Замковая кухарка, конечно же, не была ангелом или феей, хотя, полагаю, без капли крови от тех и других не обошлось, она была домовым. И я, если быть предельно откровенной, не встречала в своей жизни существа страшнее и злее, чем эта милая полненькая женщина в гневе. Ну, по крайней мере, среди живых таких точно не было.

   Белые, почти невидимые брови сошлись в тонкую линию, а розовое от кухонного жара лицо некрасиво покраснело.

   — Я не давал тебе разрешения уйти! — рявкнул Гринольв, но я даже не оглянулась. Я с восторгом следила за тем, как на стенах задрожали медные кастрюли и котелки, как огонь в печи, шипя и ругаясь, прижал уши и спрятался за огромным баком с водой, с особым наслаждением полюбовалась неспешным шевелением разнокалиберных ножей на стойке у разделочного стола и, не удержавшись от довольного стона, прикрыла глаза, ожидая начала военных действий.

   Шонаг Унольв, беспечно ступая грязными сапогами по каменному кухонному полу, подошел ко мне и схватил за локоть, зашипев:

   — Я задал вопрос! Кто посмел…

   Первым со стены сорвалось тяжелое льняное полотенце и, пролетев через все помещение, громко и хлестко ударило зарвавшегося оборотня по лицу. И это словно послужило сигналом для остальных. Кастрюли, ножи, чашки и миски, скалки и веники, ложки и вилки сорвались со своих мест, зависли в воздухе и…

   И стремительно вернулись на свои места, потому что на пороге, который соединял кухню с коридором, ведущим в графскую столовую, появился красный, запыхавшийся и злой Гамлет Лирикович.

   Узнаю, кто сдал мою обожаемую кухарку — убью, честное слово: такого зрелища меня лишили!

   — Благородный шонаг! — дворецкий посмотрел на Соечку взором убийственным и, подобострастно семеня ножками, бросился к Гринольву. — Небывалая честь! Их сиятельство граф ожидают вас в гостиной… А вы зачем-то на кухню… Проголодались с дороги?

   — Проголодался, — рыкнул волк, потирая покрасневшее от удара полотенцем место и посылая мне взгляд, обещающий скорую и кровавую расплату, после чего покинул кухню, влекомый настойчивым дворецким в сторону графских покоев.

   Ну-ну…

   Страх растворился в запахе корично-яблочной начинки, но выяснить, откуда взялась во мне эта небывалая природная смелость, Все-таки стоит. Вполне возможно, что она носит временный характер…

   Нагруженная свежей сдобой, я возвращалась в свой магазинчик, размышляя о том, как спрятать от прожорливого Ларса хотя бы одну булочку, но быстро позабыла обо всем, стоило мне только взглянуть на мальчишку. С убитым видом он сидел на диванчике для посетителей, весь бледно-зеленый и несчастный.

   — Что случилось? — просипела я, роняя бумажный пакет, и суетливая выпечка немедленно разбежалась по всему помещению моей сувенирной лавки. Ларс еще ниже опустил голову, а у меня перед глазами вдруг зашаталась стена, потому что неожиданно подумалось: что-то случилось с Павликом.

   Мысль эта была так внезапна, так нелогична, что в другое время я, конечно же, отмела бы это предположение вмиг… Нет, не так, в другое время мне бы даже в голову не пришло, что волчонок может что-то знать о моем сыщике. Откуда? Но в тот момент сердце подскочило в горло и раздулось там, мешая дышать и здраво мыслить.

   — Он здесь… — обреченно прошептал Ларс.

   — Павлик? — спросила я и только после того, как мой свежеобретенный племянник удивленно посмотрел на меня, покрутив при этом пальцем у виска, сообразила, что Эро тут совершенно не при чем.

   — Какой Павлик? Гринольв, конечно… — волчонок дернул кончиком своего носа. — Я даже сквозь фильтры его чую. Ты нет?

   Я неопределенно кивнула, а затем велела Ларсу собрать все булочки в пакет, после чего сесть на диван и ждать покупателей. И да, постараться не слопать всю сдобу и оставить своей радушной хозяйке хотя бы один кусочек. И только сделав все необходимые распоряжения, я вышла назад во двор, проверила, не следит ли кто за мной, а затем поспешно проскользнула в низкую дверь, ведущую в подвалы замка.

