Вон окно и дверь, куда-то выход. Я выскакиваю во двор и в ужасе чувствую, как за мной заперлась кухонная дверь, в которую я только что выбежал. Теперь уж и я в ловушке. Двор порос крапивой и лопухом. Ворота заперты, калитка тоже. От калитки мне навстречу медленно идут два страшных дяди старообрядческо-скопческого вида. Мне ясно по их глазам, что человек, проникший в тайну этого страшного дома, живым отсюда уже не выйдет… Я покрываюсь холодным потом и кричу изо всех сил, а звука нет. В ужасе просыпаюсь и успеваю услышать собственный стон — крик во сне. Я вскочил как ужаленный. Сердце как сумасшедшее билось о грудную клетку, тело было покрыто противным липким вонючим потом. Нет, так дальше продолжаться не может. Первый раз в новой жизни мне приснился сон. И вместо того, чтобы быть эротическим, сон стал кошмаром. Я встал, чувствуя себя совершенно разбитым, и шатающейся походкой поплелся в душ.
Прохладная вода охладила тело и успокоила голову. Я вообще не понимаю, какого хрена я тут сижу, накручиваю себя, в то время как мог бы спокойно тренироваться и хорошо проводить время со своими женщинами. Я вызвал командира отряда, охраняющего поместье:
— Сард Ро, ты видел что-нибудь подозрительное около поместья?
— Да командир, три группы бойцов рассредоточены на расстоянии от трехсот до четырехсот шагов, относятся к разным группировкам! — значит мне не показалось, у Сард Ро вообще с фантазией туговато, и паранойя тут совсем не причем.
— Оставляем десяток охраны, а все остальные пусть спускаются в подземелья! Эвакуация всех людей ниже первого уровня подземелий!
— А как же территория? Ее потом опять зачищать!
— Ничего, зачистим! Главное, чтобы крысы все затоптали и уничтожили все следы присутствия разумных обитателей.
— Хорошо, босс! Но вы-то как?
— Я останусь, и если что, то смогу вырваться! Но не думаю, что они что-то будут делать, так, на мозги давят!
Я только теперь понял. Что меня действительно пытаются взять измором, оказывая постоянно психологическое давление. Пытаются вывести из равновесия, спровоцировать на немотивированную агрессию. Как говориться, на войне все средства хороши! Но ничего не выйдет. Это изнеженных местных аристократов можете пугать. А тоннельного крысо-волка вы просто так не затравите. Если вам мало было одного искалеченного мажора, то вы меня можете довести до того, что я начну рвать всех подряд по-настоящему. Сильного воина может обидеть каждый, но не каждый потом успеет извиниться! А ярость искала выхода. Я и сам не знал, за все время прожитых двух жизней, что внутри меня живет берсерк. Надеюсь только, что глотать мухоморы и грызть щит перед боем не придется. А вообще происходящие изменения меня начинают напрягать. Раньше я за собой не замечал, а сейчас обнаружил, что мне нравится ломать людей во время боя.
Я стал наслаждаться хрустом ломаемых костей, криками боли, у меня вызывает радость текущая из разорванных сосудов врага кровь. Интересно, это я зверею, или начинает съезжать крыша от местных «достопримечательностей»? К сожалению, психологов тут нет, а водку я не пью. Теперь я начинал понимать, почему сходили с ума бойцы после локальных войн на постсоветском пространстве. И еще начал понимать культуру воспитания воинов от Древней Руси и Скандинавии, до самурайской Японии и прочих воинственных культур. Убить человека, и не сойти с ума, или не получить каких-либо психологических расстройств не получится. Нет таких несгибаемых людей. Только воспитание сознания и мышления позволяет убивать спокойно и равнодушно. Но вот только воспитанные с самого детства в воинском духе бойцы, это вам не пушистые котятки, и они никак не сочетаются с либеральным и гуманитарным обществом.
Опять возникает дилемма, или ты нагибаешь, или нагибают тебя. Но вот только гарантировано не получится сохранить нейтральную идеологи. Не получится находится в стороне. Иначе тебя не поймут ни твои воины, гни ты сам. Я раньше читал книги, которых герой, попавший в другой мир, умудрялся всех побеждать, но в тоже время оставаться приверженцем земного гуманитарного общества, и перевоспитать всех в духе продвинутого гуманизма. Нет! Не получится так, ты либо становишься как все и меняешься в своем сознании, или тебя съедают. Простой пример — нужно добить раненого врага. Гуманитарий пожалеет его и оставит в живых, в то время как местный, воспитанный в местных реалиях, просто перережет этому врагу глотку. Если попаданец все же перережет глотку врагу, то потом будет переживать, и в критический момент его рука дрогнет, и все, Митькой звали.
