— Не останавливайтесь! — крикнул им Пеко, в то время как впереди снова послышались выстрелы. — Владко загнал их в лес, но он нуждается в помощи!

Когда они промчались мимо него галопом, он крикнул им вслед:

— Джошко убит! Тома и Ольга ранены!

Стефан ничего не мог поделать. Невозможно было отстать и повернуть назад к хутору. Моля Бога, чтобы рана Ольги была не слишком тяжелой, он продолжал гнать коня по тропе, ведущей к лесу.

На опушке Петр сделал знак остановиться.

— Рассредоточьтесь и не высовывайтесь! — резко скомандовал он, спешившись. — И ради Бога, не подстрелите кого-нибудь из своих!

Низко пригнувшись, они бегом углубились в лес, чтобы поддержать Владко и остальных партизан.

Бой был коротким и жестоким. Когда прогремел последний выстрел, оказалось, что только один четник, лейтенант Владко, ранен, а все болгары убиты.

Петр вытер пот с лица.

— Заберите у убитых оружие и патроны, — сказал он Милошу и Владо, а затем обратился к Стефану:

— Кажется, Пеко крикнул, что Джошко убит?

— Да, а Тома и Ольга ранены.

— Тогда скорее назад. Посмотрим, чем можно им помочь.

Не успел Петр договорить, как Стефан развернулся и побежал к коню. Из Каира с ним прислали медикаменты, но они еще не были распакованы, и он не представлял, что в контейнерах. Стефан молил Бога, чтобы там оказался морфий, но вместе с тем страстно желал, чтобы он не понадобился. Вскочив в седло, он помчался вниз по склону горы и влетел в хутор. Ольга сидела в доме, прислонившись к косяку двери. Из плеча у нее сочилась кровь. Стефан сначала почувствовал облегчение, но затем увидел ее белое как мел лицо.

Он быстро подошел к девушке, стянул через голову рубашку и свернул ее жгутом, чтобы остановить кровотечение.

— Вы можете его подержать? — спросил Стефан, перетягивая жгутом плечо девушки.

Ольга кивнула.

— Сначала помогите Томе, — сказала она. — У него рана посерьезнее.

Снаружи у входа послышались слабые стоны. Стефан неохотно отошел от Ольги, взял один из индивидуальных пакетов и, вскрыв его, направился к Томе.

Позднее, когда Стефан помог Томе и извлек пулю из плеча Ольги, обработав рану, он спросил у Петра:

— Что теперь? Ты считаешь возможным здесь оставаться?

— Нет. Мы должны уйти в горы и там отсидеться. Боюсь только, раненым будет нелегко перенести долгий переход.

Стефан посмотрел на Ольгу. Ее лицо было пепельно-серым, скулы резко обозначились.

— Может, Ольге лучше остаться в деревне? — предложил он, представив, как тяжело придется девушке на опасных горных тропах. — Ее присутствие можно будет легко объяснить, не вызвав подозрений. Можно сказать, что она гостит у своих родственников.

Петр кивнул в знак согласия, но Ольга отказалась.

— Нет, — сказала она, с трудом шевеля языком под влиянием болеутоляющего, которое дал ей Стефан. — Я не так тяжело ранена, как Тома и Владко. Если они смогут добраться до пещеры, то смогу и я.

— У Томы и Владко нет выбора, — мягко возразил Стефан. — Их присутствие в деревне сразу привлечет внимание.

Она покачала головой, и ее волосы, стянутые в узел на затылке, распустились, упав на плечи.

— Нет, — повторила она. — Вы англичанин и не знаете, как выносливы женщины-славянки.

Стефан подумал о своей бабушке и тете, которые совершили тяжелейший переход через заснеженные албанские горы.

— Я наполовину серб, — сухо ответил он, — и хорошо знаю, как выносливы славянские женщины.

— Кажется, ты имеешь в виду нашу общую бабушку? — вмешался Петр, широко улыбаясь, несмотря на то что час назад им пришлось выдержать страшный бой.

Стефан улыбнулся ему в ответ, а Ольга недоуменно переводила взгляд с одного на другого.

— О, — сказала она, наконец сообразив, в чем дело. — Так, значит, вы двоюродные братья? Никто не сказал мне об этом. — Затем, помолчав, добавила:

— Впрочем, это ничего не меняет. Я не собираюсь оставаться в деревне!

В тот же день Стефан установил по радио связь с Каиром.

Старательно отстучав свое сообщение, он ждал ответа. Когда наконец пришла радиограмма из центра и Стефан ее расшифровал, он очень долго смотрел на лежащий перед ним клочок бумаги. Затем почти с таким же бледным лицом, как у Ольги, отправился на поиски Петра.

Стефан нашел его на склоне холма. Петр смотрел на долину, глубоко задумавшись. Солнце клонилось к закату, и небо было расцвечено теплыми янтарными красками.

— Это только что пришло из Каира, — решительно сказал Стефан, протягивая шифровку Петру. — Кажется, теперь нет необходимости встречаться с Михаиловичем.

Они посмотрели друг другу в глаза, затем Петр неохотно взглянул на листок папиросной бумаги. Сообщение было кратким и ясным.

«Решено прекратить всякую поддержку Михаиловича и его отрядов. Вам следует отправиться на юг и присоединиться к партизанам Тито. Дальнейшие инструкции получите позже».

Петр долго молчал, потом сказал с горечью:

— Вот и все. Англичане нас бросили, и теперь мы предоставлены самим себе.

— Когда ты намерен переправить раненых в пещеру? — спросил Стефан.

— Сегодня ночью. А ты? Когда ты двинешься на юг?

— Тоже ночью.

Над отдаленными горными вершинами небо из янтарного стало багровым.

— Тогда прощай, — сказал Петр. Его низкий голос, казалось, слегка дрогнул. — Может быть, встретишь среди партизан Ксана. Так или иначе, мы снова встретимся всей семьей, когда кончится эта проклятая война. Алексий и Зита, Кеан и Зорка, Макс и твой отец, твоя мать и моя мать, ты и я.

— Ты забыл еще кое-кого, — сказал Стефан, желая, чтобы Петр не спускал с Ольги глаз и заботился о ней.

Темные брови Петра вопросительно взметнулись вверх.

— Кого ты имеешь в виду?

— Ольгу, — сказал Стефан с пророческой уверенностью, что они обязательно встретятся.