Несмотря на черную шевелюру, борода Армана оказалась неожиданно с рыжетцой, так что он больше походил на какого-нибудь европейского ренегата (коих, кстати, в рядах пиратов было не так уж мало), а вот меня вполне можно было спутать с арабом. Даже нужная смуглость присутствовала, поскольку я не загонялся на местной моде идеально белой кожи. Для достижения подобного эффекта некоторые особы белила тоннами на физиономию мазали, в том числе и мужики. Типа, признак высокого происхождения.

Бред какой-то! Да и как, интересно, сохранить белоснежную кожу на корабле? С кружевным зонтиком по палубе бегать? Или бросить море и изображать из себя светского павлина? Усы напомажены, губы накрашены, тонкие пальцы унизаны перстнями, и походка отставной балерины. Тьфу! Лично мне кажется, что качественная, стильная, дорогая одежда сама по себе говорит о статусе хозяина. И смысла в дополнительных украшательствах я не видел.

Впрочем, ради создания нужного образа, пришлось еще и не на такое пойти. Пышные и богатые наряды мусульмане любят не меньше христиан. В принципе, мы захватили у пиратов немало разных шмоток, но шить наряды решили индивидуально, по имеющимся образцам. Чтобы никто даже случайно не опознал знакомую вещь. Да и вообще, снятое с чужого плеча никогда не будет сидеть так же хорошо, как пошитое по фигуре.

Ткани в ход пошли самые лучшие — батист, бархат, шелк, парча… хорошо хоть кружев берберийские пираты не носили. Зато имелся тюрбан. И множество способов его завязывания. Начать хотя бы с того, что ткани на него требовалось от 6 до 20 метров. А по его виду можно опознать и возраст, и профессию, и даже место проживания человека. И вот на этом я опасался спалиться. Намотаешь на голову невесть что, и получится как в анекдоте. Про Штирлица, в котором ничто не выдавало русского разведчика: ни рация за спиной, ни буденовка на голове, ни волочащийся за спиной парашют.

Словом, в благополучном исходе своей авантюры я был вовсе не уверен. Но разве меньше мы рисковали, когда шли на Пуэрто-Бельо? Или на Маракайбо? Так что вперед! А там посмотрим, что получится. Впервые мы с Бульоном вместе покидали Сицилию, но там оставались представители мальтийского рыцарства, так что я не слишком беспокоился о безопасности острова. Да и к супруге с ребенком я приставил очень надежных, проверенных людей.

Любовь к риску, похоже, у Серджио была в крови. Далеко от Европы, в Карибском море, им, конечно, тоже приходилось рисковать. Но там… там они были пираты. А здесь испанские гранды. И разве таким высокопоставленным лицам не полагалось соблюдать общепринятые правила? Серджио, похоже, чихать на них хотел. Иначе как ему в голову могло прийти совершить рейд на Рабат?

С пиратами Средиземного моря боролись многие. Тот же Людовик посылал против них эскадру. И что? Все кончилось громким пшиком. Историю вообще постарались замять, чтобы не позорить французский флот. Иначе что это такое? Врагов побеждают, в колониях свои порядки наводят, а с какими-то пиратами справиться не могут! Непорядок…

Из всей этой истории Серджио вынес для себя только один урок — против пиратов поможет только хитрость. И если в Средиземном море их удавалось отлавливать по одному, то в Рабате такого не будет. Тут, пожалуй, может получиться ситуация «флот на флот». Причем, силы пиратов совершенно неизвестны. Нет, Серджио такие расклады не любил. И не потому, что был трусом. Отнюдь. Но предпочитал взвешивать риски. Собственно, именно поэтому выживаемость его команд была самой высокой.

Вот и сейчас, задумав совершеннейшую авантюру, Серджио не положился на Фортуну, которая явно к нему благоволит. Он искал людей, бывавших в Рабате, составлял относительно достоверные карты города, расспрашивал о традициях и нарядах, и даже интересовался мусульманской религией. После этого идея отпустить бороды, пошить пышные одеяния и перекрасить корабли уже не казалась такой безумной. Бульон, правда, кроме родного французского освоил всего пару других языков, причем не слишком хорошо, но все переговоры взял на себя Серджио.

