Как правило, большинство крестьянской земли в деревне разбито на мелкие полосы, которые разбросаны в самых разных местах. Некоторые полосы доходят до четверти, а то и шестой части акра. Естественно, что доходность участков значительно снижается из-за чересполосицы. Последняя препятствует также введению прогрессивных методов культивации. Зажиточный крестьянин Рави Венкатрама имеет двадцать акров земли. Надел приносит ему 5 тысяч рупий ежегодно. Добиваясь более высокого дохода, Венкатрама использовал искусственные удобрения, применял новые методы культивации. Однако решающий перелом не наступил.

— Все дело в машинах, — говорит он. — Я бы мог их арендовать. Но мой надел разбросан кусками по всему полю, и таких полос шесть. А машины не смогут работать на таких мелких участках.

Аграрные реформы, проводимые сейчас в штате, еще мало коснулись деревни Ванукур. Был издан закон о консолидации земельных владений, однако большинство крестьян в деревне о нем ничего не слыхало. Местные власти не спешат кончать с разбросанностью крестьянских наделов. До сих пор в Южной Андхре не решен вопрос об ограничении помещичьих участков. Помещики же, прослышав о том, что такое ограничение было принято в некоторых районах штата, в частности в Телингане, приняли свои контрмеры. Так, одни из них разделили формально свои земли между родственниками и детьми. Тем самым они застраховали себя на будущее от конфискации всякого рода излишков. Другие поступили иначе. В последние годы, согласно новому аграрному законодательству, многие бесправные арендаторы получили права защищенной аренды. Эта категория арендаторов могла выкупить у помещика арендуемый участок. Тем не менее такой возможностью в деревне смогли воспользоваться только несколько семей зажиточных крестьян. Остальных арендаторов помещики явочным порядком согнали с арендуемой земли. Эта часть помещиков использует сейчас только труд наемных поденщиков.

Однако в деревне Ванукур большая часть крестьянских семей — безземельные. Многие из них не могут существовать без арендуемых участков. В результате такого рода обстоятельств в деревне появился новый тип арендных отношений. Помещик официально не сдает крестьянину землю в аренду. Но первый настолько «добр», что предоставляет своему бывшему арендатору участок земли во временное пользование. Это — «взаимопомощь», говорит помещик. Разумеется, письменный договор не заключается. Существует только устная договоренность. Размер ренты в таких случаях устанавливается не согласно аграрному законодательству Республики, а в соответствии с желанием помещика или на основе обычаев и традиций, издревле бытовавших в деревне. В Ванукуре такая рента, как правило, составляет две трети урожая. Столь крупная доля урожая отбиралась у арендатора помещиком и в колониальный период. Практически крестьянин с правами защищенной аренды оказывается опять-таки в положении бесправного арендатора. Закон пока еще бессилен против такого рода помещичьего произвола. Вот, например, безземельный Аявара Суббайя. Он арендует таким образом у помещика треть акра. Участок приносит ему ежегодно 500 рупий. Из них он должен выплачивать землевладельцу 400 рупий. Яростное сопротивление помещиков сужает, а иногда и сводит на нет действие аграрных реформ в деревне.

Правда, экономические позиции некоторых крестьян в Ванукуре в последнее время улучшились. Это относится в первую очередь к той незначительной прослойке деревенских богатеев, которые смогли прикупить землю. Некоторые из них к тому же являются обладателями так называемого «коммерческого» урожая. Пан и перец пользуются повышенным спросом на рынке. Рост цен на эти культуры принес крестьянам значительное увеличение в годовом доходе.

За годы существования независимой республики в деревне произошли кое-какие социальные изменения. Свободнее и независимее стали держаться крестьяне. Бывшие «неприкасаемые» постепенно завоевывают свое человеческое место в деревенской жизни. Многие крестьяне присоединились к организованной борьбе и отстаивают свои права, смело выступая против помещичьего произвола. Среди них есть и руководители — деревенские коммунисты. Их в Ванукуре двадцать человек.

