Небрежно скрутив волосы в узел, Дайана легла и скоро заснула.

Вечером, одетая в темно-розовый бархатный наряд с узкими серебряными лентами на рукавах и тонкими манжетами серебряного кружева на запястьях, она отправилась ко двору, танцевать и играть в карты с друзьями. Лакей взял у нее бархатный плащ, отделанный и подбитый мехом серого кролика. Почти сразу же рядом очутились братья Роксли, заговорили, перебивая друг друга, и раздраженная Дайана даже ножкой притопнула.

– Помолчите, близнецы! – прикрикнула она. Джентльмены от удивления замолчали, уставясь на нее.

– Я позволю вам ухаживать за мной, – объявила она тихо, но непререкаемо. – Только по отдельности. С вами обоими сразу я не желаю иметь ничего общего. Если не сможете вынести разлуки друг с другом, в таком случае вам, вероятно, вообще не нужна жена. Брак совершается между двумя людьми: женщиной и мужчиной. Но не между женщиной, мужчиной и его братом. Надеюсь, вы поняли меня, милорды?!

– Еще бы не понять, мадам! – воскликнул герцог. – Вы весьма откровенны! Неужели вместе мы настолько вам неприятны?

Голубые глаза пристально изучали ее.

– Честно говоря, да, и очень! Я не хочу никого оскорбить, но вдвоем вы подавляете меня. Не знаю, серьезны ли ваши намерения, или вы просто привыкли соперничать друг с другом, и каждый пытается взять верх в придворных играх. Если не считать цвета глаз, вы удивительно похожи. Однако я понимаю, что между вами есть и глубокие различия. Я не выйду за человека, которого не узнаю и не полюблю. Каким образом мне узнать вас получше, а может, и полюбить, если до этого дойдет, когда вы оба одновременно пытаетесь привлечь мое внимание! – негодовала Дайана.

– Но ухаживание и есть одна из придворных игр, мадам, – возразил маркиз.

– У каждой игры бывают правила, милорд, – парировала девушка.

– Каковы же ваши? – вмешался герцог, вынужденный признать, что находит ее чистосердечие достойным уважения. Похоже, они недооценивали эту девушку, считая простушкой.

– Я согласна уделить вам по два дня в неделю, а вот воскресенье будет принадлежать мне.

– Какие дни? – оживился маркиз, уже что-то обдумывая: недаром в глазах мелькнул расчетливый огонек.

Дайана вынула из кармана маленькую монетку, подбросила в воздух, поймала и прикрыла другой рукой.

– Кто на что ставит?!

– Решка, – поспешно заявил герцог.

– А почему ты первый? – возмутился маркиз.

– По праву старшего, – отрезал Дэмн. – Но если хочешь решку, могу уступить.

Маркиз смерил взглядом брата, боясь, что тот решил схитрить, и, выждав добрую минуту, отказался.

– Нет, придется довольствоваться орлом.

Дайана открыла монету.

– Орел. Прекрасно, Дариус Эсмонд. Какие два дня вы хотите закрепить за собой?

– Понедельник и четверг. Кстати, сегодня как раз четверг!

– Мы начнем со следующей недели, – охладила его пыл Дайана. – А тем временем вы будете вести себя прилично, или я все отменяю.

– Да, миледи, – ухмыльнулся маркиз.

– А вы, Дэмиен? Какие дни возьмете вы?

– Пятницу и субботу, – тихо ответил герцог.

– Так нечестно! – вскричал брат.

– Что тут нечестного, Дарлинг? – удивилась девушка. – Я предложила побыть в обществе каждого два дня в неделю и предупредила, что можно выбрать любой день, кроме воскресенья. Вам выпало быть первым. Вы предпочли понедельник и четверг. Хотите сказать, что передумали и возьмете другие дни?

Маркиз Роксли даже поежился под ее неодобрительным взглядом.

– Нет. Мое решение неизменно, – пробормотал он.

Дайана одарила обоих ослепительной улыбкой.

– Значит, решено, милорды. Будем надеяться, что после стольких трудностей я посчитаю достойным хотя бы одного из вас.

Мужчины громко расхохотались, поскольку ни один не ожидал такой честности от девушки, известной как обольстительная Сирена. Ее откровенность интриговала их, и оба вдруг осознали, что очарованы Дайаной еще сильнее, чем раньше.

