— Иск…Грэг, через пять минут в лабораторию зайдёт профессор Григ, к нему все вопросы. — ответила со злостью Стилл, повернувшись к монитору компьютера. Не то, что бы общение с искусственным мозгом тяготило молодого учёного, а то, что на его вопросы, очень каверзные, у девушки не было ответов.

— Хорошо. Раз ваш уровень ай-кью не позволяет…

— Да заткнёшься ты, или нет? Ещё одно слово и я тебя отключу от системы жизнеобеспечения. Понятно?

Джесс произнесла эту фразу в сердцах, но угроза возымела действие. Искин замолчал. Ровно на одну минуту.

— Давайте в шахматы сыграем тогда, доктор Стилл?

Джессика, опрокинув кресло, вскочила из-за стола и выбежала в соседнее отделение лаборатории. Через две минуты в лабораторию зашли профессор Григ и Крис Монье. Крис удивлённо посмотрел на опрокинутое кресло, подошёл к монитору, посмотрел на данные состояния искина. Да, он был в своём нормальном состоянии. Искин вышел из состояния «комы».

Ван Григ вывел за руку из смежного помещения Джесс. Та, посмотрев на Криса, выдала пространную речь. Реакция на эту речь была у Криса предсказуемая — он рассмеялся, Григ с серьёзным видом стоял и рассматривал, находящийся под защитным прозрачным колпаком, выращенный прототип головного мозга человека, искин седьмого поколения. Никто не мог даже представить, что искусственный интеллект способен на такое быстрое саморазвитие и самопознание.

— Здравствуй, э.э.э. Грэг. Давно не общались. Что ты нам хотел сообщить сверхважного?

— Здравствуйте, отец. — ответил искин. Ван Грига покоробило от такого обращения к нему. — Андроиды в количестве трёх единиц миновали зону блокоровки внешних сигналов. С ними можно в данный момент установить связь и восстановить полный контроль со стороны сознания людей, которые находятся сейчас в костюмах виртуальной реальности.

— Замечательно, Грэг. Ты просчитал варианты, что с сознанием андроидов произойдёт в момент твоего подключения в эту цепочку — человек — искин — андроид?

— С вероятностью в девяносто девять и девять процентов, андроиды испытают сильнейшую перегрузку искинов. Они аварийно отключатся и заблокируются на какое-то время. Ориентировочно — на две секунды. Сознание людей вернётся в психоматрицу, эта цепь мною будет разорвана. После этого — андроидами будут управлять люди из лаборатории. Приступать?

— Дай нам минуту, Грэгор. Слишком это всё. ммм…неожиданно.

— Всё будет нормально, отец. — прозвучал синтезированный компьютером голос искина. — Я разбужу людей, вы с ними пообщаетесь. Импульсы головного мозга я усилю и через налаженную связь, пошлю к андроидам. Элементарный сеанс связи. Усиленные импульсы будут воздействать на искусственные нервные окончания искина андроидов. Всё же просто!

— А ты не задавался вопросом, Грэг, что андроид может в момент отключения его сознания, находиться в обстановке крайне опасной? Мы же в данный момент времени не знаем, чем заняты члены экспедиции. И вопрос — почему связь стало возможным наладить только сейчас? И почему только трое человек нам нужны?

В ответ — тишина. Искин напряжённо думал над вопросами профессора Ван Грига. Нет, на первый вопрос он однозначно не мог ответить. Проявлять заботу о человеке способен только человек. И на второй вопрос у искина не было ответа. Совершенно непонятно, почему только трое учёных вышли из зоны блокировки сигналов. И вообще, где они находятся? Искин усиленно думал.

— Господин профессор, я считаю, нам нужно рисковать. — произнёс доктор Монье. — Пока есть шанс вернуть контроль за андроидами, нам…

— Согласен, Крис. — прервал Монье Ван Григ. — Работаем.

Сознание к Эль возвращалось очень медленно и неохотно. Где она и что с ней произошло? Да, она помнила, что находится в виртуальном костюме. Она помнит, что челнок «Милан» находился рядом с прямоугольными щелями корабля пришельцев. Желтый свет, потом осознание того, что связь с лабораторией потеряна, но сознание, её сознание, скопированное в психоматрицу, неожиданно было перенесено в мозг андроида. А сейчас она где? Явно — в лаборатории и одновременно с этим — где-то далеко от неё, да ещё и она лежит на камнях. Пещера? Да, пещера. Эль приподнялась на локтях. Рядом с ней, на камнях, находились скафандры с номерами два и три. Ольга и Льюис. А где военные?