…Ранним утром в деревню из Виджаявады приезжает посыльный. Он привозит свежие номера газеты «Вишалаандхра». Это орган коммунистической партии штата Андхра Прадеш. Из этой газеты крестьяне узнают последние международные новости, получают сведения о борьбе крестьян штата. Есть в деревне и грамотные крестьяне, особенно среди молодежи. Еще десять лет назад в школах учились только дети помещиков и брахманов. Плата за обучение была высокой, да и школ в округе действовало мало. Теперь с каждым годом появляются новые школы. Одни из них строятся за счет средств самих крестьян, другие — на деньги правительства штата.

В Ванукуре работает начальная школа. Это невысокое просторное здание. В нем занимается около ста детей. Дети бывших «неприкасаемых» тоже получили возможность со всеми вместе посещать школу. Правительство республики старается обеспечить сельские районы и средними школами. Недалеко от Ванукура действует три таких школы. Теперь крестьяне могут посылать своих детей даже в колледжи. Среди жителей деревни уже есть первые студенты. Они учатся в колледжах Виджаявады. Некоторые из их родителей принадлежат к деревенской бедноте. Крестьяне, стараясь дать своим детям образование и помочь им выбраться из беспросветной нужды, зачастую продают последние клочки земли, идут в кабалу к ростовщику, надрываются на поденной работе. В колледжи посылают только мальчиков, девочкам уготована другая участь. Девочка — будущая мать, хозяйка в доме, а для этого дорогостоящее образование не так уж необходимо.

В дни мрачного колониального режима совсем была забыта такая форма местного деревенского самоуправления, как панчаяты. Теперь республика стремятся возродить эту старую форму на новой, демократической основе. Три года назад в деревне создали бюро панчаята. В него вошли девять крестьян. Некоторые из них — коммунисты. За время своего существования панчаят сделал немало. В деревне построена новая дорога, вырыто три колодца, улучшена оросительная система, освещены улицы, даже проведено радио. Правительство штата оказывает панчаяту регулярную финансовую помощь. В фонд деревенского панчаята ежегодно из общей суммы земельного налога, собранного в дистрикте, отчисляется 10 тысяч рупий. Эти деньги полностью идут на общественные и культурные нужды деревни. Ванукурский панчаят пользуется большим уважением среди односельчан. Добрая слава о нем идет по всей округе.

— Наш панчаят, — сообщил нам бедняк Анвара Суббайя, — работает хорошо. Он построил дорогу, и теперь мы тратим совсем немного времени, когда ездим на рынок. А вообще вы ведь все видели сами. Неплохо, а? Раньше такое было бы не под силу нашей деревне, — заключает он.

Недалеко от талука, где находится деревня Ванукур идет сейчас большая стройка. На озере Нагарджунасагар создается крупная энерго-ирригационная система. Она будет второй по величине после Бхакра-Нангальской. Стройка требует десятки тысяч рабочих рук. По дорогам, ведущим к Нагарджу-насагару, от зари до зари тянутся буйволиные упряжки, едут заполненные людьми грузовики, идут пешеходы. Все это крестьяне окрестных деревень. Безземелье, нужда, долги заставляют их покидать родные места. А здесь, на стройке, они имеют регулярный заработок, и постоянный голод уже не угрожает им. Крестьяне из Ванукура тоже работают на плотине озера Нагарджунасагар. Некоторые из них навсегда ушли из деревни. Они стали неплохими рабочими. А есть и такие, которые получили квалификацию.

Так новая жизнь страны захватывает индийскую деревню, меняет судьбы людей, раздвигает узкие традиционные границы деревенского мирка.

Ранним утром я постучала в ворота Голконды. Ворота массивные, с шипами против боевых слонов. Скрипнула калитка, и из ворот вышел человек. На нем белая чалма, халат и туфли с загнутыми носами.

— Можно войти в Голконду?