Фейт и боялась, и надеялась, что Морган придет к ней ночью, но он так и не появился. Что ж, видимо, он считает, что уже попрощался с ней, и теперь строит планы своего триумфального возвращения в Ирландию. Он продал ее за клочок земли! Фейт подозревала, что были и другие причины, но в конечном итоге все они сводились к одному: Морган не настолько любит ее, чтобы противостоять этому тирану, ее дяде, и сказать ему, что они не нуждаются в его подачках и имеют все необходимое для счастья здесь, где они могут быть вместе. Но ему недостаточно жены и сына; Фейт крепко зажмурилась, сдерживая слезы.

Она думала, что никогда больше не испытает такой боли, как в тот день, когда Морган покинул ее. Почему же сейчас ей еще больнее? Она всегда знала, что он не любит ее. Зачем в таком случае она приняла его? Какой же дурочкой надо быть, чтобы подвергнуть себя такой пытке дважды?

Дурочкой, которая хочет быть любимой. Печально вздохнув, Фейт сложила прелестное платье, которое подарил ей Морган, и снова положила его в сундук, в котором оно прибыло на этот берег надежды. Она надевала его лишь однажды, да и то не для Моргана. Ей больше не суждено наряжаться для Моргана. И хватит об этом думать. В Англии ее ждут любящие родственники, которым не терпится заключить ее в объятия. У них с Джорджем будет семья. Этого вполне достаточно для счастья.

Слеза капнула на желтый шелк, и Фейт поспешно убрала платье и взялась за другое. Может, иметь семью и вправду достаточно. Она была счастлива, пока не умер ее отец. В сущности, у них с Морганом никогда не было настоящей семьи. Так, жалкое подобие. Непонятно, зачем ему вообще понадобилось разыскивать ее? Наверное, стало скучно в Англии, или он исчерпал все способы увеличить свои богатства. Должно быть, он вернулся к своему преступному ремеслу, иначе ее дядя не стал бы угрожать ему арестом. Не исключено, что представители закона наступали ему на пятки, вот он и решил отсидеться за океаном. Тот факт, что Морган явился к ней, еще ничего не значит. И сегодня он это доказал.

Уложив последний предмет из своего скромного гардероба, Фейт закрыла крышку сундука. Вся ее жизнь уместилась в него. Выпрямившись, она подошла к спящему сыну. Джордж лишь недавно научился спать по ночам, но сегодня Фейт предпочла бы, чтобы он проснулся и составил ей компанию. Ей необходимо было ощущать в руках его теплое тельце как доказательство того, что она любима.

Она погладила темные кудряшки Джорджа, вспоминая, как пропускала сквозь пальцы густые волосы Моргана, и вздохнула, бросив взгляд на свою одинокую постель. Вряд ли ей удастся заснуть, но она должна хотя бы прилечь, чтобы набраться сил перед дальней дорогой. При этой мысли сердце ее болезненно сжалось, и она запретила себе думать об отъезде. Может, если она очень постарается, то перестанет думать вообще? Ничего лучше не придумаешь. Пусть дядя за нее принимает решения. А она будет подчиняться, предоставив другим заботиться о себе. Неплохо, наверное, жить в ватном коконе. Иначе она просто разобьется, не выдержав очередного удара. К утру нервы Фейт напряглись до предела и могли лопнуть, словно натянутая струна. Двигаясь, как марионетка, она в последний раз застелила постель. Пришел мальчик, чтобы отнести ее вещи вниз, и она проводила его взглядом, полным молчаливого протеста. Затем оглядела тесную комнатку, служившую ей домом почти целый год. Здесь родился ее ребенок. Здесь они занимались с Морганом любовью. Конечно, это не коттедж, но все же… Будет ли у нее когда-нибудь собственный дом?

Тряхнув головой, чтобы избавиться от мучительных размышлений, Фейт взяла сына на руки. Она так и не поняла, что заставило ее согласиться на уговоры новоявленного дяди, но от предательства Моргана у нее внутри словно что-то сломалось. Не все ли равно, где и с кем она будет жить. Если ее родные жаждут ее возвращения, она вернется. Пусть хоть кто-то порадуется. В жизни так мало хорошего.

