Дело в том, что наша «база отдыха» приносила нам огромный доход, особенно игорный бизнес. И разумеется, д'Ожерону хотелось бы, чтобы его доля была больше. Он вполне мог прикрыть нашу лавочку, заявив, что прежнее полученное разрешение является недействительным, или что мы нарушаем закон (что, кстати, правда). Но пускать козла в огород не хотелось. Такой тип не остановится на одноразовой подачке, и будет требовать еще и еще. Поэтому я возразил, что с простых предпринимателей нельзя требовать долю дохода больше, чем с удачливых пиратов. И не могли бы мы помочь губернатору чем-нибудь другим?

Оказалось, что могли бы. Д'Ожерон, по-моему, и рассчитывал на такой поворот событий, поскольку сразу же предложил нам присоединиться к одному из походов против испанцев. Объект нападения пока еще выбран не был. Губернатор колебался между Веракрусом и Маракайбо. К последнему рвался Олоне[6]. Вот уж с кем я не хотел бы иметь никаких дел! Впрочем, нам не стоило сходу принимать никаких решений, так что я вежливо обещал подумать. Вероятно, что продавать наш бизнес придется раньше, чем я планировал. И, если дела так пойдут и дальше, перебираться с Тортуги на Пти-Гоав. Или еще куда-нибудь.

— Он не может так с нами поступить! — бесился Бульон.

— С чего бы это?

— Он не может у нас все отнять!

— Арман, ты не понимаешь. Никто официально не назначал на пост губернатора де ла Пласа, который выдал нам разрешение. А за д'Ожероном стоит не только король Франции, но и Вест-Индская компания, которой он сбывает награбленные пиратами товары.

— Мы купили эту землю!

— Как и многие другие собственники. Думаешь, д'Ожерон только нас взял за жабры? Как бы не так. За то, чтобы подтвердить документы, выданные прошлыми губернаторами, он соберет неплохую дань. Нам и так повезло. Нам дали выбор.

— Выбор?! — буквально подпрыгнул Бульон. — Да что это за выбор такой? Опять тащиться бог весть куда и рисковать собственной шкурой, словно у нас денег нет? Да мы на Тортуге зарабатываем не меньше!

— Д'Ожерон, к счастью, не знает, сколько. Но подозревает, что бОльшую часть доходов мы скрываем.

— Эдак он войдет во вкус, и станет требовать от нас новые налоги.

— Так и будет, — согласился я. — Поэтому придется с Тортуги отчаливать. Возможно, на Барбадос. Или на Пти-Гоав. Так что нам с тобой придется разделиться.

— Разделиться?

— Да. Один пойдет воевать с испанцами, а второй будет искать хорошего покупателя на наш бизнес. Как можно быстрее, пока слухи о жадности д'Ожерона не ушли слишком далеко.

— Так от него все разбегутся.

— Не думаю. На пиратов губернатор давить не будет. Они действительно свободные люди, и могут уйти в любой момент. А это значит, что д'Ожерон потеряет прибыль. Капитаны же платят ему 10 % от награбленного. И товары он покупает у них по низким ценам, наживаясь на перепродаже Вест-Индской компании.

— Ладно, пусть пиратов губернатор не тронет. Но остальные?

— А много ли тут остальных? Мелкие ремесленники? Буканьеры? Трактирщики? С них много не возьмешь. А таких, кто зарабатывает действительно большие деньги, по пальцам можно пересчитать. Я даже думаю, что наши заведения нужно продавать по отдельности. Вряд ли на Тортуге найдется кто-то настолько богатый, чтобы выкупить все это целиком.

— Все так хорошо шло! — сплюнул Бульон и замысловато выругался. — И кто из нас останется?

— Кинем монету, — ухмыльнулся я, доставая луидор.

— Луи!

— Лилия!

— Надо же… Тебе повезло, — похлопал я по плечу Бульона. Однако тот смотрел на профиль Людовика безо всякой приязни. Понятно. Желал брать крепости на шпагу, палить из пушек и всячески геройствовать.

— Так тому и быть, — тяжко вздохнул он.

