– По-моему, они спрятались, – предположил Данька. – Или им стало стыдно.

Все невольно улыбнулись. Ланс и Эрнадо расслабились. Редрак осторожно потрепал Даньку по голове. Сказал:

– Молодец… Хорошая версия. Добрая.

…Поразительно, но лишенный психокода Редрак стал куда дружелюбнее. Словно из-под смытой слащавой акварели проступил рисунок пером – простой, строгий, но гармоничный.

– Они не устыдятся. – Я поморщился, вспоминая холодный, безэмоциональный диалог Храмов. – Они этого не умеют. Просто… случай не предусмотрен программой.

– И что ты предложишь, Серж? – Эрнадо явно демонстрировал мне свою поддержку.

– Прогулку к Храму. Похоже, вреда нам не причинят. Второй закон урезан наполовину, но без первого Сеятели не могли обойтись.

– О чем ты, Серж?

Я ухмыльнулся:

– О трех мудрых законах, Эрнадо. Мне кажется, строители Храмов их неплохо знали. Но вначале…

Я оглядел друзей. Кивнул служителю музея – совершенно обалдевшему:

– У вас есть снотворное? Или обойдетесь алкоголем? В качестве альтернативы – парализатор.

Мне показалось, что служитель даже обрадовался.

– Парализатор не поможет, музей имеет генераторы поля, – с некоторой гордостью ответил он. – Но… я согласен на алкоголь. Бутылка в шкафчике, в соседней комнате.

Редрак принес почти литровую бутыль с подозрительно зеленой жидкостью и яркой этикеткой. На ходу откупорил пробку, глотнул, удовлетворенно улыбнулся:

– Ореховая настойка… градусов сорок, не меньше. Выпьешь половину.

Меня передернуло. Но служитель безропотно присосался к бутылке. Отдышался и приложился вновь.

– Надежный и гуманный пиратский метод, – почти весело сказал Редрак.

Данька заерзал, достал из кармана маленькую плитку в поблескивающей фольге. Местный эквивалент шоколада… Протянул служителю:

– Возьмите.

Служитель, давясь, жевал шоколад. Глаза у него почти мгновенно помутнели.

– Продолжим…

Я взглянул на Ланса. Он явно не оправился после воздействия Сеятелей.

– У тебя будет особое задание. Очень важное.

Парень пристально смотрел на меня, явно соображая, сколько правды в словах.

– Храмы и те, кто за ними стоит, не должны считать, что мы прикрываемся Данькой. Ланс, ты возьмешь мальчишку и доставишь его в космопорт…

– Предатель! – растерянно и беспомощно выкрикнул Данька.

– Там ты вызовешь планету Тар. Моя просьба к принцессе – пусть мальчик некоторое время побудет под ее опекой… и твоим личным наблюдением.

– Последнее обязательно? – хмуро спросил Ланс.

– Нет, – поколебавшись, ответил я. – Не обязательно. Но если мы не вернемся, а сектанты будут уничтожены, принцесса должна вернуть мальчика на Землю. С охраной и мотивированной легендой длительного отсутствия. Ясно?

– Предатель… – вяло повторил Данька. И вдруг, внезапно отвердевшим голосом, спросил: – А ты не собираешься вернуться на Землю?

– Нет… – начал я. И остановился, пораженный странным тоном вопроса.

Данька покачал головой. И сказал полурастерянно-полуудивленно:

– Знаешь, Сергей, а теперь я должен тебя убить.

Я увидел, как рука Эрнадо скользнула к бластеру на поясе – и остановилась. Нейтрализующее поле… А Данька держал в руке вибронож – оружие, пробивающее человека навылет даже при слабом броске. От него надежно спасал включенный боевой костюм… но, увы, мой не был включен.

Ланс сделал плавное движение к Даньке. Он стоял у него за спиной, и для прыжка не хватало нескольких метров. Умение убивать голыми руками – обязательный курс офицерского училища на Таре.

– Всем стоять, – тихо произнес я. – Ни одного движения. Даньку не трогать.

Мальчишка слегка раскачивался, не отрывая от меня чужого, полусонного – и одновременно цепкого взгляда.

– Он под психокодом, – пробормотал Редрак. – Это уже не мальчишка, а машина смерти. Я предупреждал…

– Даниил, с тобой все в порядке? – тихо спросил я.

Мальчишка мигнул. Взгляд стал чуть осмысленнее.

