– Как Лондон? – спросила она актрису, садясь на траву между ней и королем.

– Слишком теплая погода для мая. От сточных канав уже поднимается вонь. По совету его величества я решила передохнуть и ушла из театра. Может, вернусь к зиме. А может, и нет. Ты просто цветешь. Сельская жизнь идет тебе на пользу, Фэнси, – заметила актриса.

Фэнси подняла глаза на короля и честно призналась:

– Ты права, Нелли, но расцвела я не только поэтому.

– Ах, – выдохнул Карл Стюарт, и его обычно мрачное лицо осветилось улыбкой.

– Надеюсь, ваше величество довольны мной, – тихо выговорила Фэнси с ответной улыбкой.

– Когда? – спросил король.

– Думаю, в ноябре. Числа четырнадцатого, – лукаво пропела она.

Нелл громко ойкнула, сообразив наконец, о чем идет речь, а подсчитав сроки, ойкнула снова. Король и Фэнси рассмеялись.

– Ничего не скажешь, памятная ночь, – кивнул король.

– Особенно для мистрис Молл, – ехидно выпалила Нелли.

– Учти, я не спрашивал тебя, кто сыграл над ней такую шутку, Нелли, ангел мой! – шепнул король.

– Не спросили, и я крайне благодарна, – поспешно заверила Нелли. – Кроме того, вы и представить себе не могли, сир, что чудесно проведете время, не так ли?

Король снова рассмеялся, кивнул и обратился к Фэнси:

– Я очень доволен твоим известием, моя дорогая маленькая колонистка. Вероятно, до родов ты вернешься в дом дяди?

– Да, ваше величество. Но я не сумею оставаться там постоянно и без зазрения совести пользоваться гостеприимством дяди.

– Совершенно верно – согласился король. – Я должен подумать над этим, а потом мы все обсудим, дорогая.

– Спасибо, сир.

– Кто еще знает? – спросил король.

– Моя бабушка, вы и Нелли. Я предпочла бы никому больше не объявлять. Пусть гадают и сплетничают после моего отъезда, если ваше величество позволит. Я явилась сюда в ореоле скандала и хочу уйти незаметно.

– Но ты разрешаешь мне хвастаться потом, когда на свет появится мое дитя? – добродушно поддразнил король.

– Разумеется, – усмехнулась Фэнси.

Боль, причиненная неудачным браком и трагедией той кошмарной ночи, стерлась из памяти в объятиях короля Англии, показавшего ей, как прекрасна может быть страсть.

– У меня для тебя подарок, – объявил король, махнув рукой лакею. Слуга принес небольшую закрытую корзину и с поклоном передал господину. Король снял крышку. Внутри свернулся клубочком рыже-черный карликовый спаниель. Карл подхватил щенка. Тот в восторге извивался, дрыгая лапками.

– Он появился на свет как раз в день твоего рождения, – объяснил Карл.

– А когда у тебя день рождения? – спросила Нелл, расстроенная тем, что пропустила столь важное событие.

– Первого апреля. День всех дураков, – ответила Фэнси. – Не думала, что ваше величество знает. – Но тут ее осенило. – Мой дядя... через бабушку, – хмыкнула она и, взяв щенка, прижала к себе. – Как мило с вашей стороны, сир! И большое спасибо! У меня есть такая же в Куинз-Молверне, только черная с белыми и рыжими пятнами. Та девочка и будет прекрасной парой для этого джентльмена, когда он подрастет.

– Как ты его назовешь? – спросила Нелл.

– Королем, разумеется, – засмеялась Фэнси. – Не считаешь, что это самое подходящее имя? – Она вручила щенка лакею и приказала: – Оставьте малыша с матерью, пока та его не выкормит.

– Будет сделано, мадам, – пообещал лакей, отходя.

– Еще раз благодарю ваше величество за подарок.

– Предпочитаю драгоценности, – пробормотала Нелл, но они услышали ее и захохотали. – Или собственный дом!

– Я подарю тебе дом на Пэлл-Мэлл, – пообещал король, – когда дашь мне то, что дала Фэнси. Кстати, сюда идет королева.

Он поднялся и направился навстречу жене. Нелл расправила светло-зеленые юбки.

– Ты вернешься, Фэнси? – спросила она подругу.

– Вряд ли, – честно ответила та, – но если даже и вернусь, то не в постель короля. Страсть между нами остыла, хотя мы остаемся и навеки останемся друзьями, как, надеюсь, и мы с тобой, дорогая Нелл. – Она взяла руку приятельницы и тихо призналась: – Мне будет недоставать тебя.

