Точка приближалась. Вначале я решил, что это очень большая птица. Затем – что это флаер или боевой катер: птица отсвечивала то буро-голубоватым, то серебристо-блестящим.

Потом я понял, кто летит ко мне.

Дракон, метров десяти-пятнадцати в длину. Под брюхом чудовища, белесым и с виду незащищенным, были сложены две или три пары коротких лап. Крылья, обтянутые бугристой серой кожей, казались слишком маленькими для такой махины. И как он ухитряется держаться в воздухе?

Дракон дернулся, изо всех сил топорща крылышки, и начал падать, судорожно молотя ими по воздуху.

Так вот в чем суть ментального поединка! Бой логики, разума, хладнокровия!

Крылья дракона торопливо росли – но это помогло ему лишь замедлить падение, перейти в планирование. Я злорадно усмехнулся. И почувствовал, как тело охватывает приятная легкость. На иллюзорной планете уменьшилась сила тяжести.

Дракон вновь летел уверенно, сильными взмахами крыльев. На покрытой костяными пластинами морде отчетливо выделялись два больших фасетчатых глаза. Под ними, усеянная длинными острыми зубами, раскрывалась широкая пасть…

Я негромко присвистнул, подзывая своего коня. Вскочил в седло. Тяжелые доспехи, которыми успело обрасти тело, уже казались привычными. А меч – не плоскостной, а обычный, из напоминающего бронзу сплава – словно прирос к руке.

Дракон громко рассмеялся – человеческим голосом, голосом Маэстро:

– Стандартный дебют ментальных поединков, не так ли, Сергей? Но бронзовый меч слишком тяжел, ты не можешь держать его так свободно…

Меч в руке налился тяжестью.

– Он не бронзовый, – торопливо выкрикнул я. – Это сплав титана и бериллия.

Меч вновь стал легким.

Дракон выставил толстые когтистые лапы, опускаясь на землю. Взмахнул исполинскими крыльями – ураган едва не снес меня с места. И дохнул огнем из раскрытой пасти.

Спрыгнув с коня, я увернулся от струи ревущего темного пламени. И с радостью осознал ошибку противника: пламя возникло внутри дракона, не за границей острых клыков – а в пасти, в нежно-розовой, мягкой глубине драконьего тела…

Рев, который издает дракон, обжегшись собственной огнеметной смесью, можно сравнить только с гулом взлетающей ракеты. Я зажал уши, жалея, что не могу одновременно заткнуть и нос. Сожженная заживо лошадь источала невыносимое зловоние…

Правую ногу я при падении слегка подвернул и теперь торопливо ковылял подальше от чудовища. Но ему, видимо, тоже досталось: раскачивая огромной головой, дракон выкашливал сгустки кроваво-черной слизи. Потом прошипел, голос был едва узнаваем:

– В этих условиях мы почти равны… Сменим обстановку?

Наверное, я зря согласился. Чудовище уже умирало – моя мысль о том, что дракон обожжет себя изнутри, оказалась вполне логичной. Маэстро об этом не подумал… Но я кивнул, соглашаясь на смену сцены поединка.

На этот раз местность выглядела совсем по-другому. Заросшая низким, по пояс, кустарником равнина. И две бетонные дорожки-тропинки, тянущиеся параллельно друг другу. В темно-синем небе не было ни облачка, и огромное белое солнце обрушивало на нас нестерпимый зной.

Я стоял у начала одной дорожки, Маэстро – у другой. Между нами было три метра колючего кустарника.

– Я мог предложить поединок на космических крейсерах, или подводную охоту, или трехмерный вариант реверси, – с некоторым снисхождением пояснил Маэстро. – Но ты поступил благородно, и я выбрал поединок, дающий тебе шанс. Бег. Дистанция – десять километров. Тот из нас, кто первым придет к финишу, будет победителем ментального боя.

– Какой еще ментальный бой! – разозлился я. – Это проверка мышц и тренированности! Кстати, соревнование в беге с фантомом – это игра на поражение.

– Не пугайся. – Маэстро театрально развел руками. – У меня сейчас те же физические возможности, что и в настоящем теле. А ментальные способности… они понадобятся. Побежали?

Я кивнул. Выхода не было. Дурацкий бег в иллюзорном, несуществующем мире решал сейчас мою судьбу и судьбу Земли.

Сухо треснул выстрел. Самый обычный выстрел стартового пистолета. И Маэстро рванулся вперед. Нелепый в строгом темном костюме и лакированных ботинках, но удивительно быстрый на старте.

