Люди с высоким компенсаторным резервом переносили даже тяжелую форму коронавирусной инфекции без значимых осложнений.

Аналогичные закономерности прослеживаются и на этапе восстановления после любого заболевания. Молодые люди быстрее восстанавливаются от травматических повреждений и имеют более легкое течение и меньшие риски осложнений инфекционных заболеваний. Аналогичные заболевания в старшей возрастной группе будут протекать тяжелее, с более долгим восстановлением. В пожилом возрасте даже несущественные травмы или стрессы могут привести к истощению или развитию тяжелых состояний, например таких как деменция.

Логично было бы разработать стратегию, которая учитывала бы описанные закономерности, то есть что, помимо симптоматической и патогенетической терапии (противовирусной при вирусной инфекции, заместительной гормональной терапии при сахарном диабете и т. д.), необходимо уделять внимание контролю за всем спектром суммарной нагрузки и одновременно повышать суммарный компенсаторный потенциал путем адекватной коррекции метаболических процессов и гормонального фона, их регулирующих.

В 2018 году нами была сформулирована и озвучена трехэтапная концепция лечения аутоиммунных заболеваний и оздоровления организма.

Первый этап – этап антигенной разгрузки.

Второй этап – этап детоксикации.

И третий этап – этап регенерации.

В процессе эволюции концепции произошла детализация и расширение инструментов первого этапа, наращивалась эффективность и включались аппаратные способы на втором этапе, была разработана уникальная методика аппаратных и биологических методов усиления регенеративных и восстановительных процессов третьего этапа. В последние годы стало понятно, что важнейшую роль в успехе лечения хронических инфекционных и аутоиммунных заболеваний играет гормональный статус пациентов, его поддержание в оптимальном состоянии имеет решающее значение на каждом из этапов. Новым горизонтом в коррекции иммунного статуса и стимуляции регенеративных процессов стал полученный опыт применения гемопоэтических стволовых клеток пуповинной крови. На сегодняшний день мы единственные, кто имеет успешный опыт использования этих технологий для лечения тяжелых заболеваний. В дальнейших главах я подробно раскрою теоретические механизмы и практические аспекты применения описанной концепции в лечении различных заболеваний и, что самое главное, для оздоровления тех людей, кто входит в группу риска по развитию тяжелых заболеваний. Как уже было сказано в предыдущих главах, эта проблема коснется каждой семьи в течение ближайших одного-двух поколений.

Наш организм ежедневно сталкивается с чередой биологических и небиологических объектов, которые являются чужеродными для нас. Для нашего организма все, что не он сам, – чужеродное. И все чужеродное, не родственное человеку, является для него угрозой, опасностью. И, как и мы, даже когда находимся среди людей, а уж тем более, оказавшись, например, в джунглях, будем напряжены, потому что не чувствуем себя в безопасности, так и организм на микробиологическом уровне все время находится в состоянии фоновой защиты, фонового напряжения. Расслабляться ему нельзя, потому что вокруг есть вирусы, паразиты, бактерии, грибы, и все это ждет удобного часа для того, чтобы сделать организм своей добычей, местом своей жизни, начать на нем паразитировать, забирать питательные вещества, энергию либо использовать его как контейнер для перемещения своих патологических генов в пространстве. Это зависит от цикла жизни патогенов. По такому же принципу используются и животные, которые могут быть переносчиками заболеваний, но при этом не болеть. И человек может быть переносчиком, не имея при этом клинической картины болезни и жалоб.

Другие чужеродные объекты, например еда, пока она не расщеплена, являются продуктом чужеродных для нас генофондов, а ведь растения имеют свою генетику, и животные имеют свою генетику, которая чужда для нас, а значит, встреча с ней требует напряжения иммунной системы, которая должна распознавать эти и другие биологические объекты.

Чем больше вокруг нас вирусов, грибов, паразитов и иных патогенов, тем больше организму приходится напрягаться. Чем больше мы потребляем различных продуктов, тем больше нашему организму, нашей иммунной системе приходится прилагать усилий. Расшифровываю: реагируя на каждую последовательность чужеродных генов и детектируя ее по принципу «свой – чужой», иммунная система тратит свой ресурс, который достаточно велик, но не безграничен.

