— Макс! — Потрясенная Наталья едва не свалилась с кровати. — Не могу поверить! Макс? Он никогда не проявлял ни малейших признаков любви к тебе. Помнишь, как…

Катерина быстро ее прервала:

— Папа отнесся благосклонно к его предложению. В своих письмах во время упорных боев с австрийцами он надеялся, что я соглашусь стать женой Макса. Он был очень огорчен… — Она смущенно замолчала, а Наталья с увлажнившимися глазами погрузилась в горькие воспоминания.

— Тем, что привело к моему браку с Джулианом?

Катерина кивнула; ее горло сжалось. Затем, вновь обретя способность говорить, она продолжила:

— Единственное, чего хотел папа, так это быть уверенным в моем будущем, и я поняла — если скажу ему, что влюблена в кого-то другого, он не станет настаивать на моем браке с Максом.

— Но при этом ты ни в кого не была влюблена! — Наталья едва могла поверить в то, что услышала. Но не могла же Катерина ей лгать.

— В отсутствие папы Иван добросовестно выполнял данное ему обещание по возможности заботиться о маме и обо мне. Я относилась к нему с большим уважением, и он был очень красив…

Катерина снова замолчала, и Наталья не стала ее торопить.

Затаив дыхание, с округлившимися глазами, она ждала продолжения рассказа.

— Когда австрийцы впервые перешли границу и наши войска отступили на юг для передислокации, это было ужасное время, Наталья. Госпитали были переполнены ранеными. Я работала медсестрой вместе с мамой, Сиси и Хельгой, и мы знали, что наши солдаты уходят и город будет оккупирован.

Ивану удалось меня повидать. Он очень просил меня отправиться вместе с мамой в Ниш, но я ему сказала, что это невозможно. С первых дней боев мама твердо решила, что не покинет город…

Наталья глубоко, с удовлетворением вздохнула. Она всегда знала, что ее мать героическая женщина, и вот теперь получила подтверждение этому.

— Я ему сказала, что, если бы он попросил меня о чем-нибудь другом, я бы согласилась без колебаний…

— И? — Наталья едва сдерживала свое волнение. — И что он сказал?

— Он попросил меня стать его женой.

— И ты согласилась? Едва зная этого человека? Ты согласилась только ради того, чтобы не выходить за Макса?

Красивое лицо Катерины исказилось от мучительной боли.

— Да, — сказала она, чувствуя себя виноватой. — На раздумья не было времени, и я надеялась, что в дальнейшем смогу полюбить Ивана, тогда как была совершенно уверена, что не способна полюбить Макса.

Наталья была поражена.

— Я едва могу в это поверить, Трина. Что было бы, если бы ты ошиблась и не смогла полюбить его после свадьбы?

Катерина молчала, ее глаза потемнели от чувств, которые она не могла выразить. Когда-нибудь она расскажет Наталье о свадебном пире и о том ужасном откровении, когда вдруг поняла, что вряд ли сможет полюбить Ивана, в то время как к Максу у нее возникли нежные чувства. Однако сегодня еще не время.

Уже за полночь, и она уверена, что Джулиан ждет Наталью в их номере, соседнем с ее комнатой.

Спустя некоторое время Наталья, поцеловав сестру и пожелав спокойной ночи, ушла к Джулиану, а Катерина лежала без сна в темноте, вспоминая ту минуту, когда он ее приветствовал.

Их встреча оказалась не такой страшной, как она опасалась. Война его изменила, как изменила всех, хотя не было заметно каких-либо явных признаков лишений, которые он перенес, воюя во Фландрии. Несмотря на то что на его висках появилась седина, светлые волосы были по-прежнему густыми и упругими, как у барашка, и подлиннее, чем обычно у англичан, которых ей приходилось когда-либо встречать. Она была рада, что он жив и здоров, но к радости примешивалось и другое чувство, которое оказалось гораздо мучительнее, чем она предполагала.

Катерина по-прежнему его любила. Она поняла это в то мгновение, когда Джулиан коснулся при встрече ее руки, и ей стало не по себе, как в тот день, когда она узнала, что он женится на Наталье.

Она ощущала почти физические муки. Это была ноша, с которой ей придется пройти через всю жизнь ни с кем не делясь, особенно с Натальей.

Наталья тоже мучилась, нуждаясь в исповеди Через несколько дней после их возвращения в Лондон Ники должен будет отправиться в Белград, и она со Стефаном собиралась поехать вместе с ним или чуть позже, как только представится возможность. Когда это произойдет, вряд ли удастся сохранить в тайне их отношения, и ей хотелось обо всем рассказать Катерине сейчас, чтобы ее предупредить.

Не дожидаясь последнего дня в Ницце, Наталья набралась храбрости. Они гуляли вдвоем по паркам, спускающимся с холмов к порту, которые напоминали Наталье Калемегданские сады.

Джулиан пошел со Стефаном и Петром в морской аквариум.

Зита прилегла после обеда.

— Как жаль, что завтра придется распрощаться, — внезапно сказала Катерина.

Хотя январское небо оставалось безоблачным, было довольно прохладно, и ее руки в перчатках были глубоко спрятаны в муфту из волчьего меха.

Наталья поплотнее прижала к горлу шерстяной воротник своего пальто. Оно было застегнуто на перламутровые пуговицы до самого верха, а на голове красовалась подобранная в тон шляпа с эгреткой из ярких перьев.

— Это ненадолго, — сказала она Катерине. — Я хотела рассказать тебе кое-что с первых минут нашей встречи и вот сейчас наконец решилась.

Катерина посмотрела на нее с внезапным опасением. В голосе Натальи прозвучали знакомые вызывающие нотки. Она прекрасно помнила этот тон, многозначительный, предвещавший неприятности.

Они подошли к деревянным скамейкам, с которых открывался великолепный вид на море, и Катерина сказала:

— Давай сядем. Ты опять что-то натворила?

— Я влюбилась, — сказала Наталья, решив не тратить время на предисловие.

Катерина облегченно вздохнула.

— Рада за тебя, — искренне сказала она. — Впрочем, можно было бы и не говорить об этом. Стоит только взглянуть на тебя и Джулиана…

Тонкие брови Натальи взметнулись вверх, почти скрывшись под ниспадающей на лоб челкой.

— Речь не о Джулиане, — сказала она, удивившись наивному предположению Катерины. — Джулиан и я просто друзья. Я влюбилась в славянина. Хорвата. Его зовут Никита Кечко, и он…