Я побежал следом, на ходу обрабатывая свою внешность. Вначале ноги – легкие, упругие кроссовки. Долой тяжелые ботинки боевого комбинезона! Пусть будет темно-вишневый костюм фирмы «Пума»… Стоп, перегреюсь… Костюм стал белым.

Мы бежали почти рядом друг с другом, и я никак не мог понять, действительно ли равны наши силы, или Маэстро издевается надо мной.

– Сергей, прекратим поединок! Он расстраивает логическую структуру Храмов. Они могут прийти к выводу, что их создатели не являются эталонами. – Маэстро выпалил фразу не переводя дыхания. – Что служить им не обязательно!

Я молчал. Берег дыхание, ведь я не был иллюзорным фантомом, способным произносить лекции на марафонских дистанциях…

Маэстро тяжело задышал и начал отставать. Я опять поймал его на логической ошибке. Он должен был действовать в рамках реальных человеческих сил, иначе следовало наказание. Ментальный поединок. Мир вокруг нас подобен туману. И наше сознание способно его изменять…

Дорожка под моими ногами стала более шероховатой – ровно настолько, чтобы обеспечить наилучшее сцепление с подошвами кроссовок… Ветер теперь дул в спину, постепенно усиливаясь. Свинцовые пластины облаков прикрыли меня от палящего зноя…

Догоняющий Маэстро расхохотался. В свинцовых облаках зазмеились белые разряды молний, на дорогу упали косые струи ливня. Забавно – его дорожка оставалась абсолютно сухой… Ладно. Уши заложило от громового раската. В тропинку, которой бежал Маэстро, ударила ослепительная молния. Маэстро прыгнул в кустарник, уворачиваясь от падения в стеклянисто-зеленый кратер, курящийся легким дымком. Раздался крик боли – кустарник оказался колючим. Через мгновение молнии принялись лупить по моей дорожке. Но – слишком поздно. Вдоль нее бесконечным строем выросли сорокаметровой высоты сосны. Молнии били в их верхушки, те вспыхивали, и вдоль дороги полыхали смолистым желтым огнем деревянные свечи.

Маэстро опять догнал меня. Хрипло, надрывая голос, выкрикнул:

– Может, прекратим погодные эксперименты? Играем по-честному? А, Сергей? Приводим все к норме?

Я молча кивнул, предоставляя Маэстро самому приводить в порядок фантомный мир. Тучи рассеялись, солнце вновь обрушилось на нас огненным прессом, деревья вдоль дороги расплылись клочьями зеленого тумана.

Остался лишь бег – бесконечные бетонные ленты. И мы с Маэстро, штурмующие несуществующее расстояние.

Один раз, вырвавшись чуть вперед, Маэстро прошептал, а точнее, просипел:

– Я тоже страдаю от жары… и устал. Все честно.

Почему-то я верил ему – далекому потомку моих современников. Он не соглашался с моими целями, он не желал разговаривать на равных… Но играл по-честному. Файр плэй… Зачем же вы закрутили чудовищную карусель смерти, мои далекие потомки, так любящие честную игру?

Я потерял представление о времени. Были лишь шероховатый бетон под ногами и шумное дыхание бегущего рядом Маэстро. Были горячий воздух, расплавленным свинцом втекающий в легкие, и нарастающее головокружение. И что-то вроде белой стены в конце дороги – с темными силуэтами на ней.

Я узнал всех. Эрнадо – первый инструмент Сеятелей для воздействия на меня… Но, черт возьми, ведь на смертельно опасный отвлекающий маневр он пошел сам! Ланс, дважды спасенный мной при освобождении принцессы… И даже не подозревающий, чем он мне обязан! Да, он шпионил, докладывал принцессе о полете «Терры». Но ведь Тар – его родина, а принцесса – тайная, недостижимая любовь. Редрак, пират и пьяница, шулер и вор… Человек, вытащивший меня из готовой взорваться шлюпки даже после снятия психокода!

Их взгляды торопили. Но я продолжал искать среди них мальчишеский силуэт. И, найдя Данькино лицо, едва заметно улыбнулся. Я добегу первым. Я обязан – во имя тебя и всех остальных землян. Мальчишек и девчонок, стариков и молодых парочек, священников и убийц, гениев и дебилов, подлецов и бескорыстных меценатов, накачанных атлетов и хилых очкариков. Я буду первым.