Амфибии затащили нас в свой подводный крейсер и закрыли люк. На это ушло не больше одной минуты. Мы были слишком шокированы для того, чтобы оказывать сопротивление.

К тому же сопротивляться было бессмысленно. И на борту «Касатки», и на маленьком плоту посреди океана наше положение было в равной мере неутешительным:

«Касатка» ушла под воду. Внутри корабля стоял характерный резкий запах светящихся водорослей, запах, который у меня стал прочно ассоциироваться с амфибиями. Было душно и сыро, под ногами хлюпала вода. К чему бы мы ни прикоснулись, все было мокрым, скользким, покрытым ржавчиной и плесенью.

По моим предположениям, на борту «Касатки» находилось не меньше двадцати амфибий. Затаскивая нас в люк, они не произнесли ни слова. Я был уверен в том, что большинство из них вообще не говорило по-английски. Когда они переговаривались между собой, в их речи звучала нечленораздельная смесь глухих согласных и певучих гласных.

Они отвели нас к Джо Тренчеру.

Предводитель мятежников, на котором была только серебристая набедренная повязка, ожидал нас в рулевой рубке. Над его головой висел душевой шланг, из которого не переставая лилась соленая вода. Когда он увидел нас, на его лице появилась недовольная гримаса. Своей внешностью он напоминал сказочного подводного царя, правда, при этом предводитель амфибий ухитрялся управлять большим современным кораблем не хуже образованного и опытного капитана.

– Почему вы полезли в наши дела? – грубо спросил Джо.

– Крэкен – наш друг, – ответил я за себя и Боба. – К тому же морское дно находится под юрисдикцией флота Соединенных Штатов.

Тренчер еще сильнее нахмурился. Несмотря на лившуюся на него воду, он тяжело хрипел и то и дело кашлял.

– Я простудился, – недовольно пробурчал он, исподлобья глядя на нас. – Не могу переносить этот сухой воздух!

– Воздух здесь нормальный, – резко возразил Боб. – А вы разрушаете корабль. Разве вы не знаете, что от такой влажности он попросту сгниет?

– Это мой корабль! – со злостью воскликнул Тренчер. – Во всяком случае, он прослужит мне столько, сколько нужно. Крэкены уже разбиты, а когда их не будет, нам не потребуются корабли.

Я постарался держать себя в руках. Крэкены разбиты!

– А что, Крэкены… Они…

– Ты хочешь сказать, мертвы? – закончил за меня фразу Джо. – Даже если они до сих пор живы, они протянут недолго. Они разбиты, ты понял?

Похоже, сама мысль о Крэкенах приводила Джо Тренчера в ярость. Но как раз это и вселяло в меня некоторую надежду. Если бы мои друзья продержались еще немного!

– Лучше объясните, – прохрипел Тренчер, – что означает ваше сообщение? Что это значит – диатома, радиолярия? При чем здесь моллюски?

Боб взглянул на меня, а потом шагнул вперед.

– Диатома – это я, – объяснил он. – Радиолярия – это мой начальник, командующий подводным флотом. Я получил специальное задание – собрать информацию о тебе и твоих соплеменниках. Я эту информацию собрал. И теперь по моему сигналу сюда может явиться весь флот! Будет сделано все, чтобы подавить мятеж и восстановить контроль над впадиной!

Боб говорил так твердо и уверенно, что я просто не узнавал его.

– Это твой последний шанс, Тренчер! – продолжил он с такой величавой интонацией, которой мог бы позавидовать даже адмирал. – Я предлагаю тебе сдаться. И могу принять твою капитуляцию прямо сейчас!

Это был смелый жест. Но предводитель амфибий тоже был не робкого десятка.

Он всего на секунду задумался, тяжело дыша и подозрительно косясь на Боба – и тут же разразился хриплым, прерывистым смехом.

– Ты, наверное, шутишь. – Он притянул к себе шланг и подставил под струи воды лицо. – Твои выдумки забавляют меня, юноша! Ты, наверное, забыл, что находишься на моем корабле и будешь жить ровно столько, сколько я тебе позволю? А ты еще предлагаешь мне сдаться!

– Это твой единственный шанс! – быстро парировал Боб. – Я…

– Молчать! – хрипло крикнул Тренчер. По его хмурому лицу было, видно, что он не собирается шутить. – Хватит! Может, быть, ты действительно шпион – я не знаю. Ты послал какое-то сообщение, но на него до сих пор нет ответа. Ты думаешь, оно дошло по адресу? Скорее всего, нет, мой дорогой глотатель воздуха. Но как бы то ни было, второй раз тебе не придется звать на помощь. Мы опускаемся во впадину!

