— Конечно, знаю. Они мне все рассказали.

— Что? — пискнула она. — Они же поклялись молчать. Таковы правила.

Правила? О чем она толкует? Я мысленно рисовала себе некий «комитет бдительности», который поколачивает королевских отпрысков, но с этим образом не вязалось представление о каких-то там правилах. Значит, здесь что-то совсем другое.

— Ну, у них не было особого выбора. Не знаю почему, но я все время наталкиваюсь на вас, ребята, после того, как… сама понимаешь. И мне пришлось прикрыть их. Не знаю, как долго это может продолжаться без того, чтобы кто-нибудь начал задавать новые вопросы.

Я говорила все это сочувственным тоном, как бы желая помочь.

— Мне следовало быть сильнее. Я старалась, но недостаточно. — Чувствовалось, что она устала и ей больно. — Просто не говори никому, пока все не уляжется, ладно? Пожалуйста.

— Конечно. — Я умирала от желания узнать, к чему конкретно относились ее «старания». — Я не собираюсь никого больше во все это втягивать. Как ты-то оказалась здесь? Предполагается, что вы не должны привлекать к себе внимания.

Она состроила гримасу.

— Надзирательница в спальном корпусе заметила и заставила меня пойти сюда. Если остальные «Мана» узнают, у меня будут неприятности.

— Будем надеяться, что доктор отошлет тебя обратно до того, как они узнают. Она сильно занята. На тебе те же отметины, что у Брета и Брендона, а у них ничего серьезного не было. — Так я надеялась. — Ну… следы ожогов — это, конечно, немного подозрительно, но у ребят не возникло проблем.

Это был риск в той игре, которую я здесь вела. Я не только представления не имела, какие именно повреждения получил Брет — поскольку основывалась лишь на рассказе Джил, — я даже не знала, были ли среди них ожоги. Если их не было, моя позиция хорошо осведомленного человека сильно пошатнулась бы. Однако Эбби не поправила меня, и ее пальцы рассеянно прикоснулись к одному из рубцов.

— Да, они говорили, что все быстро заживет. Мне просто придется придумать что-нибудь для доктора Олендзки. — В ее глазах вспыхнул огонек надежды. — Они сказали, что на этом все, но, может быть… может быть, они позволят мне попытаться еще раз.

И точно в этот момент появилась добрый доктор. Она удивилась, что я еще здесь, и велела идти домой и как следует отдохнуть. Я попрощалась с обеими и снова вышла на холод. Правда, по дороге мне было не до погоды. Наконец-то, наконец-то у меня появился хоть ключ к этой головоломке. «Мана».

Лисса еще с начальной школы была моей лучшей подругой, вот почему тот факт, что в последнее время у меня завелось так много секретов от нее, причинял боль. Она всегда была откровенна со мной, всегда делилась всем, что у нее на уме, — хотя, возможно, потому, что у нее не было выбора. Я раньше и сама вела себя с ней так же, но в какой-то момент начала замыкаться, не в силах рассказать ей о Дмитрии или реальной причине происшествия со Стэном. Мне ужасно претило вести себя так. Чувство вины перед ней разъедало меня изнутри.

Сегодня, однако, никакого способа увернуться от объяснения того, что произошло в аэропорту, у меня не было. Даже изобрети я что-то, тот факт, что меня перевели на уполовиненную рабочую неделю с Кристианом, ясно свидетельствовал о том, что что-то происходит. На этот раз никаких отговорок.

Поэтому, как ни неприятно мне было, я изложила ей и Кристиану, а также Эдди и Адриану, которые болтались поблизости, краткую версию того, что произошло.

— Ты думаешь, что видела призраков? — воскликнул Кристиан. — Серьезно?

Судя по выражению его лица, у него на языке уже вертелся целый набор ехидных замечаний.

— Послушай, — рявкнула я, — я рассказала вам, что произошло, но копаться в деталях у меня нет желания. Тут еще во многом надо разбираться, поэтому давайте просто покончим на этом.

— Роза… — с ощущением неловкости начала Лисса.

Через нашу связь на меня обрушился ураган ее эмоций. Страх. Беспокойство. Шок. От ее переживаний за меня стало еще хуже.

