— Я пойду, а вы оставайтесь с Олом, — ответил Дивайн.

— Нет, я не намерен оставаться. Я тоже хочу помочь нашим товарищам, — решительно сказал Сорндайк.

— Мне не приказывали привести вас.

— Это не имеет значения. Какая польза от того, что мы здесь? Если команчи найдут нас, мы не сможем спасти лошадей. А если уйдем отсюда, то сможем присоединиться к остальным.

Логика Дивайна была неопровержима. И Том не стал больше возражать. Они захватили по две фляжки каждый, взяли ружья и поспешно отправились в путь. Том указывал дорогу. Идти было легко, но, когда они добрались до того места, откуда, как он считал, нужно было ползти, начались трудности. Тяжелые фляги свисали с шеи и мешали передвигаться. Том лег на землю и полз как змея. Он был первым. За ним в десяти шагах полз Сорндайк, за которым на таком же расстоянии следовал Дивайн. Тому часто приходилось останавливаться и отдыхать: мускулы его ослабели. Однако он был уверен, что одолеет этот путь. Большими глотками он пил воду из фляги, и это оживляло его. Они уже довольно близко подползли к тому месту, где находились Пилчэк и его товарищи, как вдруг у самой головы Тома ударилась, подняв пыль, пуля. Его зашатало. Другая пуля задела верхушку его шляпы. Это заставило его судорожно проползти дальше и укрыться за большим камнем. Пули теперь жужжали и свистели над головой, отскакивали от обломков скал.

Наконец Том с товарищами добрался до позиции Пилчэка.

— Сейчас будет самый опасный для нас момент, — сказал Дивайн. — Вдруг они примут нас за краснокожих.

Но Пилчэк был слишком мудрым и опытным, чтобы допустить такую ошибку. Он был на страже, и его озабоченное, суровой лицо просветлело при виде Тома.

— Это ловко проделано, Том! — сказал он. — А здесь настоящий ад! Идите скорей к Ори и Робертсу.

Том поспешил к молодому парню, лежавшему под навесом, который соорудил Робертс из своей рубашки и палки. Он хрипом приветствовал Тома. Лицо у Ори было бледное и потное. Когда Том поднял его голову, он открыл глаза, попытался что-то сказать, но не мог.

— Ори, вот вода, — сказал Том и поднес фляжку к его бледным губам.

Впервые в жизни он понял, как драгоценна простая вода! Он смотрел, как Ори пил, и был вполне вознагражден его слабой благодарной улыбкой.

— Очень благодарен, Том, — прошептал Ори, откинувшись назад. Взгляд у него был какой-то странный. Затем он закрыл глаза и как будто успокоился. Тому не понравилось выражение его лица в тот момент, но в возбуждении он скоро забыл об этом.

Робертс передал фляжку другому раненому и подождал, пока тот напьется. Затем сам утолил жажду.

— Вот все, что мне было нужно, — с глубоким вздохом проговорил он.

Старый, седой охотник подполз, чтобы отпить свою долю.

— Сын мой, такую фляжку вылизал бы и Ниггер Хоре, — сказал он.

— Как! Мы сражаемся с этим вождем? — удивленно спросил Том.

— Если верить Пилчэку, так оно и есть, — весело ответил охотник. — Старик Ниггер и около тысячи краснокожих с ним.

Том отполз к удобному месту за обломком скалы, где он находился раньше, и стал следить за тем, чтобы не попасть под огонь индейцев. Рана причиняла ему мучительную боль. Он был почти без сил. Солнце адски палило. Ружье и камни как огонь обжигали руки. Но когда он снова вступил в бой и стал искать цель, он забыл и о своих страданиях, и обо всем остальном.

Бой усиливался. Теперь яростно наступали команчи и отчаянно сопротивлялись осажденные. Опасность принимала угрожающий характер. Пуля попала Тому в плечо, но все возрастающая смелость индейцев заразила его. Он еще больше высунулся из укрытия и усилил огонь. Когда, страдая от второй раны, он вынужден был отползти в укрытие, он уже знал, как происходит наступление.

Команчи подступали все ближе и ближе, почти совершенно скрытые пеленой дыма, застилавшей поле боя.

— Прекратите огонь! Ждите атаки! — громовым голосом крикнул Пилчэк.

Грохот тяжелых охотничьих ружей прекратился, и это позволило отчетливее различить стрельбу индейцев. Их винчестеры трещали непрестанно, залп за залпом, и свинцовый град осыпал каменистые позиции осажденных.