Если ресурсы иммунной системы перегружены либо снижены, она или перестает реагировать на другие раздражители, или начинает реагировать на них избыточно, гиперреактивно. Поэтому дисфункции иммунной системы будут характеризоваться либо снижением эффективности вплоть до состояния иммунодефицита, либо развитием гиперреактивности вплоть до аутоиммунной агрессии. А нередко эти процессы сочетаются и протекают в одном организме одновременно, тогда воспаление становится и инфекционным, и аутоиммунным одновременно.

Перегрузка иммунитета может происходит по разным причинам, однако чаще всего она связана с антигенной нагрузкой. Чем выше сумма всех встречаемых иммунной системой чужеродных агентов, тем тяжелее ему работать. Суммарная антигенная нагрузка может складываться в разных комбинациях.

Это может быть комбинация различных антигенов, каждый из которых сам по себе распознается в небольшом количестве. И если рассматривать каждую группировку по отдельности, то, например, небольшая вирусная нагрузка – не критична, небольшая грибковая нагрузка – также не опасна, а легкие проявления дисбиоза – не страшны, ну а употребление различных продуктов тоже не вызывает никакой аллергической реакции и не запускает каких-то сверхпатологических проявлений. Однако при одновременном воздействии на организм будет проявляться системная воспалительная реакция – результат воздействия суммарной нагрузки и перегрузки иммунной системы в целом.

Как упоминалось выше, критический уровень нагрузки индивидуален и может достигаться по-разному: при чрезмерном воздействии одного патогена, одновременном влиянии нескольких групп патогенов или при снижении компенсаторного потенциала человека.

Главный вопрос: за счет чего преодолена критическая планка возможностей иммунитета? От ответа на него зависит практически вся стратегия лечения и восстановления.

И вот с этим вопросом возникают большие сложности. Почему? Классическая медицина воспринимает только исключительно монофакторный генез воспалительного процесса, игнорируя наличие фоновой антигенной нагрузки.

То есть когда у человека диагностируют по клинической картине менингит, у него берут анализы и смотрят, кто возбудитель – менингококк, герпес или какой-то другой патоген. И, выделив этот патоген из ликвора и/или из крови, начинают активное лечение либо антибактериальными средствами, либо противирусными препаратами. То же самое касается любого воспалительного процесса: берется мазок, посев отделяемого, высеиваются микробы, а затем определяется их чувствительность к антибактериальным препаратам. Так работает классическая медицина. И раньше, еще двадцать лет назад, этого подхода действительно хватало в большинстве случаев.

Но в наше время, в связи с нарастанием гормональных нарушений, митохондриальной и иммунной дисфункции, роль монофакторных воспалительных процессов значительно уменьшилась. Направление медицины, которое занимается системным подходом к лечению низкоресурсных пациентов, называется митохондриальная медицина.

Представители этого направления занимаются именно исследованием многофакторного этиопатогенеза заболеваний.

Когда мы говорим о суммарном повреждении мозга, то каждый фактор по отдельности с позиций классической и доказательной медицины будет незначим. Почему? Потому что, например, у ребенка с диагнозом хронического подострого энцефалита могут быть обнаружены концентрации вирусов герпеса и цитомегаловируса. Но титры выявленных вирусов недостаточно высоки, и классические врачи в таком случае скажут, что есть масса людей, у которых вирус герпеса и цитомегаловирус определяются в гораздо большем количестве без клинических проявлений. А это значит, что наша гипотеза, что именно у этого ребенка именно эти вирусы являются причиной его проблем, не состоятельна, и лечить его противовирусными препаратами не нужно. Отличная логическая сентенция, но энцефалит она, к сожалению, не излечивает. А наша задача – вылечить пациента. В данном случае – пациента, чей иммунный статус настолько дефицитарен, что выявленного титра вирусной нагрузки достаточно для развития тяжелого неврологического состояния.