— Доктор Крауффуд, Вы меня слышите? — прозвучал в шлеме чей-то незнакомый голос. — К Вам обращается Грэг, искин лаборатории нейробиологии и нейрохирургии станции «Церера». Вы сейчас находитесь в том месте, где нам удалось восстановить связь с вами. Почему вас только трое? Я просмотрел записи андроида, которые попали в лабораторию. Та зеркальная перегородка почему-то пропустила только гражданские лица. Военные остались по другую сторону. Не переживайте, я попробую синхронизировать все ваши воспоминания. Это займёт несколько минут.

Опять накатила одуряющая тошнота и слабость, но зато Эль могла вспомнить теперь все детали экспедиции. Включая и тот момент, когда она потеряла сознание и упала на камни. Нет, это всё сложно для человека. Находиться в лаборатории, а смотреть глазами андроида? Нужно честно признаться — эксперимент не очень удачный. Риск минимальный для человека, но зато… масса неудобств. Разделение и расслоение сознание — отдельная песня.

Процедура «оживления» происходила по очереди. Ольга, потом Льюис. Все задавали один и тот же вопрос. Зачем людям такие опасные эксперименты?

Потом в шлеме скафандра Эль раздался усталый голос профессора Ван Грига. Из разговора с ним, Эль поняла одно — за ней право выбирать, или возвращаться к военным и потом на базу, или попытаться всё-таки посмотреть и разобраться, что за существа прибыли на корабле, похожим на рыбу скат.

Решение пришло очень быстро — проделать такую огромную работу и вернуться без результата? Нет, так нельзя. Неизвестно, как к этому ко всему отнесётся общественность и научные светилы. Нужно идти, до выхода из пещеры — двести метров, не больше. Когда учёные подошли к выходу, они остановились. У всех в голове были свой мысли, но их всех объединяло одно — жажда к знаниям и неизведанному. Именно это и отличает человека от андроидов с искусственным интеллектом.

Эль подошла первой к выходу. Яркий свет и… она стоит на подобии огромного балкона. Балкон — выступ на огромном гранитном массиве. Перильные ограждения из грубого камня полутора метровой высоты, внизу — отвесная пропасть, от площадки начинаются ступени из необработанного камня. Эти ступени уходят далеко вниз, к земле, на которой произрастает лес, который принято называть смешанным. Эль бы этот лес назвала — диким и первозданным. В одном лесу умудрились ужиться подобиям земных берёз и сосен, мощные секвойи и эвкалипты. Вдалеке виднелось полотно реки, правее, на грани видимости — находился какой-то водоём. Море, озеро, океан? Нет, этого разобрать на таком расстоянии никак не получалось.

Но увиденное на земле, было ни что по сравнению с тем, что увидели учёные на небосклоне. В ослепительно голубом небе светило вполне земное солнце, которое изредка пряталось за набегавшие белоснежные облака.

Всё небо было исполосовано белыми росчерками вытянутых облаков. Эти белоснежные линии пересекались между собой, словно начинающий художник, своей неопытной рукой, делал первые пробные шаги в мире искусства.

Стоять на балконе, смотреть на такую красоту и не испытывать никаких ощущений? Не вдыхать полной грудью свежий воздух, не наслаждаться терпкими запахом цветов, травы и запахом леса? Это было до того отвратительно, что Эль захотелось немедленно вернуться на «Цереру», рассказать всему миру о находке на корабле пришельцев целого мира, мира, где законы природы — превыше всего. В таком мире не могут вестись разрушительные войны, этот мир создан для счастья. Возможно, для счастья людей.

Эль подошла к краю площадки, к первой ступени лестницы, ведущей в новый мир. Справа от себя она увидела выдавленную в камне открытую ладонь. Ладонь человека. В голове учёного промелькнула догадка о произошедшем с экспедицией в последнее время, теперь всё разрозненные факты сложились в одну логическую цепочку. Эль попробовала наступить ногой на первую ступень лестницы, но упругая волна воздуха её остановила. Да, всё верно. Так и должно быть. Мозг учёного всё расставил по местам, Эль сделала вывод: