Я видела, как скользит надо мной тело Реквиема. В полутьме салона я не видела, надет ли на нем презерватив, который дал ему Натэниел. Хорошо, что кто-то подумал о безопасности, потому что я была способна думать только о сексе и еде. Беда в том, что сейчас это было одно и то же. И во мне нарастала теплая, сладкая тяжесть.

Я с трудом нашла слова и сказала:

— Когда ты, тогда и я.

— Я пропитаю твое тело всем наслаждением, которое оно только сможет принять, — ответил он голосом, напряженным от самоконтроля.

— Реквием, у нас нет времени давать Аните все наслаждение, которое она сможет принять, — вмешался Джейсон. — Мы нужны Жан-Клоду.

Реквием кивнул, но ритма не изменил.

— Господи, как ты хорошо это делаешь, — прошептала я.

И напряжение нарастало, нарастало, нарастало, и наконец от очередного прикосновения его тела изнутри пролилось. Я кончила с воплем, вцепляясь ногтями в кожаное сиденье, меня подбросило навстречу Реквиему, я полоснула его ногтями по бокам, и он вскрикнул.

Боль не заставила его воспрянуть, как бывало с Натэниелом и даже иногда с Микой. Он ее принял, но дело кончилось, и боль этого не изменила.

Кто-то тронул мое лицо, и ardeur перепрыгнул на него. Я почуяла запах волка и поняла, что это Джейсон, еще до того, как увидела.

Он тяжело сглотнул и сказал с придыханием:

— Тебе лучше.

Я кивнула.

— Не обижайся, но нам надо тебя накормить и быстро всем вернуться, как можно быстрее.

— Да, — ответила я хрипло.

— Если мы это удвоим, ты быстрее насытишься, и быстрее будем готовы.

Я нахмурилась — отчасти в послеоргазменном тумане, отчасти оглушенная ardeur’ом, отчасти приходящая в себя.

— Чего?

Над его плечом появился Натэниел, тронул меня за руку. Ardeur перепрыгнул на него, но передавался он лишь при касании. Все еще я не набрала полной силы.

— Я хочу, чтобы ты взяла меня губами, пока тебя несет ardeur.

До меня начало доходить.

— А что в это время будет делать Джейсон?

— Тебя иметь, — ответил Натэниел.

Джейсон попытался сделать смущенный вид, но это у него плохо получалось. В конце концов он мне улыбнулся:

— Ты хочешь, чтобы я вел себя как совершеннейший джентльмен?

Я покачала головой:

— Я хочу, чтобы ты меня оттрахал.

Он вздрогнул, а потом глаза его наполнились тем знанием, той темнотой, стали такими мужскими. Взгляд стал почти хищный, но когда ты этого хочешь, когда просишь, то тело внизу стягивает сладкой судорогой от такого. Я вскрикнула от одного только выражения его лица.

— Давай тогда трахаться, — сказал он.

— Давай, — согласилась я.

Руки Джейсона погладили меня по спине, охватили ягодицы. Ребята решили поменяться ролями, когда Джейсон сказал, что никогда со мной орально не кончал. Нормальный акт — да, был, но орального не было. И Натэниел сказал ему:

— Ты обязательно должен испытать это ощущение. Она восхитительна.

— У нас это было в предварительных ласках.

— А, она тогда старалась быть хорошей. Лучше, когда она старается быть плохой.

— Лучше, чем Райна?

Натэниел кивнул.

Почти страдальческим стало лицо Джейсона, и он спросил:

— А можно мне переменить заказ?

Так что мы переменили заказ.

Джейсон пролизал по моей спине холодную влажную дорожку. Я поежилась, сильнее подалась ему в руки. Натэниел поцеловал меня, сильно и глубоко, утопив язык у меня во рту, так что мне пришлось раскрыть рот настежь. Он вбил себя в меня, и меня бросило в кричащий оргазм, мне выгнуло спину, оторвало мой рот от его губ, но рука Натэниела у меня на затылке не дала отодвинуться.

Джейсон укусил меня в спину, и я вскрикнула сильнее. Натэниел отпустил мои волосы, и я рухнула спиной в объятия Джейсона.

— Я не ощутил, как она питается.

— Она еще не питалась.

— Отодвинься, — сказал Натэниел Джейсону. Джейсон отодвинулся, и я изогнулась назад, нашаривая его руками.

