Итак, предстоит встреча Марраскауда с его сообщниками в гостинице «Скалистый утес».

Пуаро покачал головой. Он ничего не понимал. Все происходящее не поддавалось логике. Гостиница «Скалистый утес» находилась высоко в горах, и единственным средством доставки людей туда и обратно был фуникулер, подвесная канатная дорога, проходившая над долиной. Один конец этой дороги был закреплен на выступе утеса возле гостиницы «Скалистый утес».

Гостиница открывалась в июне, но там мало кто жил в июле и даже в августе. В этом месте не было ни дорог, ни тропинок, так что тот, кто, спасаясь от преследования, приезжал туда, попадал в ловушку.

Казалось невероятным, чтобы банда преступников могла выбрать такое неудачное место для встречи.

И все же если Лементейл говорит, что сведения получены из надежного источника, ему верить можно. Пуаро знал швейцарского комиссара полиции и уважал методы его работы.

Какие-то неизвестные причины заставили Марраскауда назначить встречу в этом далеком от цивилизованного мира месте.

Пуаро вздохнул. Ему не очень нравилась перспектива проводить отдых, охотясь за опасным и жестоким убийцей. Если уж ему приходится работать, то он, Пуаро, предпочитает умственную работу, сидя в удобном кресле, а не физическую — гоняясь по горам за диким кабаном…

«Дикий кабан» — так, кажется, назвал убийцу комиссар Лементейл. Странное совпадение. Совершая свой четвертый подвиг, Геракл поймал эриманфского кабана, дикого жестокого зверя, который убивал людей своими большими клыками.

— Неужели это будет моим четвертым делом из серии «Подвиги Геракла»? — пробормотал Пуаро. — Дикий кабан, и его нужно поймать непременно живым.

Пуаро решился. Он поймает Марраскауда, этого «дикого кабана», и непременно живым. Спокойно, без суеты и не привлекая ничьего внимания, он начал разглядывать пассажиров фуникулера.

Напротив него сидел турист с почти детским выражением лица. Тот любовался проплывающей панорамой гор, и по его манере поведения, одежде и по тому, какой хваткой он вцепился в поручни, Пуаро предположил, что этот турист — американец, отправившийся в свое первое далекое путешествие из какого-то захолустного городка, и что через несколько минут он придет в себя и начнет приставать с разговорами.

В другом углу вагончика сидел, читая какую-то огромную немецкую книгу, высокий, хорошо одетый человек с проседью в волосах и орлиным носом. У него были сильные длинные и подвижные пальцы музыканта или хирурга.

Неподалеку играли в карты трое невзрачных мужчин с кривыми ногами и лошадиными физиономиями. Несомненно, через какое-то время они пригласят какого-нибудь незнакомца присоединиться к ним поиграть в карты. Сначала незнакомец будет выигрывать, даже несколько раз по-крупному, но потом проиграет все до последней нитки.

В самих мужчинах не было ничего примечательного. Необычно было то, что собрались они не на ипподроме и не на пассажирском пароходе, где всегда много народу, а в почти пустом фуникулере, да еще направлявшемся высоко в горы.

В вагончике фуникулера был еще один пассажир — высокая, одетая во все черное женщина с красивым застывшим лицом, но красота ее была какой-то неестественной. Она ни с кем не разговаривала, ни на кого не смотрела.

Вскоре, как Пуаро и предполагал, американец (а этот молодой человек оказался действительно американцем) начал рассказывать о себе. Фамилия его Шварц, живет он в маленьком городке Фаунтейн-Спрингс на западе Америки и в Европу приехал в первый раз. Был во Франции, но Париж ему не понравился, не такой уж он и красивый. Лувр и Нотр-Дам на него произвели впечатление, а особенно ему понравились Елисейские поля, когда там работают фонтаны. Рестораны в Париже, по его мнению, хуже американских, там не умеют играть джаз. Но здесь, в горах, природа его поразила своей красотой.

В это время кондуктор объявил остановку, и Шварц замолчал.

