Будущий проводник Белого Рейдера? Другой силы, способной организовать такую охоту за не в меру болтливым Дрэем, я не знал.

Но хозяевам Белого Рейдера он не скажет ни слова.

Я поймал в прицел бластера его спину. И плавно нажал на спуск.

Никогда не убивал в спину. Никогда не убивал безоружного. Никогда не убивал невиновного.

Но Дрэй, хвастливый мошенник, возомнивший себя героем, знал то, чего не должен был знать. И может, лишь два-три его слова отделяли Землю от неотвратимого кошмара: Белый Рейдер на безопасной орбите где-нибудь возле Сатурна – и десятиметровый шарик кварковой бомбы, медленно падающий в стратосфере. Все ближе и ближе к Земле, к ее океанам и скалам, к материи, достаточно плотной, чтобы вступить в реакцию кваркового распада… И серый день Апокалипсиса, именно день – бомба затратит на уничтожение планеты несколько десятков часов. Огромная, стремительно расширяющаяся воронка, заполненная атомарной пылью… серая язва, раковая опухоль в теле планеты; расползающаяся пустыня из невесомой трухи, только что бывшей деревьями и цветами, домами и машинами, летящей над лесом птицей и работающим в поле человеком… серый вал, накатывающийся на города; бегущие люди, которых настигает непонятная, дикая, страшная смерть… самолеты, кружащие над рассыпающейся на атомы планетой, пока и их не охватит реакция отталкивания кварков…

Бывает знание, убивающее самим фактом своего существования.

Я нажал на спуск, и тонкий белый луч лазерного пистолета перечеркнул жизнь Дрэя. Жизнь, из которой мне был известен лишь крошечный эпизод – бегство от патрульного крейсера, закончившееся на планете Земля.

Попутно выстрел избавил от переживаний по поводу невыполненного задания и молодого пэлийца. Лазерному лучу все равно – один или двое.

Одежда Дрэя вспыхнула. А тащивший его пэлиец покачнулся и упал сквозь иллюзорную дверь – в коридор, ведущий к выходу, к спасению…

– Охраняй мальчишек! – крикнул я Редраку, уже не задумываясь над тем, чтобы беречь самолюбие Ланса – парализованного, но прекрасно все слышащего. И бросился к двери, за которой исчезли Дрэй и пэлийский вампир.

Ресторан больше не казался полупустым. В его основном зале – пещере стометровой длины и десятиметровой ширины – дрались друг с другом не меньше полутора сотен человек. И это не считая женщин, в большинстве своем оставшихся в гротах, за столиками. Передо мной мелькнуло личико одной из них – очаровательная тоненькая брюнетка в светящемся вечернем платье. Она неторопливо разрезала ножичком бифштекс – не отрывая любопытного взгляда от развернувшейся бойни. Дура? Садистка? Психопатка?..

Я упал на каменный пол, уклоняясь от сверкнувшего над головой плоскостного клинка. Выхватил меч и парировал следующий удар. Нападавший, оказавшись без двух третей лезвия, поспешил ретироваться.

Странно – все вокруг использовали лишь атомарное оружие. Только мой экипаж и похитители Дрэя применяли парализаторы и лучевое оружие… Почему? Ведь нет никакого нейтрализующего поля, никаких законов, препятствующих использовать в бою хоть генератор антиматерии… Словно для всех собравшихся драка была в первую очередь развлечением, возможностью показать свои таланты. А какое искусство может быть в поединке, где плоскостному мечу противостоит бластер?

Что поделаешь, я дерусь по своим законам. Для меня искусство боя – в победе, и не важно, каким путем… Справа сверкнул лазерный луч – и один из противников Клэна упал. Спасенный нами воин явно придерживался той же точки зрения.

– Сергей, сзади! – Голос Редрака срывался от страха.

Обернувшись, я увидел щуплого коротышку в причудливо расцвеченной местной одежде. С ликующей улыбкой он заносил для удара меч. Клинок полыхал белым огнем. Непрерывная заточка, метод, который я же и ввел в обиход… Даже успей я полоснуть его мечом – занесенный клинок опустится на меня.

