— Спасибо.

Внезапно она заметила, что, вальсируя, он увлекает ее через широкие двери на балкон.

— Бретт! — слабо запротестовала она, вместе с тем горя желанием остаться с ним наедине.

Они остановились, и он обнял ее за талию.

— Вы, должно быть, устали, — пробормотал он, привлекай се к себе. — Вы протанцевали весь вечер. Сторм благодарно улыбнулась:

— Я не устала, только ноги немного болят.

Он рассмеялся, откинув голову. Внимательно изучавшие ее глаза искрились. Он коснулся рукой ее щеки; его пальцы слегка дрожали, или это ей почудилось?

— Простодушная Сторм.

Она очень остро ощущала пальцы на своем лице, спокойствие окружавшей их ночи, прижатое к ней его бедро. Она проглотила застрявший в горле комок.

— Я принесу вам чего-нибудь выпить, — поспешно проговорил он. — Шампанское или пунш?

— Шампанское.

Как только он отошел, Сторм перевела дух, чувствуя, как дико бьется сердце, как восхитительно подрагивает все тело. Она оперлась о балконную решетку, закрыв глаза и подняв лицо к лунному свету. Было прохладно, но ее это не беспокоило. Она представила себе, как Бретт вернется, заключит ее в объятия и поцелует. Она жаждала его поцелуя.

Он вернулся с двумя бокалами, нежно улыбаясь. Ее сердце екнуло.

— О чем вы думали? Или вы гадали на луну? Она взяла протянутый ей бокал и отпила из него, глядя на белый диск.

— Я представляла себе, как вы целуете меня, — прошептала она, набравшись смелости взглянуть на него.

У него перехватило дыхание. Она повернулась, глядя ему в лицо. Он взял у нее бокал и отставил его в сторону.

— Ваше желание — приказ для меня.

У него было теплое, как она и помнила, твердое тело. Ничто и никогда не казалось ей таким естественным, как приникнуть к нему. Он обнимал ее так крепко, что не было сил вздохнуть, но она прижалась еще сильнее, желая раствориться в нем. Его руки скользнули вверх по ее спине к обнаженным плечам и обхватили голову, сминая тщательно зачесанные наверх волос. При ярком лунном свете она различала его черты явственно, словно днем. Он смотрел так напряженно, что по всему ее телу прошла дрожь, а потом его рот приник к ее губам.

Она обвила руками его шею, прижимаясь к нему всем телом. Поцелуй был нежным и кратким. Он оторвался от нее, она вскрикнула в знак протеста, и он снова стал целовать ее, на этот раз с неудержимой яростью. Поддаваясь бурному натиску, она приоткрыла губы, и его язык стремительно скользнул между ними. Сторм повисла на нем, издавая глубокие горловые стоны.

Она ощутила его ответные содрогания, и не только это. Она почувствовала между ними его восставшую плоть, горячую, твердую, настойчивую, и, не размышляя, потерлась о нее животом. Его мозолистые ладони опаляюще блуждали по ее обнаженной спине, нежно поглаживая. Внезапно он отпрянул, оторвал от себя ее руки и шагнул в сторону.

— Брeтт, — умоляюще простонала она.

Она видела страдание на его лице, плотно сжатые губы, подрагивающие ноздри. Потом он перепел взгляд, и она, глянув вниз, обнаружила, что лиф платья сдвинулся, обнажив один упругий, цвета коралла сосок. Бретт судорожно вдохнул. Сторм лишь смотрела, ничего не соображая.

Дрожащей рукой она поправила лиф. Потом он вновь оказался рядом — схватив ее за руки, отвел их в стороны и притянул ее к себе; она радостно вскрикнула. Она самозабвенно отвечала на его поцелуи, решительно продвигая язык дальше, в самые потаенные уголки его рта. У Бретта вырвался стон.

Его ладони переместились со спины на талию, скользнули выше, обхватывая груди. По всему ее телу разлилось обжигающее тепло, сладко-горькое, требующее большего. Его ладони давили и сжимались, потом жестко скользнули по соскам, еще и еще, заставляя ее стонать от желания и наслаждения. Потом его руки оказались у нее на спине, ловко расстегивая платье.

Он сдавил ладонями ее обнаженные груди. Не в состоящий ни о чем думать, Сторм еще плотнее прижалась к нему. Его пальцы коснулись сосков и стали ласкать их, пока ее не охватила дрожь неистового желания. Он поднял ее на руки. Сторм знала, что он несет ее в сад. Он бережно опустил ее — обнаженной спиной на уже влажную землю.

— Мое платье. — Это была ее единственная отчетливая мысль.

— Сторм, прикажи мне остановиться, — умоляюще произнес он, обхватив ладонями ее лицо.

Глаза их встретились. Она дотронулась до его щеки, поразившись, как он вздрогнул от прикосновения. Почти не в состоянии дышать, она провела рукой вниз по его жилистой шее, потом по груди, скользнула под одежду, пока не добралась до лихорадочно горячей кожи и покрывающих ее жестких волос. Он издал сдавленный стон.

Обхватив ее руками за талию и приподняв, он принялся поглаживать губами и целовать ее набухшие груди. Когда его язык коснулся отвердевшего бугорка, она ахнула и вцепилась руками в его волосы. Он немилосердно дразнил ее, потом прихватил сосок губами и потянул. Она застонала.

— Бретт, я сейчас умру, — с рыданиями выдохнула она.

— Нет, любовь моя, — хрипло ответил он, — ты не умрешь. — Он снова потянул, посасывая.

Сторм заметалась. В ней нарастало жаркое томление, угрожающе переполняя ее. Она ощутила, как его ладонь ласкает ее живот, и с готовностью выгнулась навстречу,

— Пожалуйста, — задыхалась она. — Пожалуйста.

— Да, — сказал он, сдвигая ладонь ниже и поглаживая ее живот пальцем.

Сторм содрогнулась.

И тут она почувствовала на своих ногах, покрытых шелком, прохладный воздух, поняла, что он поднял ее юбки, Ощутила его руку, путешествующую по бедру. Даже через панталоны его прикосновение было непереносимым. Она дико, отчаянно заметалась, а потом его ладонь накрыла ее жаждущий ласки треугольник. Прижавшись губами к ее губам, он скользнул пальцем под белье, в складки ее влажной, вспухшей плоти.

Она вскрикнула. Поцелуй приглушил звук, но не ощущения — ей казалось, что она умирает. В ней все взорвалось блестящим фейерверком пылающих огней, и вместе с сотрясшими ее с головы до ног, затмившими все мысли судорогами она почувствовала благословенное облегчение. Она словно парила в воздухе.

— Сторм, — настойчиво произнес он.

Она открыла глаза.

Он держал ее за талию обеими руками, стоя на коленях между ее бедер. Его грудь тяжело вздымалась и опадала, словно он пробежал несколько миль.

— Ты нужна мне, — сказал он. — Пожалуйста.

Его ладони переместились на брюки и замерли. Она обнаружила, что смотрит на плотное возвышение, распирающее ткань. Он глядел на нее, ожидая слова или знака, что ему следует остановиться.

— Да, — прошептала она, потому что в ней снова запульсировало восхитительное томление.

— Боже милостивый! — взвизгнул женский голос. Бретт схватил Сторм и рывком сдвинул ее за свою спину прежде, чем она успела осознать, что кто-то помешал им.

— Бретт д'Арченд! — ахнул голос.

Начиная соображать, Сторм схватилась за юбки, но они уже опустились. Полусидя, она потянула лиф кверху и только теперь полное значение происходящего стало доходить до нее.

— Элси, — хрипло произнес Бретт.

Элен Сен-Клер целеустремленно двинулась вперед, и Сторм, подняв голову, встретилась с ее потрясенным взглядом.

— Мне бы следовало знать, — торжествующе воскликнула Элен. — Я так и знала! — Она поспешила прочь.

Потрясенная, Сторм поняла, что видела эта леди и что они наделали. Боже праведный! Что они наделали? Ее охватил ужас,

Бретт стоял на коленях лицом к ней.

— Повернись, дай мне застегнуть платье, — торопливо сказал он.

Сторм тупо подчинилась, подставляя ему спину.

— О Боже!

— Теперь он нам не поможет, — мрачно произнес Бретт. — Проклятие! — У него дрожали руки. — Ну вот. — Он поднял ее на ноги.

— Я… я не могу вернуться в дом, — со страхом проговорила она. Волосы ее рассыпались, она была уверена, что все платье — в пятнах от травы.

— Нет, не можешь, — сказал он, глядя ей в глаза. — Прости меня.

Они мгновение смотрели друг другу в глаза. Услышав, что к ним подходят люди, они обернулись. Бретт инстинктивно шагнул вперед, прикрывая ее.