— Думаешь, в этих нарядах мы сумеем сойти за пиратов? — сомневался Арман, разглядывая роскошные ткани и искусную вышивку.

— Почему нет? — пожал плечами Серджио. — Мы же не собираемся задерживаться в Рабате. Нам нужно пройти только первую проверку, чтобы нас пропустили.

— Не опасаешься, что пираты придут мстить на Сицилию?

— Они и так периодически пытаются проверить нас на прочность. А если ты намекаешь на то, что пираты могут собрать против нас эскадру… я сильно сомневаюсь в такой возможности.

— Почему это, интересно? — вскинулся Арман.

— Да потому что среди пиратов уже давно нет единства. И у них нет такого лидера, за которым пошли бы остальные. Это так же, как было у нас в походе с Олоне. Никак не могли решить, кто будет главным. Плюс, война — это дорогое удовольствие. И не факт, что нападение на Сицилию окажется для пиратов выгодным. И кто будет платить?

— Тут ты прав, — согласился Арман. — Но все равно. То, что ты задумал — отчаянная авантюра.

— Не первая в нашей жизни, — хмыкнул Серджио. — И я надеюсь, что не последняя.

Подошли мы к Рабату уже ближе к вечеру. Представились торговцами, продемонстрировали документы и даже заплатили пошлину. Нас интересовал совершенно определенный отрезок стены — тот самый, который относительно недавно был обстрелян очередной европейской эскадрой, и еще не был восстановлен. Находился он вне досягаемости пушек крепости Касба Удайя, и в непосредственной близости от торговых кварталов.

Напали мы на рассвете, в самый «волчий» час. Чуть больше двух сотен головорезов рванули по заранее намеченным маршрутам (не зря мы заранее составляли карты местности), и начался тотальный грабеж. Ценности вывозили на повозках, захваченных прямо в городе. Вся эта веселуха сопровождалась редкими выстрелами, частыми криками, и весело заполыхавшими кое-где огнями пожаров. Пожалуй, хорошего помаленьку. Надо отсюда убираться, пока пираты не опомнились.

Выстрел из пушки окончательно разбудил город, и дал знак нашим возвращаться на корабли. Погрузка шла невиданными темпами, паруса наполнились ветром, но далеко уйти мы не успели. За нами началась погоня. Любителям грабить очень не понравилось, когда их самих ограбили. Так что как мы ни старались уйти, нам пришлось-таки принимать бой в районе Танжера. И это было не слишком удачным поворотом для берберийских пиратов, поскольку к нам на помощь подоспели англы[20].

До самого Танжера мы доползли буквально чудом — наши корабли были очень сильно потрепаны. Я отправил Бульона на Сицилию за помощью, и он вернулся с тремя кораблями, на которые мы и перегрузили награбленные ценности. С англами, правда, пришлось немного поделиться. Но это не самая большая цена за спасенную жизнь. Из трех кораблей, на которых мы ходили к Рабату, два еще поддавались ремонту, а моя «Фортуна» была безнадежна. Удивительно, как фрегат вообще дошел до берега. И несмотря на то, что я давно готов был расстаться с кораблем, который так долго и прекрасно мне служил, смотреть на его гибель было больно. Я словно прощался со старым, преданным другом.

Более менее мне поправил настроение только произведенный осмотр добычи. Делили мы ее по законам карибских пиратов, так что недовольных не осталось. Нам и серебра с золотом удалось прилично захватить, и ценных товаров. Особенно много было различных украшений. Супруга моя никак не могла решить — что из всего этого оставить себе, а что продавать. Я ей предложил еще и подарки для родственников отобрать. Все равно планировался очередной визит в Россию, куда спустя пару недель Арман и отправился.

Среди захваченного барахла мне особенно запомнились китайские шары-головоломки — декоративные предметы, состоящие из нескольких концентрических сфер, каждая из которых вращается свободно, но при этом вырезана из той же самой части материала, что и предыдущие. Делались эти самые шары из разных материалов — слоновой кости, древесины, нефрита и много чего еще, но всегда поражали меня своей искусностью. Я просто не понимал, как можно было сделать подобный шедевр вручную!