Он не ошибся относительно дурного предзнаменования, и его прогнозы относительно рыбы не оправдались. На следующее утро им не удалось получить ни единого сигнала, сколько они ни ходили вдоль берега. Несколько раз они забрасывали сети наугад, и с каждым разом у них это получалось все лучше и лучше. Однако когда они ее вытаскивали, внутри не оказывалось ничего, кроме медуз и водорослей. На следующий день им удалось поймать немного придонной мелочи и небольшой косяк хека, все остальные попытки закончились неудачей. Каждый раз это занимало у них пару часов, несмотря на сорокаминутный лимит. Автофальцовщик сетей оказался не таким уж автоматическим, как это рекламировалось в руководстве, и сети никак не желали убираться в предназначенное для них на ватерлинии место. Они трепыхались и раздувались до тех пор, пока Айк не начинал ругаться, а Грир покатываться с хохоту.

— Похоже, капитан, твой специалист не такой уж дока, когда доходит до дела. Может, мне помочь ему?

Кармоди развернул судно носом к ветру, Грир подцепил нарядные оранжевые поплавки, и Айк, раскрутив барабан, снова подвел его под бушприт. Грир,заарканив трос, пропихнул его в лебедку форштевня, и Айк нажал кнопку. Юферсы освободили сеть, и она затрепыхалась на волнах, как пена, пока Айк не убрал ее в тефлоновое гнездо. Они прекрасно справлялись со своими обязанностями, и у них все получалось, вот только рыбы не было.

Зато они выудили много чего другого. Водоросли. Дельфинов. А один раз, когда показалось, что удача наконец им улыбнулась, они подняли наверх огромный комок старинной дрифтерной сети с запутавшимися в ней скелетами рыб, после чего они еще час распутывали свою. Сообщения на рыболовецких частотах были столь же спутанными, поэтому, кроме щелчков и треска, понять ничего было нельзя.

Им также удалось увидеть огни Святого Эльма, первый из которых засек Грир:

— Мать твою растуды, я же говорил вам! Вот они, сукины дети…

Грир указывал на светящиеся пятна у кормового люка. Это были два слабо мерцавших кружочка в форме восьмерки, каждый размером с крышку от майонезной банки, которые исчезли через некоторое время. Айк видел их впервые и до этого момента не верил в их существование.

Кармоди пропустил это явление, так как большую часть времени проводил в рубке, пытаясь освоить сложное оборудование судна. И каждый раз, когда Айку или Гриру удавалось увидеть этих маленьких светлячков и они принимались его звать, те уже исчезали, когда он появлялся.

— Значит, говорите — мерцающая восьмерка? Думаю, это все чай, привезенный Кальмаром.

На четвертый день Кармоди обогнул Пиритовый мыс и свернул к югу, намереваясь заглянуть в небольшую бухту с прибойной пещерой. Вряд ли им могло там что-нибудь светить, так как свежая вода туда почти не попадала, и если уж Кармоди решился на это, значит, и его уже начала покидать надежда. Море по-прежнему было спокойным, а небо темно-синим. Волны плескались медленно и лениво как смола. Ветерок, дувший с берега, был таким теплым, что Грир решил снять пропитавшийся потом неопреновый костюм. Он уже наполовину стащил его, когда по интеркому раздался голос Кармоди.

— У меня сигнал! Большой косяк! Вот оно, ребята! Мы победили! Приготовьтесь спускать по моей команде…

— Ой-кей, — зевнул Грир и принялся снова влезать в свой костюм. Айк встал за пульт и нажал кнопку «открыть». Крышка отошла в сторону с металлическим скрежетом. Сеть покоилась, уложенная аккуратными гофрированными складками и обрамленная оранжевыми поплавками, между которыми виднелся нос выступающей из своего гнезда торпеды. Грир через юферс подцепил трос. Айк вынул из парки пульт дистанционного управления и нажал кнопку. Из торпеды поднялась мигающая антенна. Грир пристегнулся ремнем и занял свое место в рабочей клети.

— Отсчет от десяти, — рявкнул Кармоди через громкоговоритель. — Это что-то, ребята! Давайте не облажаемся. Три… два… один… пуск!

Кармоди перевел боковые двигатели на авторежим и вышел из рубки, чтобы возглавить операцию.