– Ты понимаешь, что происходит? – продолжал я. – Тебе был дан гипнотический приказ – убить меня в случае опасности для секты. Ты подчиняешься? Тогда может погибнуть Земля.

– Я вспоминаю, – внятным шепотом ответил Данька. – Как меня похитили… и дали приказ… убить тебя, когда возникнет опасность, а меня попытаются удалить…

– И ты подчиняешься? – с ненаигранным любопытством спросил я. Прыжок с падением и ударом по руке… Перелом предплечья гарантирован. Ничего, у детей кости срастаются быстро.

– Нет! – В голосе Даньки послышалось явное удивление. – Что я, придурок слабовольный? Сергей, а у сектантов за главного – императрица Тара! Она не может приказать тебя убить, представляешь!

Он опустил вибронож.

– Принц, осторожно! – Редрак вытащил из ножен плоскостной меч. – Психокод непреодолим! Он играет!

Я молча пошел вперед. Шаг, еще один. Взял руку Даньки с зажатым в ней оружием. Приставил клинок виброножа к груди. Мальчишка с испугом смотрел на меня.

– Ты будешь отправлен на Тар, а затем – на Землю, – отчетливо, выделяя каждое слово, произнес я. – Сектанты будут уничтожены. Я гарантирую это.

На глазах у Даньки блеснули слезы.

– Предатель, – жалобно повторил мальчишка. – Мы проигрывали вместе, а побеждать будешь один.

Он опустил руку с ножом. Отвернулся. Отчетливо прозвучал шумный выдох Редрака. И его растерянный голос:

– Но психокод невозможно преодолеть…

Я обнял Даньку за плечи – он напрягся, но вырываться не стал. И спросил:

– Редрак, Эрнадо, вы в этом специалисты. Психокодирование разработано на основе методики Сеятелей? И их ментальных усилителей?

– Да, – уверенно произнес Эрнадо. – Первые опыты…

– Не важно… Запомните: оружие Сеятелей всегда выбирает себе врагов и друзей.

– Точнее – оно не работает против хозяев… – заплетающимся языком пробормотал смотритель музея. Блаженно улыбаясь, он привстал из мягкого кресла, развел руками – и рухнул обратно. На этот раз, похоже, до утра.

Я окинул друзей быстрым взглядом. Страх, страх, страх. Безотчетный, растерянный ужас в глазах. Древний грек, столкнувшись с богом войны Аресом, наверное, выглядел бы так же.

– Я отменяю приказ, – с нарастающей яростью выкрикнул я. – Мы идем к Храму все вместе. Данька, мы вместе до конца. Ясно?

– Есть, капитан, – с восторгом сказал мальчишка. Пожалуй, лишь он ничего не понял.

Храм был таким же, как на Таре, Клэне или любой другой кислородной планете. Схедмонский Храм Сеятелей, километровый шар из зеркальных и черных пластин, неуязвимый, древний, как сама планета. Святыня, внушавшая ужас еще первобытным племенам; дворец богов по средневековым верованиям, наследие цивилизации-основательницы – по современной, едва ли не единственной в галактике религии. У его стен молились и проклинали врага; зеркальные квадраты обшивки отражали льющуюся кровь человеческих жертвоприношений и цветы счастья в руках новобрачных. Храм закидывали камнями и расстреливали из крупнокалиберных пушек; к его подножию слагали разноцветные гирлянды и сосуды с драгоценными благовониями.

И тысячи лет Храм хранил тайну своего узора, тайну, лежащую на поверхности – в буквальном смысле слова. Глобус, огромная модель и крошечная копия Земли.

Планеты, которой нет.

Мы подошли к основанию Храма – тонкой, отлитой из металла колонне. Раскрытая ладонь на самом верху легко поддерживала километровый шар.

Никто не проронил ни слова. Молча шел впереди Эрнадо; опасливо поглядывал под ноги, словно вспоминая паутинные мины вокруг тарского Храма, Ланс; прихрамывал сильнее обычного Редрак, едва поспевающий за остальными. Мы с Данькой шли в середине, и с каждым шагом Данька все сильнее жался ко мне.

– Я думаю, это лучше сделать тебе, – сказал я мальчишке, когда мы оказались возле опорной колонны. Громадный шар давил на нас; абсолютно неподвижный, он, казалось, раскачивался над головой, готовый упасть в любое мгновение.