Я раньше за собой замечал, что постоянно рефлексирую, когда приходиться убивать пленников, или приносить их в жертву. Но я выжигал в себе это чувство. И нынешние мои тяжелые раздумья, это всего лишь ностальгия по тому наивному землянину, которого мне так и не удалось сохранить в своей душе. А если не удалось, значит надо выбирать, продолжать жалеть себя, или стать наконец, тем зверем, который рвется из мрачных глубин моей черной, как оказалось, души. Как говорил в свое время, мой тренер по самбо: «Если кость поломалася, то значит была слабая, плохая, и поэтому нефиг о ней жалеть!». Я вдруг понял, что все это время просто игрался в воина, но не принял это всей душой, не слился со своим внутренним зверем. Из-за этого постоянно наблюдал на себе странные и недоуменные взгляды своих воинов и девчонок. Может быть, именно поэтому я не могу прорваться на следующий ранг. Этот образ мышления старого землянина, стоит передо мной прочным барьером, являясь тем самым узким местом, которое не дает двигаться дальше. Эта мысль показалась мне интересной, чтобы хорошенько ее обдумать.
А утром я, с десятком своих гвардейцев, получил предписание о переселении в новую гостиницу. Я бросил последний взгляд на свой первый, нормальный, дом в этом мире, и не оборачиваясь пошагал вперед. Очень аллегорично получилось, типа того, что надо идти вперед не оборачиваясь. Путешествие до врат получилось без происшествий, а все благодаря посланнику, который и принес документ о переселении. Следуя за высоким стройным воинов, одетым в белые с золотом одежды, я буквально спиной чувствовал на себе взгляды соглядатаев. Но ничего сделать они не могли, по крайней мере до тех пор, пока императорский посланник сопровождал нашу группу. А потом мы просто вошли в ворота первого кольца. Не знаю, чего я ожидал, но, наверное, чего-то в стиле архитектуры Древнего Рима. И в этом меня ждал эпический облом. Жилые блоки были стандартные, как и ангары, в которых были построены поместья. Отличие было только в роскоши отделки, да в силе местных жителей.
И тут, я, в очередной раз, увидел воина Кристального ранга. Он просто прогуливался, представляете, просто гулял по улице, а сзади него шли две сногсшибательные красотки. От самого воина исходила тяжелая аура, которая сообщала всем окружающим, что этот мужчина чудовищно свиреп и силен. Но больше, чем личная сила, впечатляла красота его женщин. Я думал, что красивее моих близняшек и Сан Жу, быть не может. Как же я ошибался. Смотреть на этих двух красоток, было то же самое, что смотреть на солнце. Можно было ослепнуть, или потерять себя. Но теперь я понял, что такое совершенство, и почему за Прекрасную Елену разразилась Троянская война. На моих парней было жалко смотреть, если уж я с моим опытом и четырьмя любовницами потерялся от такой красоты, то парни зависли с открытыми ртами, из которых текли ниточки слюны. Пришлось взбадривать их пинками и подзатыльниками, охранники блин. И то они постоянно сбивались с шага, не в силах не смотреть вслед этим красоткам.
Внезапно передо мной появилась Медея. Давно ее не было, все последнее время моя виртуальная секретарша ограничивалась лишь текстовыми отчетам и сигналами планировщика. Но тут видимо случилось что-то действительно важное:
«Не смотри на них так», — слегка надула губки Медея.
«Почему?»
«Скоро свои такие же будут!», — проворчала виртуальная красотка.
«Ты это о чем сейчас?»
«Да о том, что если сексуальные партнеры разные по силе, то более слабые подтягиваются к более сильному, или ты думаешь, почему самочек так тянет к сильным духовным практикам? А чем выше уровень духовной энергии, тем более совершенным становится тело. Так что ты привыкай, милый, в этом месте очень большое количество красоток. Чужих красоток!», — и стервозный глюк извиваясь потянулась, да так, что я моментально пожалел, что оставил девчонок в подземельях.
