Милли начала бояться исхода этой ссоры, хотя раскол в отряде был благоприятен для нее. Возможно, в один прекрасный день Том Доон с Хэдноллом и его помощниками попадут все-таки в лагерь Джэтта. Во всех случаях это было бы освобождением для нее, потому что если Джэтт откажется отпустить ее, то она его выдаст. И Милли старалась не падать духом.

Однажды к концу дня, когда Фоллонсби и Пруайт где-то бродили вдвоем, Джэтт заснул под деревом, его жена возилась у себя в палатке, а Кэтли, глубоко задумавшись, сидел на пне на берегу реки, Милли осторожно подошла к нему.

— Кэтли, я должна поговорить с вами, — прошептала она. — Все, что я пережила, расстроило мне нервы. Я ждала и надеялась на Тома Доона… Он. не приехал… Я могла бы ждать и дольше, но эти ссоры очень пугают меня. Я боюсь, как бы не случилось чего-нибудь ужасного. Я не могу больше… Я знаю, вы мой друг… Скажите, как вы думаете: что делать? Эта ужасная женщина… Она так смотрит на меня… Кэтли, вы… не похожи на этих людей! Спасите меня, пока… пока…

Голос Милли прервался. Она не находила больше слов.

— Вы сказали все что хотели? — шепотом спросил Кэтли.

— Да… да… я могу только повторить это… — прерывающимся голосом ответила Милли.

Лицо Кэтли как бы озарилось внутренним волнением.

— Будьте всегда у меня на виду! — сказал он таким строгим и многозначительным тоном, что она замерла и онемела. А затем отвернулся, и на лице его появилось, как всегда, невозмутимое выражение.

Быть всегда у него на виду? Что он хотел сказать этим? Неужели катастрофа ближе и ужаснее, чем она в страхе предполагала? Значит, все это время, слушая и наблюдая, он знал, что должно случиться, и был ее другом?

Милли вернулась в свою повозку. Сердце у нее сильно билось, а глаза были широко раскрыты. Через некоторое время миссис Джэтт медленно, переваливаясь с ноги на ногу, вышла из своей палатки. Лицо у нее было бледное, злое, глаза сузились, а углы рта опустились. Грузная и неряшливая, она подошла к Джэтту и разбудила его пинком ноги.

— Вставай, ты, бродяга, — сказала она. — Я решила, что мы уедем отсюда завтра утром, на рассвете… Раз у тебя не хватает духу убить этих людей, то как хочешь рассчитайся с ними сегодня вечером. Я забираю деньги, и мы завтра уедем.

— Ну, ну! — решительно прохрипел Джэтт.

За ужином царило непривычное молчание. Затишье перед бурей! После еды миссис Джэтт, тяжело ступая, направилась к своей палатке, многозначительно сказав:

— Я укладываюсь и хочу все кончить засветло.

Из своей повозки Милли увидел, как Фоллонсби сделал знак Пруайту и Кэтли, чтобы они ушли. Когда они разошлись в разные стороны, Фоллонсби подошел к Джэтту.

— Рэнд, это последняя сдача, и карты выходят плохие, — сказал он.

— Ну? — произнес великан, не глядя на него.

— Ваша жена разозлилась на нас, — незлобно продолжал Фоллонсби. — Мы не виним вас за все эти неурядицы.

— Хэнк, я уже высказался, — медленно ответил Джэтт.

— Вы слишком много пили, — примирительно сказал тот. — Но теперь вы трезвы, и я хочу сделать еде одну попытку. Вы слушаете меня?

— Я не глухой.

— Было бы лучше для вас, если бы вы были глухи… Теперь, Рэнд, поговорим начистоту. Вы подло поступили с нами. Но рассчитайтесь — и все пойдет как раньше. Нам представился хороший случай: можно легко раздобыть четыре тысячи шкур. Подумайте! Вы изменились под влиянием этой жадной женщины. Заставьте ее облагоразумиться или выбросьте в реку!

Я говорю теперь с вами, как мужчина с мужчиной. И, уверяю вас, этот гнусный Пруайт — тоже настоящая гремучая змея. Он ужалит вас. Честно говорю! Если отложить это дело, будет слишком поздно… Мы очень рискуем здесь. Охотники в конце концов узнают, что мы не убиваем бизонов. Мы должны сняться и двинуться отсюда.

— Мы уезжаем завтра, — мрачно ответил Джэтт.

— Кто «мы»?

— Тут все снаряжение мое, и я уезжаю. Если вы и Пруайт хотите остаться здесь, я поделю съестные припасы.

— Очень благодарен, — насмешливо возразил Фоллонсби. — Но я думаю, что вам следует поделить и деньги, и снаряжение, и все остальное.