Она позволила Бесс обнять себя и расцеловать Джорджа, удивленно таращившего глазки, но ватный кокон уже начал формироваться вокруг нее, притупляя чувства. По причине раннего часа провожающих было немного, но Фейт не видела особого смысла в прощаниях. Она вошла в жизнь этих людей всего на несколько месяцев и исчезнет так же незаметно, как появилась. Они обходились без нее раньше, обойдутся и впредь. Пожалуй, ей будет не хватать Тоби, но он счастлив здесь.

Забравшись с помощью слуги в повозку, Фейт подняла глаза и увидела Майлза, неуклюже сидевшего на лошади. Она слабо улыбнулась. Он ответил ей серьезным взглядом, но его присутствие несколько утешило ее и смягчило горечь потери. Приятно сознавать, что в этом путешествии с ней будет хотя бы один друг. Конечно, лорд Степни — ее близкий родственник, но она совсем его не знает. Он забрался следом, опасно накренив повозку, но крепкие дубовые доски выдержали, и кучер облегченно вздохнул, когда сооружение выровнялось, после того как толстяк занял свое место. Никто не вышел на улицу, чтобы проводить отъезжающих.

Фейт пыталась отогнать образ Моргана, скачущего за ними на своем черном жеребце, клянущегося в вечной любви и умоляющего ее остаться с ним. Она не могла понять, почему он решил, что ей будет лучше с родными, чем с ним, но у мужчин странное представление об окружающем мире. Вряд ли он передумает. Но ведь ей-то никто не запрещает передумать. Еще не поздно остаться здесь. Интересно, как бы отнесся к этому Морган?

Фейт задумалась, позволив своим надеждам воспрянуть. Если бы она осталась здесь, что бы сделал Морган? Может, он ждал от нее именно этого? А что, если он отказался от нее из-за своей проклятой гордости? Неужели она ошиблась? Он сказал, что любит ее. Зачем ему было лгать? Она никогда ничего от него не требовала.

Лошади неотвратимо уносили ее вперед. Еще немного, и будет слишком поздно. Она должна решить, и решить быстро. Остаться ли ей здесь, работая в гостинице и воспитывая сына вдали от всех, или отправиться в Англию, где она сможет вырастить Джорджа в роскоши и богатстве? Если бы речь шла только о ней, она бы ни минуты не колебалась. Ей не нужны роскошь и праздное существование. Конечно, будь у нее деньги, она могла бы принести пользу делу, которому ее отец посвятил свою жизнь, но Фейт не питала иллюзий, что знатные родственники позволят ей распоряжаться деньгами. Лучше бы ей остаться здесь, где она могла вести простую жизнь и следовать заветам Уэсли в меру своих сил и возможностей. Но Джордж… Имеет ли она право лишать своего сына блестящего будущего?

Фейт нервно покосилась на своего грозного дядю. Его хмурый взгляд был устремлен вдаль. Эдвард представлял собой загадку, которую Фейт была не в силах разгадать. Она хотела бы испытывать к нему привязанность, но пока не имела для этого оснований. Ах, если бы Морган был здесь и заверил ее, что все будет в порядке.

Вспомнив о другой проблеме, имевшей прямое отношение к предстоящему путешествию, Фейт, наконец, решилась спросить:

— А кузен Томас? С ним все в порядке? Он поедет с нами?

Широкий лоб Эдварда разгладился, и едва заметная улыбка коснулась его губ.

— Нет, он пока останется здесь. Мне удалось убедить Томаса, что его здоровье и кошелек только выгадают, если он на некоторое время избавит Англию от своего присутствия.

Он не стал говорить, что для всех было бы безопаснее, исчезни Томас вообще из их жизни. Представив на минуту, что ему пришлось бы защищать эту хрупкую женщину и ее крохотного ребенка от злобных происков Томаса, Эдвард содрогнулся. Пожалуй, ему следовало поблагодарить разбойника за его вклад в решение этой проблемы. Но Фейт незачем об этом знать. Улыбнувшись про себя, он сменил тему разговора.

Тем временем Томас проклинал все на свете, извиваясь на соломенном тюфяке, на котором провел ночь. Связанные руки за долгие часы онемели, но обуревавшая его ярость была сильнее физических страданий. Судя по доносившимся снаружи звукам, его страж недавно ушел. Томас не знал, придет ли кто-нибудь ему на смену, но в любом случае пора было выбираться отсюда. Будь он проклят, если позволит кораблю отплыть без него!