– Вы потанцуете сегодня с нами, мадам? – спросил герцог.

– Только с каждым по отдельности, – предупредила она. – Я не желаю снова сталкиваться с вашим ребяческим соперничеством, милорды.

– Согласны! – воскликнул за обоих маркиз.

Дайана отдала каждому по танцу, прежде чем присоединиться к подругам, азартно сплетничавшим на диванах у стены.

– О чем ты так оживленно беседовала с близнецами? – поинтересовалась Сеси, хихикнув. – Мы сами видели, как ты дошла до того, что погрозила им пальцем!

– Мне надоела их постоянная манера тягаться друг с другом. Я сказала, что если они собираются ухаживать за мной, значит, должны следовать моим правилам.

– Кости Христовы! – тихо выругалась Притти Китти. – Только Сирена способна набраться храбрости и приказывать поклонникам, как именно за ней ухаживать!

– Но нужно же было одернуть их! – оправдывалась Дайана. – Они похожи на парочку уличных оборванцев, постоянно пререкающихся по любому поводу! Я больше не собираюсь это терпеть!

– Так какие правила ты установила? – полюбопытствовала Слим Мамфорд.

– Они должны ухаживать за мной по отдельности, и ради этого я решила уделять каждому по два дня в неделю. Таким образом, на остальных поклонников у меня останется еще два дня. А воскресенья я буду посвящать Господу нашему, – благочестиво закончила Дайана, чем вызвала очередной взрыв смеха.

– Что же, умно, – кивнула Уайли Стентон. – Но подозреваю, что воскресенья ты будешь посвящать отдыху.

– Остается надеяться, дорогая кузина, – добавила Притти Китти, – что ты не станешь тратить много времени на выбор жениха, поскольку, пока ты не обручишься, у всех нас нет ни единого шанса.

– О, как несправедливо! – вскричала Дайана. – Я не желаю зла ни одной из вас! С мужчинами бывает так трудно! Я сказала бабушке, что в старые времена я серьезно подумывала бы о монастыре!

– И что ответила на это вдова Жасмин? – поинтересовалась Уайли Стентон.

– Что в прежние времена я уже была бы замужем за человеком, выбранным моей семьей, и никто не стал бы меня слушать. Слава Богу, мы живем в просвещенный век!

Остальные дружно закивали.

– Кто-нибудь видел Син? – громко поинтересовалась Дайана.

– Поищи Гарри Саммерса, – посоветовала Сеси. – Недаром его весьма метко назвали «Уикиднесс». Удивительно, как это герцог Ланди не положит конец выходкам своей дочери! Говорят... – она так понизила голос, что подруги были вынуждены наклониться вперед, чтобы лучше слышать, – что всякая девушка, которая проводит так много времени в его обществе, считается опозоренной. Тебе следовало бы предостеречь ее, Сирена. Ты ее самая .близкая подруга. Но она и моя родственница, и не хотелось бы, чтобы ее репутация была погублена. Если «Уитс» захотят высмеять ее поведение, непременно начнут писать гнусные стишки, уж будь уверена.

– Синара может быть упрямой и неуступчивой, но она не дурочка, – покачала головой Дайана. – И даю слово, никакие мои увещания не изменят ее намерений.

– Неужели она хочет выйти за него? – ахнула Китти. – По слухам, бесчисленное количество богатых наследниц бросаются к его ногам, но он поклялся никогда не жениться. Думаю, он просто женоненавистник.

– Вряд ли можно назвать женоненавистником человека, в чьей постели перебывало столько женщин, – пробормотала Уайли Стентон.

– Ты не считаешь, что он... – нервно начала Сеси, оглядывая собравшихся.

– Как я уже говорила, – перебила Дайана, – Синара не глупа. И ручаюсь, если граф Саммерсфилд желает корову, то получит лишь крохотную каплю ее сливок, и не более того.

Сеси хихикнула. Ее примеру последовали остальные.

– Едва ли Синаре понравится сравнение с коровой, – заметила Китти.

– О Господи! – ахнула Слим Стентон, выпрямляясь и наскоро приглаживая локоны. – Сюда направляются все твои пылкие ухажеры, Сирена.

– Что же, – сухо бросила Сеси, – она может танцевать только с одним. А это означает, что остальные достанутся нам.

Девушки все как одна расплылись в приветственных улыбках.