Мне показывают космос, звёзды и стремительно передвигающийся огромный астероид, который состоит изо льда. Не трудно догадаться, что этот лёд — часть какой-то планеты, на которой существовала когда-то жизнь. Похолодание, встреча с огромным метеоритом и планету разрывает на части. Одна из таких частей приближается к стерильной планете, чудовищный удар о поверхность.

Глыба льда, под воздействием местного светила, начинает таять и ручейки талой воды попадают в стерильные водоемы, впитывается землей. Круговорот воды в природе. И вот оно — зарождение жизни! Опять картина меняется, мне показывают весь эволюционный путь развития жизни на планетах. Их множество, но эти планеты находятся на очень большом расстоянии друг от друга.

Я открыл глаза. Я стою перед последним лестничным маршем. Восемь ступенек и я буду на самой верхней площадке, где установлена арка из ярко-жёлтого материала. Нетрудно догадаться, из какого. Делаю шаг на ступеньку и опять погружаюсь в невероятную по красоте и эффекту присутствия, картину происходящего на планете… минуточку, почему мне сейчас показывают мою родную планету? Это же Земля!

Узнаю очертания материков, континентов, океанов, морей. Почему Земля? Вижу зарождение жизни, все этапы эволюции животных и… человека. Начиная от первобытно-общинного общества и заканчивая… дух захватывает. Я вижу сейчас будущее моей старушки, планеты Земля. Человек освоил, заселил близлежащие планеты, но ему всё мало и мало. В одной огромной Вселенной ему становится тесно, он ищет подобные вселенные, где может зародиться жизнь.

С Земли, со многих населённых планет, отправляются в космос летательные аппараты, которые в себе несут жизнь. В них очень много контейнеров с микроорганизмами, бактериями. При попадании на планеты, подобные Земле, летательные аппараты распыляют над поверхностью свой груз и происходит дистанционное терраформирование планет, они становятся пригодными для зарождения жизни.

От увиденного у меня захватило дух, по телу пробежал озноб. Предположение, которое я всё это время отвергал, нашло подтверждение в этих, показанных мне, картинах будущего. Просто невероятно! Это значит, что я сейчас нахожусь на лестнице, которую построили… но как это возможно? Люди научились управлять не только пространством, но и временем?

Получается, что этот так. И когда-нибудь мечта человечества исполнится. Человек будет управлять временем, по своему усмотрению. Мне показывают Землю, супружескую пару. Он, она, ребёнок, который держит родителей за руки. Показывают другую планету, другую супружескую пару и опять же, их ребёнка. Люди ничем, практически, не отличаются, только цветом кожи, формой глаз и ростом. Но и там и там — люди. Семьи с разных планет тянут друг другу руки, они улыбаются.

Приглашение к сотрудничеству и дружбе? А для землян такие контакты не рановаты ли? Сложно ответить на этот вопрос. Может быть опыт других цивилизаций научит землян жить по-другому, без войн, наркотиков, без зависти. Может они научатся жить так, как они должны жить? Без классовой вражды, без дискриминации по половому признаку и цвету кожи? Хотелось бы верить в это.

Я стою перед аркой из золота. Проход арки закрыт мерцающим полотном серебристого цвета, который у меня ассоциируется со ртутью. Рядом с аркой — небольшой постамент из того же материала, из которого изготовлены площадки, лестница. На нём нанесено условное обозначение десяти планет. Землю я сейчас нахожу сразу — она изображена голубым цветом с извечным своим спутником — Луной.

Одно из изображений, которое меняет своё свечение — Гельфера. У этой планеты нет никакого спутника. Остальные планеты мне неизвестны. Но планета с двумя спутниками притягивает моё внимание. Эта планета изображена более яркими красками, нежели остальные. Нужно записать всё, что сейчас происходит, на нейросеть. Высота арки — два с половиной метра. Слева от арки — скульптура женщины. Миловидное лицо, белоснежная улыбка. Глаза… да, разрез глаз необычный. Они немного удлинены к вискам, что не портит внешнего вида. Может даже придаёт лицу женщины некий шарм. А вот волосы — белые, как снег. Длинные, ниже плеч. Рост женщины — два метра, не меньше. Мужчина выше, нейросеть мне говорит, что два метра двадцать сантиметров. Короткая стрижка, опять же — белоснежные волосы. Более крупный нос, глаза голубого цвета, как и у женщины. Развитая мускулатура. Вот и первое заочное знакомство с другой расой. Якобы, с другой. Но на самом деле…Нет, не буду спешить.