От нашего столика ударил голубой луч. Стрелял не Редрак – он никак не мог вытащить свой бластер из-под одежды, – а Данька. Не знаю, чего здесь было больше: уроков Эрнадо, врожденной меткости или просто удачи…

Данька попал. Схедмонец, решивший поразвлечься в компании космонавтов, застыл. Лицо его одеревенело, рот перекосился в идиотской ухмылке, руки замерли. Медленно, как подрубленное дерево, он повалился на пол.

Склонившись над ним, я коснулся кончиком лезвия горла. Сказал на стандарте:

– Бить лежачего нечестно. Но и нападать со спины нехорошо.

Мой меч прочертил в полу микронную щель.

– Так что мы квиты.

Дерущиеся уже успели разбиться на группки. Общая свалка превратилась в красивый, словно многократно отрепетированный поединок. Проскальзывая между увлеченными делом людьми, я добрался до иллюзорной двери, за которой пропали Дрэй и его похититель. Мертвые? Или все же еще живые…

За голографической пеленой был коридор, ничем не напоминающий ход, которым мы пробирались в ресторан. Мягкие ковры на полу, широкие покатые ступени, плавно уходящие вверх. Свет был ярким, но каким-то удивительно спокойным, не слепящим глаз после ресторанного полумрака. И абсолютная тишина. От ресторана коридор отделяла не только иллюзорная дверь, но и звукогасящее поле, заглушавшее крики дерущихся и стоны раненых. Правда, сейчас неброская роскошь парадного входа в ресторан была немного подпорчена.

На огромном белом ковре из натуральной шерсти расплылось темно-красное пятно. В центре кровавой кляксы лежали Дрэй и пэлиец – неподвижные, безнадежно мертвые. Голова пэлийца была неестественно вывернута, высунувшиеся на несколько сантиметров клыки пропороли в ковре две борозды.

Черт побери, ну и убытков же я наделал ресторану…

Чуть поодаль замерла перепуганная троица – пожилая, но все еще красивая женщина и двое темнокожих, почти черных мужчин средних лет. Где-то я их уже видел… Женщину, во всяком случае…

– Они мертвы? – спросила женщина. Голос резко контрастировал с внешностью – абсолютно спокойный, любопытствующий.

Наконец-то я вспомнил. Эта троица сидела в ресторане напротив нас. Быстро же они выскочили в коридор. Или ушли еще до начала потасовки?

Приподняв веко Дрэя и увидев расширенные на весь глаз зрачки, я кивнул:

– Мертвы.

– Жалко, – заметила женщина. Спутники ее в разговор не вмешивались.

– Жалко, – как попугай повторил я. И почувствовал дыхание опасности – легкое, почти неуловимое. Меч в ножнах, бластер в кобуре… Но ведь я успею их выхватить, прежде чем любой из странного трио – хоть женщина, хоть ее кавалеры – потянется за оружием!

– Бери его, Вайш, – коротко сказала женщина.

Замерший в луже крови пэлиец мгновенно распрямился.

Удар в лицо отбросил меня к стене. Я потянулся к мечу, проклиная себя за самонадеянность и глупость. Ведь рассказывал мне Эрнадо про пэлийцев вполне достаточно, чтобы понять: одним выстрелом невозможно убить существо с тремя независимыми системами кровоснабжения и дублированием прочих, «менее важных» органов!

Мой меч отлетел в сторону, я крикнул от боли в вывихнутом суставе и ударил наседающего пэлийца ногой. Тот словно не почувствовал удара, способного уложить на пол любого. Великие Сеятели, да гуманоид ли он, в конце концов?!

Руки вампира прижали меня к стене стальным захватом.

– Молодец, Вайш, – ласково сказала женщина. – А теперь подожди. Я должна его рассмотреть.

Мне оставалось только ждать, пока женщина разглядывала меня. Несколько секунд я занимался тем же, потом, решив, что смогу ее узнать под любым слоем макияжа, если против ожиданий останусь в живых, переключился на Вайша.

Пэлийский вампир теперь не слишком-то напоминал человека. Клыки – удивительное творение эволюции, природный шприц, способный откачивать кровь или впрыскивать парализующий токсин; глаза, ставшие ярко-красными; бледная, белесая кожа, обтянувшая заострившиеся черепные кости. Ох, не случайно земной фольклор так точно отразил облик вампиров! Пэлийцы были древней и богатой цивилизацией, и стоимость гиперперехода до Земли могли оплатить многие. Планета, которой нет, – отличный охотничий заповедник для пресытившихся обычным рационом вампиров…