— Да знаю я, Олег, знаю, сегодня был участником лобного места, как только вы уехали.

Друг на секунду завис, поэтому мне пришлось пояснить.

— Да приперлась эта тетя ее и разложила Артема сумкой. Я ей нагрубил, но и узнал, что этот хрен лапши на уши понавешал абсолютно всем.

На той стороне возникла тишина.

— Зато семь месяцев они были живы, находились в относительно комфортном месте и в безопасности.

Я стал раздражаться:

— То есть ты хочешь сказать, что я бы ей такого не обеспечил? Поселил бы в халупе в Чертаново?!

Друг рассмеялся. Сразу было видно, у кого все хорошо на личном фронте. На его фоне я даже самому себе казался истеричкой.

— Макс, не психуй! Ты бы заперся с ней в номере и затрахивал до посинения. Только вот меня бы это не устроило точно.

Я ничего не понял, что, вероятно, и отразилось у меня на лице.

— Не тупи, Максимка! Твой мозг стекает в трусы рядом с ней или просто отключается! Ты за последние сутки не уделил работе и десятой доли внимания.

В этот момент из динамика раздался стук и Олег, чертыхнувшись, выронил телефон. Я увидел калейдоскоп из кафельной плитки.

— Сейчас, сейчас, Машенька! Выхожу!

Я усмехнулся и негромко хмыкнул.

— Кто бы говорил! Человек-запор!

— Да эти беременные в туалет по сто раз на дню ходят! Мы в дороге раз десять останавливались! Но я не об этом.

Он уже серьезнее посмотрел прямо на меня.

— Выйди на связь с нашим новым «союзником», — последнее слово он буквально выплюнул. — А то он мне весь телефон оборвал. Волнуется, сволочь.

Я нахмурился. Тем временем видеосвязь отключилась. Они должны будут приехать завтра к вечеру, и до этого момента необходимо решить вопрос.

Я поднялся и направился к выходу из кабинета. Слишком мало времени для такого объема работы.

В итоге сегодня я даже не посмотрел ни одной квартиры, но как выяснилось, оно и к лучшему.

Очередной из моих личных гостиничных номеров был готов идеально: идеальная чистота, идеальный набор вещей, к которым я привык.

Внезапно мне показалось, что я нахожусь в командировке. В чертовой командировке, затянувшейся почти на десять лет.

Оглянувшись вокруг, я не заметил ничего, что создавало бы мне домашний уют. Да я и не стремился к нему.

Строгий дизайн, простые линии, дорогие цвета в темной гамме. Классический номер отеля, где приятно переждать ночь-другую или куда можно привести любовницу.

Я уже давно не помнил, каково это — жить на съемных квартирах, да и не нуждался в этом. Но сейчас мне отчаянно захотелось дома. Места, который я мог назвать таковым.

Повинуясь порыву, я открыл поисковик, очертил линию на карте и нажал на кнопку поиска. Затем задал необходимые параметры.

Стоимость квартир, мягко говоря, убивала. Я листал, должно быть, с час. В итоге взгляд зацепился за светлую и просторную квартиру на одной из моих любимых пешеходных улиц.

Я открыл фото и понял, что это она. Квартира была идеальной для жизни в центре, приблизительно рядом с тем местом, где Филатов присмотрел недвижимость для Миры.

Хотя я узнал, что он не оформлял ее на нее. Но вот как успеть до завтра… Ни капли не сомневаясь, я набрал номер из объявления. В третьем часу ночи.

Сонный и удивленный голос на том конце провода поинтересовался, чего мне, собственно, надо от него в такое время.

— Мне нужно через полчаса посмотреть квартиру на Никольской и, если фото соответствуют действительности, оформить ее на меня завтра до обеда.

На той стороне возникло потрясенное молчание. Но я понимал, что продажа квартиры за пару сотен миллионов — это не немного не то, что мотивирует конкретного риелтора. Поэтому…

— В случае успеха, один процент от стоимости — лично ваш за срочность.

И вот через двадцать семь минут, двенадцать из которых ушли на неспешную прогулку от офиса до квартиры, я уже гулял по меблированным комнатам. Квартира была хороша настолько, насколько была высока ее стоимость.