— Смотри, что я предлагаю… ты должен переселиться в мой дом. Он небольшой, но построен на холме и хорошо укреплен. Пороха и свинца там достаточно. Десяток верных людей останется с тобой. Это на самый плохой случай.

— Лучше бы его не случилось, — пробурчал Бульон.

— Скорее всего, и не случится. Д'Ожерон будет ждать результатов похода прежде, чем начать действовать дальше. Вест-Индская компания, скорее всего, вложится в этот поход, и серьезные люди не поймут, если получат маленькую прибыль или все потеряют.

— Да, тогда губернатор может слететь со своего поста.

— Вот именно, — кивнул я. — Поэтому, пока я буду в походе, ты потихоньку продашь нашу собственность. Деньги частично вложишь в торговые дома… вот список, а частично спрячешь в доме. У меня там глубокий и хорошо замаскированный подвал.

— Заранее готовился? — удивился Бульон.

— Осторожность еще никому не повредила. Слушай дальше. Вне зависимости от того, чем закончится поход, на Тортугу я не вернусь. Пришлю за тобой корабль. Ты загрузишься, и отчалишь ко мне. А куда двинуть дальше — мы чуть позже решим. Все может измениться.

— Тебе заранее не нравится этот поход?

— Еще как не нравится! У нас по-прежнему четыре корабля. А Олоне поведет целую эскадру. Его же Вест-Индская компания поддерживает!

— Помню, в подчинении ты быть не любишь.

— Да не в том дело, — отмахнулся я. — Олоне чудовищно кровожаден и неоправданно жесток. Испанцы, зная, что их ждет в плену у этого пирата, будут биться до последнего. Он мерзок настолько, что я не подал бы ему руки.

— Если губернатор решит иначе, придется смириться, — сочувствующе вздохнул Бульон. — А что с Эстель?

— Я беру ее с собой. И нет. Ничего мне не говори. Я не изменю своего мнения.

Праздная жизнь оказалась довольно пресной, так что требовавшие постоянного пригляда дела были единственным спасением. Кто бы мог подумать, что обычные бордели и трактиры можно так организовать! И что они требуют столько бумаг! Де Боленс действовал с размахом. Но и результат получился… впечатляющий. Арману казалось, что роскоши могло быть и побольше, но высокопоставленные посетители отмечали изысканный и утонченный вкус хозяев.

Самому де Бульвилю нравились заведения ниже классом. Вот там был блеск! Позолота, перья, вызывающие наряды ярко накрашенных девиц и отчаянно-веселая музыка. А не это заунывное пиликанье на скрипке. Однако в любимых Арманом заведениях тратили деньги только разбогатевшие пираты. А чиновники и даже сам губернатор предпочитали изысканную атмосферу салонов, пронизанную флиртом дам, выглядевших как благородные, и остро приправленную возможностью спустить деньги за игорным столом.

И это были не просто кости или карты — такого добра и в других местах хватало. Это было нечто новое и завораживающее. Де Боленс называл это рулеткой, а Арман — высасывателем денег. Превосходная выпивка, лучшие сорта табака, трубки и сигары, вышколенные слуги… посетители возвращались снова и снова. Серж внимательно следил, чтобы тот же губернатор (как и близкие ему люди) не проигрывал слишком много, дабы не вызвать его неприязни, но деньги все равно текли рекой. И не только деньги.

Надо сказать, что Арман был немало ошарашен, когда Серж доверил ему продать их совместное имущество. Это были большие деньги! И огромное искушение. Для кого-нибудь другого. Де Бульвиль еще не забыл, что такое дворянская честь! И одно только понимание, что Серж в нем не сомневается, дорогого стоило.

Продавать предприятия, приносящие огромный доход, и начинать строиться заново было жаль. Но Серж прав. Губернатор не остановится на одноразовой взятке и повышении налога. Он так и будет тянуть соки. А значит, надо искать кого-то более лояльного. Проще самому губернатором стать! Может, уговорить де Боленса купить патент? Но если Серж станет губернатором, то тащить предприятия Арману придется в одиночку. Приятелю будет просто некогда.

Да что ж это такое-то?! Не только на континенте, но и в колониях нет покоя от жадных и вороватых чинуш!