Он опять подставил лицо под душ и посмотрел на нас через тонкие струйки воды, заливающие его жемчужные глаза.

– Гарантирую вам, что неба вы больше не увидите. Мне очень жаль, но я не могу отставить вас в живых.

Он красноречиво взмахнул своей перепончатой лапой, показывая, что смертный приговор нам подписан.

Но даже в этот момент мне казалось, что в его холодных глазах мелькнуло что-то похожее на печаль или сожаление.

– У меня не было цели убивать вас, – мрачно продолжил он. – Но у меня нет другого выбора. Тайны впадины Тонга священны для нас, а вы расскажете о них всему миру. Мы не можем допустить этого! Так что навсегда останетесь во впадине. Очень жаль, что вы не умеете дышать морской водой – но это ваша, а не наша вина. А запас воздуха небесконечен.

Воздух в комнате был сырым и холодным, но меня все же прошиб пот. Я собрался с духом и возразил Тренчеру:

– Ты не убережешь свои секреты. Дно океана осваивается очень быстро. Даже если мы не вернемся на сушу, к тебе придут другие люди – они узнают про ящеров, светящиеся водоросли и жемчуг Тонга.

– Пусть приходят, – со зловещей улыбкой кивнул головой Тренчер. – Но на поверхность они не поднимутся!

– Но почему ты так ненавидишь нас? – не выдержал я.

– Потому что мы и вы – разные, глотатель воздуха! – Глаза Тренчера сверкнули, словно жемчужины Тонга, вставленные в глазницы какого-то печального божества в неведомом святилище. – Мы встретили свою судьбу несколько веков назад. Мутанты! Так называет нас Джейсон Крэкен. Но когда-то мы были людьми. Наши предки жили на островах. Некоторые из нас хотели вернуться на сушу, но современные островитяне решили убить нас. Они сбросили нас обратно в море. Тогда мы освоили впадину. Это наш мир, юноша, и в нем мы будем спокойно жить. Спокойно – до тех пор, пока мы сумеем уберечь его от пришельцев с суши!

Джо Тренчер начал еще сильнее хрипеть и задыхаться. Мне показалось, что он искренне переживает за судьбу своих соплеменников. И хотя он хладнокровно обещал расправиться с нами, я не мог не понять его чувств. У него были основания ненавидеть и бояться тех, кто дышит воздухом.

– Тренчер, немало ошибок было сделано с обеих сторон, – сказал я. – Но как раз поэтому мы и должны прийти к миру. Людям нужна впадина. Но и вы не сможете обойтись без людей. Амфибии сумеют внести огромный вклад в освоение океанского дна. Наше общество не останется в долгу. Вы получите много полезного. Лекарства. Достижения науки и техники…

– И кроме того, – вступил в дискуссию Боб, – подводный флот встанет на вашу защиту!

Тренчер фыркнул и снова втянул в себя холодные соленые струйки.

– Джейсон Крэкен говорил нам то же самое, – с презрением возразил он. – Этот человек пытался подкупить нас безделушками, которые наплодила ваша цивилизация. Но когда мы встретили его добром, он стал превращать нас в рабов! Подарки, которые он дарил нам, были всего лишь хитрой уловкой!

– Но Крэкен – безумец! – взволнованно сказал я. – Разве вы не поняли этого? Он так долго жил в одиночестве в своем подводном замке, что сошел с ума. Ему нужны медицинская помощь, уход и забота. Его нужно поместить в больницу. Ему нужна…

– Ему нужно надгробие, – угрюмо прохрипел Тренчер. – Он вряд ли остался в живых.

Он снова замолчал, и мне опять показалось, что в его глазах мелькнуло сожаление.

– Мы думали, что он – наш друг, – продолжил предводитель амфибий. – Я не спорю: его, наверное, и в самом деле покинул разум. Но сейчас уже ничего нельзя изменить. Может быть, те люди, которые когда-то пришли вместе с ним, могли стать нашими друзьями. Им можно было доверять. Но теперь уже поздно, глотатели воздуха! Я говорю – поздно, потому что тогда, когда наш корабль поднимался на поверхность, ваш купол был на грани гибели.