— Это как раз то, чего мы так долго ждали, ребята, — заметил он, потирая руки. — Я просто чувствую это своим дряхлым нутром.

Грир не чувствовал ничего, кроме усталости, глядя на эту смоляную поверхность. Когда таймер на пульте отсчитал десять минут, Кармоди оставил их и ринулся обратно в рубку. Автопилот должен был поддерживать устойчивость, но Кармоди слишком часто видел, как переворачиваются суда при перегрузке, поэтому он хотел быть готовым к любому маневру на случай, если тот потребуется.

— Тащите! — распорядился он. — Слава Богу, наконец-то.

Айк повернул рукоятку управления, и сеть начала медленно накручиваться на большой барабан. Грир сразу понял, что старый корнуэлец не ошибся. Мотор лебедки стонал и визжал, а палуба клонилась к гику. Сон как рукой сняло, и Грир, подцепив багром поплавок, начал тянуть его на себя, стараясь помочь надрывающемуся механизму. Чем выше поднималась тяжелая сеть, тем большее его охватывало возбуждение.

— Когда Петр и Иоанн ловили рыбу с Иисусом, они, наверное, тоже считали, что так будет вечно! — прокричал он Айку.

Чем больше показывались сети над водой, тем большее изумление охватывало Айка, пока он не начал ощущать себя почти как те галилейские рыбаки — и дело было не в количестве рыбы, а в ее разнообразии. Похоже, здесь было все, что можно было только себе представить. Лосось и длинноперый тунец соседствовали с тихоокеанской треской и арктическим хеком. Он разглядел барракуду и угольную рыбу, чрезвычайно редких в этих широтах. Тут и там мелькали красные плавники люцианов и оранжевые — морского окуня. В это сборище затесались длинноносые скаты и несколько плоских рыб. Здесь же оказался целый выводок ставриды, по поводу которой шутил Грир. Айк уже собирался сообщить о своем открытии Кармоди, как его внимание привлекло еще кое-что.

— Ну что там, черт побери? — прокричал интерком. — Кто-нибудь скажет?!

Грир полагал, что ответит Айк, но тот, онемев, смотрел на воду.

— Первоклассный улов, Карм! — откликнулся Грир. — К тому же очень разнообразный.

— Что там? — голос Кармоди дрожал от возбуждения, как у ребенка. — Тунец?

— Тунец, и не только. Столько разной рыбы я еще не видал. Лосось, и треска, и люцианы — все что хочешь! Интересно, что у них тут было за совещание в этой луже?

И тут он тоже увидел. Не удивительно, что Айк проглотил язык. На самом дне поднимавшейся сети находилось обнаженное человеческое тело, повернутое к ним спиной. Судя по размерам, оно должно было принадлежать мужчине. Огромные размеры торса были сравнимы лишь с грудной клеткой борцов сумо. Нет, он был еще больше! И настолько тяжел, что ему почти удалось продавить сеть в том месте, где была прореха, и теперь он висел, зацепившись за нее руками. Сеть натянулась настолько туго, что нити глубоко врезались в его распухшее тело. Но голова, плечи и верхняя часть рук все еще были скрыты кишащим месивом рыбы.

На нем не было одежды, но он весь был замотан в прозрачный пластик, плотно обтягивавший тело, то ли потому, что пластик успел съежиться, то ли потому, что труп успел сильно разбухнуть. Мощный торс буквально разрывал прочную пленку, и пластиковые лохмотья свисали с боков, как бинты у неудавшейся мумии. Нижняя часть тела была облеплена крабами, и это означало, что труп лежал на самом дне. Стянутая сеть, окончательно поднятая в воздух, медленно вращалась, и наконец стало видно, что за груз был прикреплен к телу, чтобы не дать ему всплыть. К гениталиям трупа был привязан переливающийся всеми цветами радуги красный шар, прозрачный, как лососевая икра, и превышавший своими размерами человеческую голову. Он болтался на худеньком отростке сморщенной плоти, производя впечатление крайнего неприличия и в то же время вызывая гомерический смех. Грир почувствовал, как внутри у него что-то закипает — не то приступ рвоты, не то истерический хохот. Но прежде чем он успел это определить, его остудил голос Айка.

— Ну что, напарник, ты по-прежнему считаешь, что Марли завалил какой-то медведь или хряк?