В наших институтах и университетах учебный год делится на два семестра, в Индии — на три. Занятия в первом семестре начинаются 16 июня и кончаются 14 сентября. 3 октября студенты приступают к занятиям во втором семестре и завершают их 23 декабря. После второго семестра — рождественские и новогодние каникулы. Третий семестр — самый короткий. Он длится с 5 января по 28 февраля. В марте, после годовых экзаменов, наступают летние каникулы. Они совпадают с жарким сезоном.

Экзамены в университете в основном письменные. Обычно студент должен ответить в работе на несколько вопросов. Система отметок — стобалльная. За каждый вопрос студент получает определенное число баллов. При выведении общей оценки число баллов механически складывается. Чем больше вопросов, тем большее число баллов. Поэтому нередко получается так, что плохой студент выдерживает экзамен и переходит на следующий курс. Однажды студент-математик не смог ответить ни на один вопрос. В своей работе он написал только одну фразу: «Аллах знает, как ответить на эти вопросы». Экзаменатор, оценивавший работу, написал: «Аллаху — 100 баллов, вам — 20» (20 — непроходной балл).

Действительно, сто баллов может получить только Аллах. Студенты получают не больше 70. Эта оценка считается очень высокой. В университетской практике 80 заслуживали редкие и одаренные студенты. Весной 1959 г. студенты русского отделения сдавали экзамен по языку. Преподавал русский язык в университете наш литературовед тов. Крашенинников. Меня пригласили в качестве второго экзаменатора. Мы решили с Крашенинниковым, что если существует стобалльная система, то ее нужно использовать целиком. Тогда мы еще не знали, что практически все сто баллов не употребляются. Студенты отвечали хорошо. Только один из них очень путался и слабо знал материал. Мы решили ему поставить самую низкую, на наш взгляд, отметку — 70. Остальные получили не менее 95. Оба мы остались очень довольны экзаменом. Когда же студенты увидели свои отметки, они стали смущенно перешептываться и как-то странно смотрели на нас. Мы почувствовали себя неудобно и, посовещавшись, пришли к выводу, что, очевидно, занизили оценки.

Вечером ко мне прибежал взволнованный шеф экзаменационного отдела и, еле переводя дух, выпалил:

— Что вы наделали?

— Как что? Провели экзамены.

— Да, я понимаю, что вы провели. Но что это за отметки?

«Он тоже недоволен», — подумала я и сказала:

— Мы поставили отметки, которые студенты заслужили. Ведь нельзя же их завышать.

Глаза главного экзаменатора полезли из орбит. Каким-то свистящим шепотом он произнес:

— Заслужили? Нельзя завышать? — и в изнеможении опустился в кресло.

Я глядела на его страдания и никак не могла понять, что же в конце концов нужно от меня этому человеку.

— Послушайте, — наконец сказал он, успокаиваясь, — какая система отметок у вас в Советском Союзе?

— Пятибалльная.

— Только-то?

— Этого вполне достаточно. Если студент ничего не знает, ему ставят единицу, а за очень хороший ответ — 5.

Главный экзаменатор захохотал. Час от часу не легче. Вытерев слезы, он сказал:

— Теперь я вас понял. Вы решили, что можно использовать все сто баллов.

— Конечно. Я даже одному студенту хотела поставить 100, он очень хорошо знает язык.

— А вы хорошо знаете русский язык?

— Мне кажется, что неплохо.

— Так вот, я бы вам поставил, по знакомству, не больше 90. И это был бы первый случай в истории нашего университета.

В тот вечер я узнала, как оцениваются знания по стобалльной системе. На следующий день нам с Крашенинниковым пришлось переделать экзаменационную ведомость. 70 баллов мы поставили лучшему студенту.

Обучение в университете длится пять лет. После первых трех курсов студенты получают степень бакалавра искусств, или коммерции, или наук. Тем, кто кончает пять курсов, присваивается степень магистра. Защитившие диссертацию после окончания университета удостаиваются степени доктора философии. Во время обучения студенты слушают лекции, но самостоятельной работой занимаются мало. Существующая семинарская система не восполняет этого пробела. Поэтому университетская библиотека не может похвалиться обилием читателей. Залы библиотеки обычно заполнены наполовину. Мне приходилось разговаривать со студентами, которые твердо считали, что библиотека — это лишнее. Достаточно учебников и лекций. Знания таких студентов, естественно, весьма ограничены и поверхностны. Но, конечно, есть люди, которые занимаются с большим интересом и охотой. В университете я была прикреплена к отделению экономики. Мне приходилось слушать лекции вместе со студентами одного из старших курсов. Они много знали и много работали. В последние годы при отделении была создана научно-исследовательская группа, участие в которой принимают и студенты. Эта группа занимается изучением жизненно важных проблем. Так, было проведено тщательное обследование задолженности рабочих-текстильщиков в Хайдарабаде. Группа собрала и подготовила к публикации материал на тему «Экономические и социальные результаты ликвидации системы джагирдари и аграрные реформы в Хайдарабаде».