И вдруг оказалась вниз головой, лицом к весьма интимным частям его анатомии.

В ощущениях от губ и языка я забылась, и Натэниел сильно и резко напомнил мне, что удовлетворить мне нужно двух мужчин. Я попыталась поймать оба ритма: бедрами — Натэниела, ртом и горлом — Джейсона.

Джейсон подхватил меня под лопатки, удерживая одной рукой меня, а другой ухватившись за какую-то опору. Их руки были для меня как страховочная сетка, держащая, поддерживающая, помогающая их обрабатывать.

Руки Натэниела сжались у меня на пояснице, он сел повыше, одновременно изменив положение моих бедер. Как будто ждал, чтобы это сделать.

— Бог мой, Натэниел, прекрати, или я…

Но он довел меня до оргазма, до крика, до ногтей, вцепившихся Джейсону в спину.

Джейсон вскрикнул, дернулся всем телом, его ногти вцепились мне в спину. Он кричал, выкрикивал мое имя, и ardeur наконец стал насыщаться. Я пила их обоих, прилив энергии напряг тела, кричали мы все, и Натэниел дернулся еще и снова вызвал оргазм. Меня несло на волне ardeur’а, и я пила Джейсона так, будто именно этого и хотела. Пила обоих, маленькими глотками отпивала везде, где касалась их кожи, и это была пища. Именно то, что мне нужно, именно так, как нужно. Может быть, пищи хватало бы надольше, если бы эти двое не были так связаны с нами метафизически, но я никого не любила из тех, кто с нами не связан. Да, приходится питаться чаще. Ну и что?

Мы оказались на полу машины, Джейсон внизу, я в середине и сверху Натэниел. Будто последний оргазм стащил нас вниз.

— Ух ты! — выдохнул Джейсон.

— Ага, — сказала я.

Натэниел засмеялся.

— Я люблю тебя, Анита, — сказал он.

— И я тебя, — ответила я.

Сердце Джейсона стучало мне в спину.

— Кажется, я здесь лишний, — сказал он из-под меня.

Натэниел даже головы не поднял, даже глаз не открыл.

— Я тебя тоже люблю, иначе бы мне не в радость было бы так делиться с тобой.

Я сумела выгнуться так, чтобы заглянуть Джейсону в лицо:

— И я тебя люблю, Джейсон. Ты наш очень дорогой друг.

— Я думал, что я для всех просто приятель по койке.

Я свернулась у него на груди, Натэниел подполз и вклинился между нами.

— Такого хорошего друга у меня никогда не было.

Джейсон улыбнулся нам, и в глазах его было столько эмоций, что он сам не знал, что с ними делать. Он как-то сумел выдать свою обычную усмешку:

— А я думал, что самое интересное, что можно делать с другом, — это футбол смотреть.

Натэниел улыбнулся:

— Можем и посмотреть, если ты мне правила объяснишь.

— Я футбол не смотрю, — возразила я.

— Да ну его, футбол, — сказал Джейсон. — Давайте лучше дальше трахаться.

— Не сегодня, — ответила я.

— Возвращаться надо, — согласился он.

— Кто может двигаться, пусть первым встанет и оденется, — сказала я.

Он засмеялся, обнял меня и положил голову на Натэниела.

— Видит Бог, люблю я своих друзей. Но если вы сможете сдвинуться в сторону, я бы, пожалуй, встал.

— Надо будет мне еще над этим поработать, — сказала я.

— А что?

— Ты слишком быстро пришел в себя. Что-то я не так сделала.

Смех быстро увял, и вдруг он стал слишком даже серьезен.

— Ты все сделала правильно. Ты чудо.

— Такое же, как то, что тебе оставило засос со следами зубов?

Он усмехнулся и стал выбираться из кучи наших тел.

— Даже лучше, но если ты ей об этом скажешь, я буду все отрицать.

— Ты мне только скажи, кому не говорить, и я не скажу.

Он открыл коробку влажных салфеток. Стирая с себя пот и все прочее, он спросил:

— Ты из Кейп-Кода всех видела, кто приехал?

— Сэмюэла с семьей? Да.

— Нет, из свиты.

— Там с ними были мужчина и женщина.

— Перлита ее зовут. Перли. — Он сунул салфетки в пустой мусорный мешок, явно для этой цели приготовленный. — Жан-Клод хотел знать, чего ждать, когда ты будешь трахаться с Самсоном.