Ну что, всё мне стало понятно. Передвигаться между мирами, как оказалось, в будущем стало гораздо проще и безопасней. Почему-то я в этом уверен. Но нужно идти вниз, к ребятам. Меня ждут тридцать две ступени и промежуточные площадки. За время, пока я буду опускаться по ним, я должен принять окончательное решение, что бы сделать окончательный выбор. Я поднял голову вверх и увидел то, от чего у меня перехватило дыхание. Далеко, на фоне звёзд, я увидел яркие вспышки света. Они сейчас казались мне появившимися на небосклоне маленькими звёздами. Даже на таком огромном расстоянии от «Цереры», я понял, что там произошла беда. Или разразилась новая война.

Корабельное время: 14:12.

Сигнал тревоги сыграли, как всегда не вовремя. Новосельцев находился в кают-компании, когда услышал этот противный по тональности звук. Он подошёл к пульту интеркома, нажал клавишу связи с мостиком.

— Товарищ капитан первого ранга, согласно вашего приказа, при поступлении тревожного сигнала с орбитальной базы» Церера», объявил тревогу на «Очакове» и по эскадре.

— Принято, скоро буду. Отбой.

Что могло произойти на орбитальной базе, оставалось только догадываться. Очень плохо, что там сейчас с проверкой находился сам адмирал Нельсон. Каптри Самойлов просто так тревогу не стал бы объявлять — значит что-то случилось очень серьёзное.

— Капитан на мостике! — раздалось уставное, когда Новосельцев поднялся на капитанский мостик. Новосельцев произнёс «вольно», показал жестом, что бы выключили надоедливый сигнал тревоги, который выворачивал душу человека наизнанку.

— Товарищ капитан первого ранга, в четырнадцать четырнадцать, со стороны орбитальной базы «Церера» была зафиксирована яркая вспышка огня. Модули станции под номерами от «два-один» до «два-шесть» были в экстренном режиме отделены от основной конструкции станции. Дежурный по станции, майор Чейз, выходил на связь с нами в четырнадцать ноль ноль. Согласно его доклада, ситуация на орбитальной базе была стабильная, происшествий не было. В четырнадцать двенадцать мы получили тревожный сигнал с мостика «Цереры». Связь до сих пор с базой не установлена.

— Аварийные частоты? — спросил Новосельцев.

— Пробовали связаться. База молчит.

На огромном дисплее капитанского мостика было видно, как основа «Цереры», корабль дальней разведки «Тритон», дорабатывал маневровыми двигателями, пытаясь стабилизировать положение орбитальной базы, сохранить прежнюю орбиту.

— Какие модули уничтожены? — задал вопрос Новосельцев.

— «Два-один» — лаборатория мониторинга состояния Гельферы, «два-два» — центр коммуникаций…

— Это дрейфует научное судно «Милан»? — перебил дежурного офицера капитан первого ранга, показывая на вспомагательный монитор, где находилось изображение пришельца.

— Так точно. Экспериментальный вылет «Милана» произведён за двадцать восемь минут до объявления тревоги на орбитальной базе. Пытаемся установить контакт с кораблём, но офицер связи докладывает, что это сделать невозможно. Сигнал что-то блокирует.

— Отправить разведбот к «Милану», второй — к базе. Отставить. Десантникам — вылет к «Милану» на «Мангусте». Доклад — каждые двадцать минут. Связаться с шахтёрами. Пусть поработают с отстреленными модулями. Внутри искать кого-то выжившего нет смысла. Самойлов, готовьте десантников к вылету на «Цереру». Пока всё.