— Так вот к чему клонится дело, — проворчал Джэтт.

— Что у вас голова не в порядке, что ли? — с досадой и изумлением спросил тот. — Ведь иначе вы и не можете поступить!

— Ха! ха! — захохотал Джэтт.

Фоллонсби опустил голову и зашагал взад и вперед, заложив руки за спину. Вдруг он громко позвал Пруайта. Тот быстро подбежал.

— Энди, я говорил добром с Джэттом, но это бесполезно. Он с этой женщиной уезжает завтра.

— Рано утром? — спросил Пруайт.

— Да. Он предлагает нам остаться здесь и отдает нам половину съестных припасов. Я сказал, что он должен поделить и деньги, и снаряжение, и все остальное.

— И что же он ответил?

— Что вот, значит, к чему клонится дело! Я сказал, что иначе и быть не может, а он расхохотался мне в лицо.

— Не говорите с ним больше, Хэнк! Я тоже говорил добром с Джэттом, и ничего не вышло. Если я опять заговорю с ним, то уже иначе. Дадим ему подумать до завтрашнего утра.

— Не хотите ли выпить со мной, ребята? — с пренебрежительной гримасой спросил Джэтт.

Они не ответили и ушли. Милли осмотрелась кругом. Кэтли, тесно прислонившись к дереву, прислушивался, и взгляд, который он бросил на Джэтта, был весьма красноречив.

Темнота окутала лагерь и реку. Костер потух. Вскоре погас и тусклый свет в палатке Джэтта. Милли услышала осторожные шаги Кэтли. Он перенес свою постель поближе к ее повозке. Значит, он тайком охраняет ее! Это успокоило ее взбудораженные нервы, и скоро веки устало сомкнулись.

…Проснулась Милли внезапно. Звезды уже скрылись с побледневшего неба. Заново разведенный костер трещал. В воздухе пахло дымом. Повозка, в которой она лежала, раскачивалась. Потом она услышала топот копыт, позвякиванье упряжи, тихий, хриплый голос, который она тотчас узнала. Джэтт запрягал лошадей.

Затаив дыхание, с бьющимся сердцем Милли приподнялась с постели и выглянула. В дрожащем свете костра она различала темную грузную фигуру миссис Джэтт. Другие, по-видимому, еще не показывались. Милли передвинулась к другой стороне повозки, взглянула вниз и заметила постель Кэтли под деревом… Темная фигура зашевелилась, и Милли с облегчением увидела, что Кэтли сидит на постели и надевает сапоги. Минуту спустя Джэтт подошел к повозке и перебросил что-то через край как раз в тот момент, когда Милли опять улеглась в постель. Дыхание у него было быстрое и тяжелое, как будто он сильно запыхался, и от него пахло ромом. Он исчез, но вскоре вернулся и положил в повозку что-то еще. И так он проделывал несколько раз. Затем вдали послышался его хриплый шепот, и женский голос ответил:

— Думаю, они выйдут провожать нас. Уехать нам будет нелегко, насколько я знаю этих людей. Ты лучше взял бы ружье в руку. Ешь и пей скорей! Мы не будем задерживаться, не будем мыть и брать эти вещи, я уже упаковала кое-какую посуду.

Милли снова выглянула из повозки. Джэтт с женой ели молча и поспешно. Ружье его было прислонено к ящику, на котором они завтракали. Вдруг глухой шум, похожий на гром, нарушил утреннюю тишину. Долгий и далекий, он показался Милли раскатом грома. Но странно, как долго он продолжается! Джэтт, как вспуганный зверь, поднял свою большую голову и прислушался.

— Клянусь, что бегут бизоны! Первый раз за это лето. К счастью, бегут они через реку.

— Бизоны бегут! — протяжно повторила женщина. — Гм!.. А здесь, поблизости, много бизонов?

— Если они соберутся все вместе, получится порядочное стадо. Мне это не особенно нравится. Они могут загнать главное стадо в эту сторону. Мы поедем по прерии к Красной реке. И стадо, если оно побежит, может нагнать нас.

— Я не согласна с тобой, Джэтт, — ответила женщина. — Побегут бизоны или нет, мы во всяком случае едем.

Незаметно серый рассвет пронизали лучи солнца. Джэтт кончил завтракать. Выглянув из повозки, Милли увидела, что Кэтли сидит на постели и следит за Джэттом из своего утла. Он заметил Милли и сделал ей знак, чтобы она скрылась. Она инстинктивно повиновалась и снова опустилась на постель. Но затем под влиянием какого-то непреодолимого чувства передвинулась к другой стороне повозки и выглянула из-под сиденья. В этот момент откуда-то появились Пруайт и Фоллонсби и подошли к Джэтту.