Всей работой университета руководит университетский совет во главе с вице-канцлером. После ликвидации автономии университета правительство штата назначило канцлером внука и наследника низама принца Муккарам Джаха.

Значительную роль в жизни университета играет студенческий союз. В его руководство, помимо студентов, входят и деканы колледжей. Союз имеет свои отделения в каждом колледже. Студенческий союз не носит политического характера, а скорее является своего рода культурнической организацией. Правление союза переизбирается каждый год.

В один из дней, подходя к университету, я услышала невообразимый шум. Около входа стояли большие группы студентов. Они спорили, кричали и вели себя очень нервно. Вокруг главного здания колледжа искусств и коммерции ездило несколько автомобилей, облепленных что-то выкрикивающими юношами. На автомобилях были установлены микрофоны, и музыка чередовалась с речами и лозунгами. Я решила, что происходит очередная студенческая забастовка. Но, подойдя ближе, увидела, что это не так. Меня окликнули студенты моей группы:

— Идите к нам, у нас предвыборная кампания. Мы агитируем за нового президента.

Мне дали несколько листовок. На них стояло: «Голосуйте, пожалуйста, за президента Раму Редди. Спасибо».

— Это кандидат нашей партии, — объяснили студенты.

— И много у вас таких партий?

— Много. Целых четыре.

— У вас какие-то политические разногласия?

— Нет! — засмеялись мои собеседники. — Мы просто разошлись во взглядах на кандидатуру президента.

На стенах колледжа висели предвыборные лозунги. Кампания продолжалась целый день. Учебные аудитории пустовали. На выборах победил кандидат, в честь которого на агитационном автомобиле звучала самая популярная музыка из последних кинофильмов.

При студенческом союзе существует спортклуб. В его распоряжении находятся стадион, корты и бассейн. Но если быть справедливым, спортом в Османском университете увлечены немногие. Бассейн часто пустует, корты тоже. Только неутомимая футбольная команда гоняет мяч на стадионе. Председатель спортклуба, немолодой, крепкий латан, по имени Гхос Мухаммед, экс-чемпион Индии по теннису, грустно бродит по полупустым помещениям клуба. Иногда он садится у приемника и слушает передачи о крикетных играх из Мадраса или Бомбея. За этим занятием я и застала его однажды, когда зашла в спортклуб.

— Плохо мне здесь, — жаловался Гхос Мухаммед, — спортом занимаются немногие. Посмотрите, теннисный корт весь день пустой. А когда я работал в Алигархском университете, там было совсем другое. Там спорт любят, и я не имел возможности вот так целыми днями сидеть у приемника.

Гхос Мухаммед был прав. Но, возможно, южане более склонны к покою, чем к спорту, как их северные коллеги из Алигарха.

Кроме дискуссий и симпозиумов, союз проводит и ежегодные итоговые вечера. Я попала на один из таких вечеров в сельскохозяйственном колледже. Около входа в здание колледжа, на улице была сооружена временная сцена. Перед сценой на стульях разместились члены студенческого союза. Тут же присутствовал декан колледжа и преподаватели. На сцену вышел курчавый студент старшего курса — президент союза. Он сделал доклад о деятельности за год. Главным достоинством отчета, на мой взгляд, была его краткость. Президент в течение пятнадцати минут рассказал о проводимых союзом лекциях, докладах, семинарах, обсуждениях, диспутах, смотрах художественной самодеятельности и спортивных соревнованиях. Затем победители соревнований, диспутов и художественных конкурсов получили подарки. Это были большие и маленькие серебряные кубки. Кубок достался и декану, как постоянному болельщику на соревнованиях. В конце вечера состоялся самодеятельный концерт. Надо сказать, что зрители не особенно церемонились с «артистами». Исполнительница классической музыки на ситаре[11] была беспощадно освистана, и номер не удалось закончить. Долговязый студент, томно закатывая глаза, пытался читать монолог Гамлета «Быть или не быть». Понятый им по-своему трагизм монолога не произвел на зрителей впечатления. На меня тоже. Чтеца постигла «трагическая» участь. Его за ноги стянули со сцены. «Гамлет» брыкался, награждал товарищей тумаками. Взыгравший в нем боевой дух не имел ничего общего с философски-созерцательным настроением принца датского. Наконец он сдался и под смех и шутки был водворен в зрительный зал. Зато исполнители популярных песенок и танцев имели неизменный успех. Много и искрение смеялись, когда смотрели написанную самими студентами остроумную пьесу-пародию на «Ромео и Джульетту» и «Лейли и Меджнун».