Нелл, к собственному удивлению, едва не заплакала.

– У меня никогда раньше не было настоящей подруги. Когда ты уедешь, я снова останусь одна. Большинство женщин, особенно в нашем положении, так коварны и ревнивы! Мы же никогда не были соперницами и не оспаривали места в жизни короля. Я звала Каслмейн фурией, а тебя – хорошей девочкой, и так оно и есть. Как по-твоему, у тебя будет мальчик или девочка?

– Не знаю, но хотела бы дочь.

– Интересно, найдут тебе мужа? – полюбопытствовала Нелли. – А если найдут, кем он окажется?

– Я сказала бабушке, что не хочу такого же брака, как первый. На этот раз я должна узнать человека, с которым пойду к алтарю.

– Ты так и не рассказала мне, что случилось тогда, – с неприкрытым любопытством выпалила Нелли.

– Значит, сделаю это сейчас, зная, что ты сохранишь тайну и не станешь сплетничать обо мне с придворными.

– А король знает?

– Да. Я, наконец, смогла поведать ему после одной особенно безумной ночи, – кивнула Фэнси.

Молча выслушав трагическую историю неудавшегося брака, Нелл поинтересовалась:

– А куда девалась эта самая Далила?

– Рэндолфы хотели порвать вольную и продать Далилу на Юг, но мой отец не позволил. Сказал, что она такая же светлокожая, как и все они, невзирая на африканских предков. Дал ей довольно большую сумму денег и отослал на Север, в Массачусетс, чтобы она смогла начать новую жизнь, свободную от призраков прошлого. Она написала моей матери, что благополучно прибыла туда, открыла маленькую лавочку и благодарна нам за доброту.

– Ты говоришь о ней так, словно все простила, – заметила Нелл.

– Она не причинила мне зла. Настоящим злодеем был Паркер Рэндолф. Ну вот, теперь тебе известна правда.

– И по-своему куда более красочная, чем злословие сплетников, – хмыкнула Нелл. – Я сохраню твои секреты, Фэнси, и даже не скажу королю, что тоже все знаю.

В конце мая отпраздновали день рождения короля, и двор ненадолго вернулся в Лондон, прежде чем летняя жара выгонит всех в поместья. Фэнси призналась тетке и дяде, почему покидает столицу раньше времени, и попросила разрешения пожить в Куинз-Молверне, по крайней мере до рождения ребенка. Герцогиня Ланди обняла племянницу и воскликнула:

– Можешь оставаться в Куинз-Молверне сколько пожелаешь! Совсем неплохо снова слышать в доме детский плач. Мы – твоя семья, и это твой дом.

Фэнси поблагодарила родных, но втайне любопытствовала, как распорядится ее будущим король. Она слышала историю о том, как тетя Отем дерзко потребовала от него дом и титул. Король выдал ее замуж за герцога Гарвуда, исполнив тем самым все просьбы, хотя это не стоило ему ни единого пенни. Большое счастье, что герцог был безумно влюблен в Отем и сумел простить все ее прошлые романы. Как же король поступит с Фэнси?

Вдовствующая герцогиня Гленкирк тоже немало волновалась. До отъезда Фэнси оставалась всего неделя, а ничего еще не ясно. Наконец, она, не выдержав, попросила аудиенции у его величества. Тот тепло приветствовал ее, но вдова сразу перешла к делу.

– Что, – требовательно спросила она, садясь и принимая от короля кубок с вином, – вы намереваетесь предпринять в отношении моей внучки, сир? Через пять дней мы должны отбыть в Куинз-Молверн.

– Я, естественно, обеспечу свое дитя, мадам, и Фэнси тоже, но, честно говоря, просто теряюсь в мыслях, что еще сделать для нее. Она клянется, что больше не выйдет замуж, хотя я предпочел бы, чтобы у ребенка был отчим, помогающий его воспитывать.

– Фэнси, разумеется, снова выйдет замуж, – твердо постановила Жасмин. – Но сначала хочет узнать жениха лучше, чем знала Паркера Рэндолфа, и, зная ту историю, трудно винить ее за излишнюю осторожность. Мне хотелось бы выбрать человека, живущего поблизости от Куинз-Молверна или Кэтби, чтобы я почаще могла видеться с внучкой.

– Пожалуй, это возможно, – задумчиво протянул король. – Кристофер Трэхерн, маркиз Айшем. Обычно его зовут Кит. Он вдовец.