Очевидно, индейцы сосредоточились на западной стороне, между позициями Старуэлла и Пилчэка. Это побудило разведчика отвести своих людей в сторону, где укрывался Том. Все ближе и жарче становился огонь индейцев. Сквозь синюю завесу дыма Том видел быстро мелькавшие фигуры, похожие на призраки. То команчи перебегали от скалы к скале. Сердце у Тома готово было разорваться. Если у индейцев достаточно сил, то они смогут перебить весь отряд Пилчэка! И вдруг, когда Том уже готовился к худшему, огонь прекратился. Наступила напряженная тишина, странная после такой оглушительной стрельбы.

— Это хитрость. Следите внимательно! — предупредил Пилчэк своих людей.

Едва он произнес эти слова, как индейцы открыли сильный огонь с очень близкого расстояния. Пилчэк выкрикнул какое-то приказание. И хотя его невозможно было разобрать среди ружейного треска, в ответ грянули залпы тяжелых охотничьих ружей. В следующий момент стрельба стала такой интенсивной, что Тому казалось, будто он слышит непрерывный раскат грома. Сквозь дым он увидел, как с невероятной быстротой ринулись вперед индейцы, и среди ружейного грохота услышал их странный оглушительный крик. Однако охотничьи ружья по-прежнему непрерывно грохотали, и, вероятно, это подействовало на отчаянно смелых команчей. Может быть, они не рассчитывали на такое могучее сопротивление? Их воинственный крик стал более пронзительным и тонким и наконец замер. А затем прекратились и раскатистые залпы. Тогда и Пилчэк приказал прекратить стрельбу.

Старый, седой охотник встал, оглядел окутанную дымом местность и сказал:

— Ребята, они подбирают своих убитых и раненых. Они разбиты! И мы должны отогнать их совсем, к их лошадям.

— Правильно, — мрачно ответил Пилчэк, — но подождем и посмотрим, верно ли это.

Если отступление и было, то Том не мог увидеть его из за дымовой завесы. Он вышел из своего укрытия. Рубашка у него была вся мокрая от крови. Его вторая рана оказалась легкой, но очень болезненной. Он попросил Дивайна перевязать ее платком. В этот момент поспешно вернулся Пилчэк.

— Ребята, дело идет к тому, что мы выиграем! — сказал он, и серые глаза его заблестели. — Если мы разобьем и обратим в бегство Ниггера Хорса, то это будет первая победа охотников в этой войне из-за бизонов… Харкэуэй, оставайтесь здесь с двумя людьми, чтобы охранять раненых. Остальные забирайте запасные патроны и следуйте за мной.

Том из последних сил опустил руку в мешок с патронами и последовал за разведчиками. Пилчэк продвигался вперед осторожно. По мере того как становилось ясно, что засада маловероятна, он проявлял все большую смелость и решительность и наконец бросился бегом.

— Живей, за мной! — крикнул он, обернувшись назад.

Том старался преодолеть тяжелую дорогу и не глядел перед собой, пока не достиг края подъема. Команчи отступали. В этом не было никакого сомнения. Отступали в полном порядке, с линией воинов, охраняющих тыл. Том увидел, что одни индейцы подбирают и уносят своих раненых и убитых, другие столпились около лошадей, но главная масса собралась в середине лагеря, где была суматоха и спешка.

— Вперед, ребята! — крикнул Пилчэк и бросился вниз по спуску.

Охотники Пилчэка с криками, потрясая оружием, рассыпались по спуску. Внизу, в лагере, внезапно показался дым и грянул залп из винчестеров. Тогда Пилчэк остановился, встал на одно колено и приподнял ружье. Его примеру сейчас же последовали другие. Он выстрелил, за ним Дивайн и старый охотник, а затем дали залп остальные. Если бы команчи в этот момент, несмотря на залпы охотничьих ружей, ринулись вперед, то охотникам Пилчэка пришел бы конец. Они были бы сметены. Но индейцы не способны были на такой маневр. Они стреляли так же, как скакали верхом, — бешено, неистово, но без определенного плана. Что же касается белых, то они продолжали наступать, испуская громкие крики и стреляя. Дым и грохот окружали Тома. Ружье жгло руки, и лицо было опалено порохом. Вдруг что-то ударило его и сшибло с ног. И он погрузился во мрак…