– Ты не ответила, к чему весь этот пекарский набор?
– Плюшки буду делать, как у Лешика в доме. Вчера специально взяла у его домработницы рецепт. Ничего в жизни вкуснее не ела! Она всегда их к нашему приезду печет. Мы со Светой вчера целую гору умяли в один присест! – Я встала, помыла турку и засыпала новую порцию молотого кофе.
Олег оглядел меня с головы до ног и довольно хмыкнул: – Сегодня воскресенье, имею право получать все удовольствия, какие только пожелаю! Как только завтра уйду на работу, можешь начинать лепить что угодно – польские булки, русские кулебяки, немецкие калачи! Сегодня не позволю! Идем!
Он встал со стула.
– Куда?
– Туда, откуда пришли!
Он притянул меня к себе и я расплылась! Господи, какие плюшки!
Пошла впереди, демонстративно виляя бедрами, за что получила шлепок сзади.
Счастье! Это называется обычное человеческое счастье – быть рядом с тем, кто рад находиться с тобой! К этой теории я пришла давно. Вот говорят, что противоположности притягиваются. В корне не согласна с этой позицией! Ищи себе подобное, тогда не будет глупых разборок и выяснений кто прав, а кто еще больше прав.
Светкин звонок раздался около полудня.
– Привет, Натуль! Ну как вы там, выспались? – Жизнерадостный голос подруги вытянул меня из состояния благоденствия.
– Если так можно сказать, учитывая стрелки на часах, – я обрадовалась ее звонку. Светик захихикала.
– Понятно! Мы сегодня с Лешиком зеленое платье в пол купили для меня, так что смотри, чтобы как детдомовские не выглядели!
– Где мы должны присутствовать в длинных туалетах? Ты ничего не перепутала? Я в Берлине, рядом с твоим братцем, он машет тебе рукой, – мой взгляд остановился на его довольном улыбающемся лице.
Подруга рассмеялась: – Круто! Ты у него номер один! От великого блаженства братишка голову потерял! Тогда не буду вам мешать, пусть сам тебе рассказывает.
Света отключилась.
– Что происходит? О каких нарядах она говорила и где мы должны в них появиться? – Я вопросительно смотрела на Добрыню.
– Ох! Совсем забыл тебе сказать, это от восторга, что ты здесь! До сих пор не верю, так не бывает! Наташ, я и не рассчитывал, что такое счастьем может случиться! – Он погладил меня по спине.
– Я уже думала об этом десять минут назад, хватит мои мысли читать! Ты можешь выключить на некоторое время свои восторженные эмоции и объяснить внятно – о чем Светик говорила?
Олег рассмеялся и сгреб меня в охапку.
– Слушай сюда. Сама же меня своим бельишком атаковала вчера, все из головы вылетело! Пока ты летела в самолете, позвонил секретарь герра Майера, отца вашего мальчика. Она спросила, можем ли мы присутствовать на приеме в следующую пятницу. Состоится мероприятие по поводу его вступления во владение полным пакетом акций. Это больше корпоративный вечер, но это высший свет в определенных структурах Германии. Герр Майер лично просил пригласить нас. Я взял на себя полномочия заверить, что мы будем в полном составе. К тому же, он еще должен вручить тебе оригинал дарственной на дом. Так что, Нат, ты выводишь меня на другой уровень в местных кругах, – Добрыня развеселился, я же оторопела от неожиданности.
– Что? Тебе неинтересно встретиться с семьей вашего Александра?
– Конечно, мне ужасно этого хочется, но как-то получается сразу с корабля на бал! И в чем я пойду? – Мой мозг переваривал новость, лихорадочно соображая, что надеть и как при этом себя вести. – Мне нужно красное платье! Такое узкое, футляр! У меня его нет!
– Завтра купим, после работы поедем и найдем то, что ты хочешь. А почему именно этот цвет?
– Потому, что так надо! – Я старалась в очередной раз понять – как Высший разум находит способы воплотить в реальность самые смелые человеческие фантазии.
Я рассказала Олегу о моих ассоциациях в день его рождения, про синих оленей и закатанные штаны, про этот самый узкий длинный наряд. Он восхищенно слушал и улыбался.
– У меня много раз так в жизни случалось, самый яркий пример – моя Тоскана. Я считаю, что Он там, наверху, один, а нас много. Как Он может знать, что каждый из нас хочет? Нужно обязательно просить и показывать, что тебе необходимо в жизни. Тогда обязательно все получишь, – до всех этих эзотерических заключений моя голова дошла сама.