Я покачала головой.

— Нет, Лисс, пожалуйста. Можете думать обо мне все, что угодно, можете развивать собственные теории, но на этом разговор окончен. По крайней мере, сейчас. Просто оставьте меня в покое.

Я думала, что Лисса, со свойственной ей настойчивостью, не отстанет от меня. Того же я ожидала и от Кристиана с Адрианом — из-за их надоедливой натуры. Именно поэтому голос мой прозвучал резко, почти грубо, хотя вроде бы ничего особенного я не сказала. Лисса тут же с удивлением мысленно среагировала на это, что насторожило меня, и достаточно было одного взгляда на лица парней, чтобы осознать — я говорила неоправданно злобно.

— Простите, — пробормотала я. — Я высоко ценю ваше беспокойство, просто не в настроении.

Лисса пристально посмотрела на меня и мысленно сказала: «Позже». Я коротко кивнула ей, заранее обдумывая, как уклониться от этого разговора.

Она и Адриан снова встретились, чтобы поупражняться в магии. Мне по-прежнему доставляло удовольствие находиться рядом с Лиссой, но это было возможно лишь потому, что и Кристиан был здесь. И, по правде говоря, я понимала, почему он остался. Все еще слегка ревнует, осознала я, несмотря на все происшедшее. Конечно, если бы ему стало известно о брачных планах королевы, у него появилась бы гораздо более веская причина для ревности. Тем не менее не вызывало сомнений, что эти магические уроки начинают наскучивать ему. Сегодня мы находились в классе госпожи Мейснер. Кристиан составил вместе два стола и растянулся на них, накрыв рукой глаза.

— Разбудите меня, когда будет что-нибудь интересное.

Мы с Эдди стояли в центре комнаты — это позволяло, находясь рядом с мороями, наблюдать за дверью и окнами.

— Ты правда видела Мейсона? — шепотом и явно робея, спросил Эдди. — Прости… Ты сказала, что не хочешь разговаривать об этом…

Я хотела ответить: «Да, именно это я и сказала», но потом вгляделась в лицо Эдди. Он задал свой вопрос не из пустого любопытства. Он задал его из-за Мейсона, из-за их дружбы и по причине того, что, как и я, до сих пор не пережил в полной мере смерть своего лучшего друга. Видимо, идея, что Мейсон может связываться с нами из могилы, в какой-то мере утешала его, но, с другой стороны, не он же видел призрак Мейсона.

— Думаю, это был он, — пробормотала я. — Не знаю. Все считают, что я его вообразила.

— Как он выглядел? Расстроенным?

— Он выглядел… печальным. По-настоящему печальным.

— Если это действительно был он… — Эдди уставился в пол, позабыв о необходимости наблюдать. — Мне всегда хотелось узнать, сильно ли он огорчен, что мы не сумели спасти его.

— Мы ничего не могли сделать, — ответила я, слово в слово повторяя то, что все говорили мне. — Но меня это тоже волнует, потому что отец Андрей сказал, что призраки иногда возвращаются, чтобы отомстить. Однако Мейсон не выглядел угрожающим. Казалось, он просто хочет что-то сказать мне.

Эдди вскинул голову, внезапно вспомнив, что он все еще на дежурстве. После этого он не говорил ничего, но я хорошо представляла себе, о чем он думает.

Тем временем Адриан и Лисса достигли некоторых успехов. Или, точнее, Адриан. Вдвоем они выкопали несколько засохших растений, за зиму погибших или впавших в сон, и посадили их в маленькие горшки, которые выстроили в ряд на длинном столе. Лисса прикоснулась к одному, и я почувствовала, как эйфория магии вспыхнула в ней. Спустя мгновение несчастное маленькое растение зазеленело и выбросило листья.

Адриан уставился на него с таким видом, будто оно таило в себе все тайны вселенной, и сделал глубокий вдох.

— Подумаешь! Ничего особенного.

Он легко дотронулся пальцами до другого растения. Его «ничего особенного» довольно точно описывало ситуацию, поскольку у него «ничего особенного» и не происходило. Потом, спустя несколько мгновений, растение слегка содрогнулось, и в его окраске появился оттенок зеленого. Но этим все и ограничилось.