула с брызжущей искрами свечкой.

— Люди Квинака устроили отличное зрелище, миссис Кармоди. Я так счастлива, что нахожусь здесь, рядом с вами.

— И мы очень рады тому, что ты с нами, мисс Шула. Я вижу, на тебе костюм из Шинного города. Давно ты обзавелась резиновым капюшоном?

Шула рассмеялась.

— Вы напрасно беспокоитесь. Я слишком люблю яркие цвета. А вот свечки мне очень нравятся. У них там живет настоящий ученый — он готовит специальную смесь, а потом заворачивает в нее хулиганов.

— Ты, наверное, имеешь в виду юлахонов. Рыбок-фитильков. То-то мне показался знакомым запах. Люди моего племени давным-давно научились ими пользоваться. Хотя у нас обычно они горят хуже.

— Он говорит, что искры получаются от железной пыли. Хотите? Они очень долго горят.

— Конечно. Похоже, фейерверки на сегодня закончены.

Шлюпка наконец исчезла, оставив после себя лишь горящий контур, напоминавший кокон, с которого сняли пластиковые нити. Он шипел, отбрасывая золотое сияние, почти как жарившийся ротвейлер, только запах у него был менее аппетитным.

— Я перевезла твоих родственников в пустой дом Кармоди на берегу. Они сказали, что хотят вернуться к прежней жизни.

— Да, мне уже это говорил мистер Альтенхоффен, когда заходил к отцу Прибылову. Спасибо вам за все, что вы для нас сделали.

— Слабоумный никак не мог понять, почему преподобный Гринер не захотел выполнять обязанности священника. Видимо, это его не очень интересует.

— Большой человек на вертолете? Еще как интересует. Даже когда мы сказали ему, что с отцом Прибыловым все в порядке, он продолжал проявлять свой интерес. Он очень упрямый, и мне не понравилось, как он себя вел с моими друзьями. Вот, держите, миссис Кармоди, шесть штук. Одну зажжем сейчас, а остальные можете положить в карман.

Алиса взяла в руки связку сушеных рыбок — они напоминали скрученные сигары, которые Кармоди называл крючками. Вытащив одну, она поднесла ее к горящему фитильку Шулы.

— Так, значит, это ты его выдворила? И что же ты ему сказала?

— Я? Ничего. Я просто сказала, что с отцом Прибыловым все в порядке. Держите ровнее — сначала их довольно сложно поджечь, зато когда загорится, будет гореть и гореть.

— Ладно. Так что ты с ним сделала? Сушеная рыбка Алисы начала оживать.

— Ничего, — ответила Шула. И ее хриплый голос прозвучал с невинной искренностью. — Ничего. — И для большей достоверности она посмотрела Алисе в глаза. Сдвинутые свечки затрепетали между ними, как шаманский огонь. Взгляды их пересеклись, образовав туго натянутые поводки колыбели для кошки, и все растворилось во мраке кроме яркой точки пересечения. И она затрепетала разноцветными огоньками, как собачья звезда Сириус на чистом предрассветном небе.

Когда Алиса очнулась, она сидела одна на сиденье джипа, завернутая в прорезиненный плащ. Пристань опустела. Алиса, не оборачиваясь, догадалась, что трибуны и стоянка тоже пусты. С залива дул влажный ветер, и плащ был покрыт каплями росы, как и ветровое стекло. Алиса отвернула зажимы и опустила стекло на капот, чтобы полюбоваться разноцветными всполохами, двигавшимися по воде. Наверное, это был старый Норвежец. Огни приближались очень медленно, но Алисе было некуда спешить. Истинные чудеса не должны происходить внезапно, как в сказках Шахерезады. Для того чтобы произошло настоящее чудо, может потребоваться много времени, столько же, сколько на то, чтобы вырастить кристалл, изменить мировоззрение, дождаться, когда пожелтеют и опадут листья. Главное быть внимательным, чтобы ничего не пропустить.