В Лесавинесе и в Коурочете никто не вышел, следовательно, все пассажиры ехали в Рочерс-Нейджес, в гостиницу «Скалистый утес». Шварц объяснил, что он всегда мечтал подняться на заснеженную вершину горы и не хотел упускать возможность побывать на высоте трех тысяч метров над уровнем моря, где, как он объяснил, нельзя сварить даже яйцо.

Шварц попытался вызвать на разговор высокого седого мужчину, читавшего книгу, но тот только сердито посмотрел на него и снова продолжил чтение.

Затем Шварц предложил даме в черном пересесть в его кресло, откуда, как он объяснил, было лучше видно, но женщина только отрицательно покачала головой и уткнулась в меховой воротник пальто.

Шварц снова повернулся к Пуаро.

— Я не понимаю, — сказал он, — как женщины отваживаются путешествовать одни, без мужчин, ведь они не могут следить за своими вещами. Когда женщина путешествует, за ней самой нужно присматривать.

Пуаро вежливо согласился с ним, вспомнив некоторых американок, с которыми ему доводилось встречаться в пути и даже путешествовать вместе.

Шварц огорченно вздохнул. Он был обескуражен тем, что никто не захотел с ним разговаривать.

Было странно, даже смешно встретить здесь, в богом забытой гостинице, человека, одетого в тщательно отутюженный костюм и кожаные туфли.

Этим человеком оказался администратор, крупный красивый мужчина с приятными манерами.

— Сезон еще не начался, господа, — начал он извиняться перед гостями, — поэтому будут кое-какие неудобства. Отопление пока не работает, а мебель не полностью приведена в порядок. Но вы не беспокойтесь, мы постараемся сделать ваше пребывание здесь приятным.

Все это он произнес ровным профессиональным тоном, однако Пуаро успел подметить, что администратор чем-то очень озабочен и чувствует себя не в своей тарелке: глаза его бегали, а руки не находили места.

Обед был подан в большой длинной комнате с прекрасным видом на долину. Всех гостей ловко и с профессиональной сноровкой обслуживал один официант, которого звали Густавом. Он сновал от одного гостя к другому, давал советы, что выбрать из меню, предлагал различные марки вин. Трое мужчин с лошадиноподобными физиономиями сели за один стол. Они громко смеялись и разговаривали по-французски, не обращая внимания на окружающих.

— Как нам не хватает Джозефа! — кричал один из них.

— И малыша Дэниса, — подхватил другой. — С ним было бы гораздо веселее.

А помните ту грязную свинью, из-за которой мы проиграли на скачках, поставив на Отелло? — сказал третий.

Разговаривали они очень громко и оживленно, каждый выражал восторг по-своему, однако их смех и веселое настроение не соответствовали суровой картине природы вокруг гостиницы и величественной панораме проплывающих мимо гостиницы облаков, ведь находились они сейчас на заснеженной вершине горы на высоте три тысячи метров над уровнем моря.

В углу, за столиком, ни на кого не глядя и ни с кем не общаясь, одиноко примостилась красивая женщина.

После обеда, когда Пуаро спокойно сидел в мягком кресле в комнате отдыха, к нему подошел администратор.

— Не судите строго о гостинице, мосье, — доверительно начал он. — Ведь сезон еще не начался. До конца июля сюда редко кто приезжает. Вы заметили ту красивую женщину в черном? Она приезжает сюда каждый год в это же время.

— Сюда? — удивился Пуаро. — Зачем?

— Здесь, в этих горах, — объяснил администратор, — три года назад аогиб ее муж, которого она очень любила. Теперь каждый год до начала сезона, когда мало людей и еще спокойно, она приезжает сюда, в гостиницу «Скалистый утес». А тот седой джентльмен — знаменитый доктор Люц из Вены. Он приехал сюда, как он сам выразился, чтобы «отдохнуть и расслабиться».

— Мирная программа, — согласился Пуаро. — А те господа, — он показал на трех мужчин с лошадиноподобными физиономиями, — зачем они приехали? Тоже «отдохнуть и расслабиться»?

Администратор пожал плечами и ничего не ответил. В его глазах опять появилась тревога.

— Ох уж эти туристы, — уклонился он от прямого ответа. — Всегда ищут острых ощущений. Побывают на такой высоте и потом год рассказывают о своих впечатлениях.