Простой и понятный дизайн без наворотов, много света. Вид на спящую столицу, хоть и без набережной. Мне нравилось решительно все.

Поэтому я и не стал больше терять время, которое и так убегало катастрофически быстро. Просто взял договор, скинул его Юлии — пусть отрабатывает свои истерики, и отпустил ошалевшего риелтора с пиджаком, одетым наизнанку, оформляться.

Все. Теперь можно и подремать пару часов.

Утром меня ждало разочарование. Все тело все еще нестерпимо болело. Должно быть, оно не оценило дорогу. Точнее, только ее половину. При мысли о том, что мне будет нужно сегодня снова садиться в автомобиль и ехать в нем полдня, стало дурно.

Хотя нет. Стало дурно мне от «полюбившегося» за эти месяцы токсикоза. Я подорвалась с кровати и ринулась в туалет.

Умывшись, я снова доползла до постели. Внутри пинался малыш. Ощутимо так, прямо под ребра. Я охнула от боли. С одной стороны, это чудо, а с другой… Моя беременность — это сплошное сладкое мучение.

В дверь тихо постучали. Ну вот, теперь снова вставать. Я кое-как доплелась до двери и открыла. Напротив меня стояло такое же замученное существо, только попышнее в формах.

— Мир, давай останемся здесь. Я не переживу еще одно такое путешествие.

Маша ввалилась в номер и улеглась бочком на кровать. Да, теперь лежать мы с ней могли только так: боком или другим боком.

— А с кем Кирюха?

Я сонно привалилась к косяку. Боюсь, если я лягу, то уже до вечера не встану.

— Ой, они с Олегом пошли на площадку детскую. Я хоть отдохну от него, совсем меня замучил, — она внимательно всмотрелась в мое лицо. — Такое ощущение, что ты не спала совсем. Что, думала снова про своего принца? Ты почему с ним разругалась вчера так сильно? Я думала, потомишь этого нахала да и все, а ты вон как разошлась.

Я не смотрела на нее. Собиралась с силами, чтобы пойти и попробовать впихнуть в себя еду.

— Маш, я не хочу об этом. Сама-то расскажешь, что там у вас с Олегом?

Она тут же поджала губы и попыталась встать. Зрелище еще то. Мы уже как пингвины, еле переваливаемся. После смешных потуг Маша встала, начисто проигнорировав мой вопрос.

— Ладно, пошли я поем, а ты попытаешься. Потерпим полдня и доставим малышей до дома.

Она весело мне подмигнула и гордо, утиной походкой засеменила на выход. Я быстро сняла халат, натянула объемное платье и последовала за ней.

Через час мы уже пытались устроиться поудобнее в опостылевшем автомобиле. Как Олег вокруг нас ни суетился, легче от этого не было. Гора подушек росла пропорционально нашему неудобству.

Кроме того, Маша оказалась права: я так и не смогла позавтракать, вылетев из ресторана при первом же вдохе. Ну почему мне достался самый жуткий токсикоз на свете?!

Дорога к концу показалась мне жестоким аттракционом, за который я заплатила деньги и теперь не могу слезть раньше времени, а кабина автомобиля — пыточной. В итоге мы, разбитые и несчастные, жаждущие туалета и душа, въехали в Москву и…встали в пробку.

Как Олег ни матерился, легче от этого не становилось. История закончилась на том, что я не выдержала и выпрыгнула из салона на очередном светофоре. Маша кричала мне вслед, а я лишь отмахнулась. На метро доеду.

Ноги были безмерно рады променаду, а спина молила о пощаде. Приступ жалости к себе прервал телефонный звонок.

— Мира, ты совсем охренела?! Тебе нельзя от меня отходить, это небезопасно! Мне Макс голову оторвет. И куда ты собралась? Быстро вернись в машину!

Из потока ругани Машиного личного безопасника лишь один вопрос заставил меня задуматься: собственно, а куда я и правда собралась?

Я только сейчас поняла, что после всего произошедшего ни в одну из известных квартир я попасть не смогу — у меня нет ключей. Да и просмотром новых заниматься сегодня я вряд ли в силах. На секунду я зависла. Отмахнувшись от всего, доковыляла до лавочки.