   Стоит отдать должное преданному сердцу Гамлета Лириковича. Только благодаря ему в Призрачном замке были уничтожены все комнаты для подслушивания и замаскированные в старинных гобеленах глазки, тайные ниши были рассекречены, темные междустенные коридоры оснащены подсветкой и регулярным караулом… В общем, постарался дворецкий на благо семьи Бего на славу, правда, забыл учесть один маленький нюанс. Впрочем, он и не мог этого учесть, потому что банально не знал о моих секретных навыках и тайных умениях.

   У старого бездонного колодца, от которого кормились все замковые водопроводные трубы, как обычно никого не было. Я присела на каменное кольцо, облокотившись о решетку, и снова восторженно посмотрела на пугливые блики, причудливым узором разукрасившие подвальные каменные своды. Это место я нашла в первую неделю своего пребывания в замке. Оно мне нравилось тишиной, чистотой и отсутствием людей. Пожалуй, именно последнее привлекало меня в этом полутемном подвале больше всего. Ну, и то, конечно, что я в любой момент могла узнать последние новости Призрачного замка.

   Кстати, о новостях. Я вздохнула и неохотно поднялась с удобного каменного края колодца, чтобы найти трубу, по которой в графские покои поставлялась вода. В конце концов, стихийник я или где? Указательным пальцем начертила на пыльной поверхности змеевидный знак, перечеркнула его звуковой стрелой и, намотав синюю нить воды на правое запястье, приготовилась слушать.

   — …собственно, об этом я вам уже писал, господин граф! — возмущенный голос Гринольва разнесся по подвальному помещению, а я привычно вздрогнула и посмотрела по сторонам. — Так какие еще объяснения вы хотите от меня услышать?! Вы нашли метку?

   — В том-то и дело, мой дорогой шонаг, — лениво ответил граф, и я словно воочию его увидела: развалившегося в кресле, с бокалом коньяка… или с маленькой стеклянной трубочкой для дурман-травы в руке. — В том-то и дело, что никакой метки нет… Я думаю, что вы ошиблись…

   Несдержанный рык оборотня, а у меня на лице довольная улыбка расплывается.

   — Да и о какой метке может идти речь, если на известную вам шону заявил свои права эльфийский трон? А ссориться с эльфами мне не с руки.

   — Уверяю вас, — ласково произнес Гринольв, — от ссоры с оборотнями вы тоже не получите прибыли.

   В наступившей тишине я слышала только стук своего сердца, а потом граф Бего все-таки соизволил ответить:

   — Это правда. Но принц Эйалгин предложил мне достаточно внушительную сумму за то, что я задержу девушку здесь до его прибытия…

   Что, простите? Я чуть в колодец не свалилась от такого заявления, а мой арендодатель продолжил:

   — Знаете, содержать древний замок в достойном состоянии дело весьма и весьма затратное…

   Какая же сволочь! От возмущения я, кажется, забыла пару раз вдохнуть, и потому перед глазами появились черные подвижные мушки. Какая изумительная мразь! А я? Я тоже хороша! Какого черта я вообще ему поверила? Какого черта забыла, что мужикам нельзя верить никому. Никогда. Ни при каких условиях.

   — Я думаю, мы сторгуемся, — в голосе Гринольва послышалась улыбка. — У меня даже есть идея, как сделать так, чтобы вы не потеряли и те деньги, которые вам пообещал остроухий.

   — О! Это было бы чудесно… Видите ли, мой дорогой друг…

   Слушать дальше я не стала. План еще не до конца оформился в моей голове, но, по крайней мере, теперь, когда я избавилась от заблуждения о том, что можно верить кому-то еще, кроме себя самой, снова заработал мозг, кипя идеями и составляя список необходимых для побега вещей.

   Магазинчика было жалко, с ним я за истекшие месяцы успела сродниться.

   И Призрачного замка тоже.

   И себя немножко.

   И да, возвращаться, поджав хвост, к папе Роду было стыдно. Он ведь изначально предлагал самый безопасный и надежный вариант, априори защищенный от всякого рода неприятных неожиданностей — Школа Добра.