– Сейчас скажу тебе что-то, только ты не смейся, – серьезные карие глаза Олега смотрели мне в лицо. Я согласно кивнула.
– Мне не очень-то верится в Господа Бога, но в храм иногда захожу. Этой весной, на Пасху, взял Димку и мы пошли в церковь. Я стоял и спрашивал, почему моя жизнь сложилась так неудачно, почему у меня нет никого, кто стал бы мне очень близким и родным? Как любому нормальному человеку, быть счастливым мне необходимо, иначе, зачем я живу? Ради работы? Просил Небо, чтобы кто-то пришел в мою жизнь и растряс застоявшееся болото. А потом появилась ты и своей естественностью сломала все мои жизненные шаблоны.
– Ты видишь, Олежка? – Я начала горячиться от этих доверительных откровений. – Это только подтверждает мою собственную теорию! Но это же не я придумала – «Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам»! Библия! Вся мудрость мира собрана в этой великой книге!
Добрыня радостно поцеловал меня в нос: – Ты чудо, философ!
На следующее утро я просунула голову в ванную комнату и прокричала, одновременно спрашивая и докладывая: – Ты каши ешь? Я люблю!
– Если ты любишь, то у меня нет выбора! – Душевая кабина откликнулась громким веселым голосом вперемежку со звуком бьющего водного потока.
Я подтянула новые пижамные штаны и пошла на кухню, удовлетворенная ответом. Налила в кастрюлю воды, распечатала овсянку и молоко. Олег собирался на работу.
Чем бы заняться днем? Без него буду скучать, нисколько в этом не сомневалась. Я задумчиво сыпала крупу в кипящую воду и равномерно помешивала ложкой. Опомнилась только тогда, когда последняя крупинка выпала из пакета и каша полезла из кастрюли. Черт! Как в детском рассказе «Мишкина каша» у Николая Носова! Я метнулась к шкафу и загромыхала металлической посудой. Достала другую кастрюлю и суетливо начала перевалить массу из маленькой емкости в большую. Она успела немного загустеть, мне пришлось ложкой черпать эту субстанцию и стряхивать ее во вторую посудину. Вылила туда же литр молока, добавила соли, сахара и поставила доваривать. Глаз с нее не спускала! В итоге, у меня получилось около трех литров питательного вкусного продукта!
– Ты чем тут гремишь, повариха? – Олег входил на кухню и подтягивал галстук.
– Вот, каши наварила, только немного задумалась и не рассчитала, – я готова была провалиться сквозь землю!
Он встал рядом со мной и сверху смотрел на эту кастрюлю, как на заморскую диковину. Потихоньку Добрыня начал трястись, но пока держался.
– Надеюсь, ты обо мне думала?
– О ком еще? – Я злилась на себя, на кашу, на Олега, на весь мир!
– Значит, будем есть, не пропадать же добру! – Его прорвало! Он хохотал так сильно, до слез, что я засмущалась еще больше и нервно дергала огромные пижамные штаны.
– Она полезная! Когда Сашка была маленькая, мне приходилось заталкивать в нее овсянку и говорить, что это еда для космонавтов! – Я бросилась защищаться. Еще немного, и зареву!
Добрыня обнял меня крепко, поцеловал в макушку и сказал: – Я тебя обожаю! Давай твою космическую кашу!
Надо отдать должное, в течении трех дней, по утрам, он не моргнув глазом, поглощал этот продукт. При этом нахваливал, как если бы ему подносили фуа-гра:
– В жизни ничего вкуснее не ел!
– Издеваешься? – Я упиралась руками в бока и исподлобья смотрела на него.
– Клянусь! Еще осталось хоть немножко?
– Все, это последняя, – я постучала ложкой по днищу кастрюли.
– Жаль! Вари следующий котел! – Олег рассмеялся. – Испытание кашей я прошел с честью!
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
В понедельник после обеда я отправилась пройтись по окрестностям. Пешие прогулки очень люблю и, особо не раздумывая, решила направиться в исторический центр города. Я прихватила с собой шоколадный батончик и выдвинулась в путь. По знакомой дороге миновала Рейхстаг, через парк вышла к Парижской площади. Место значимое для Германии, бывшая приграничная зона между столицей ГДР и Западным Берлином. Как водится, на таких достопримечательных участках, всегда большое скопление туристов. Я крутилась по округе, сделала несколько снимков для Сашки. Пожилая китайская пара попросила меня сфотографировать их на фоне Бранденбургских ворот. В который раз подумала – как хорошо, что люди со всего мира так просто могут общаться между собой! Я закоренелая интернационалистка! С удовольствием выполнила их просьбу и помахала на прощание: – Бай, бай!
