Не мешкая ни секунды, Джонатан кинулся к своему шлему. В длинном прыжке он схватил его, и в спешке нахлобучивая на голову, услышал за спиной полузвериный рев. Оглядываться было некогда. Джонатан включил подачу в организм боевого коктейля из стимуляторов, болеутоляющих препаратов и восстанавливающих наномашин. Тело выгнуло дугой, и он непроизвольно упал на одно колено, что спасло ему жизнь. Прямо над головой прошелестел тонкий полупрозрачный углеродный клинок, освещаемый изнутри ярко-зелеными венами, живой алмаз. Капли кислоты, слетавшие с клинка, зашипели на броне, оставляя небольшие ямочки.
Клинок пошел в обратную сторону наискосок, но Джонатан отскочил и за доли секунды смог разглядеть, во что превратил Алексея взрыв. Правой руки не было по локоть, но кровь уже остановилась, на месте раны была густая иззелена-черная корка. Половина лица была покрыта такой же коркой, и без того короткие волосы обгорели, правый глаз закрывала пленка. Однако зеленый был спокоен и сосредоточен. Все его мышцы вздулись, и, казалось, готовы были лопнуть в любой момент. Вероятно, мышцы Джонатана под броней выглядели так же. Сознание было кристально чистым.
У Джонатана осталось не так много оружия в привычном понимании слова. Огнемет с напалмом он давно бросил, автомат был разрезан пополам при прошлой стычке, а от револьвера, сослужившего ему такую хорошую службу, осталось только покорёженное дуло. Обходя Алексея по широкой дуге, он достал из внутренней секции брони на бедре короткую электропилу, перебирая варианты. Все они были не в его пользу.
Боевой коктейль действует максимум пять-десять минут, затем он упадет абсолютно обессиленный и сможет двигаться только через час, противник же легко продержится в таком состоянии полчаса, возможно и больше. Хотя сейчас фактор регенерации зооморфа был ограничен, рано или поздно правый глаз восстановится, как и крылья, а значит, нужно все закончить быстро. У него оставалась пара тузов в виде неиспользованных боеприпасов и последней заначки, бить нужно было наверняка.
Запустив левую руку в разгрузочный жилет брони, он достал последний магазин к автомату. Без самого автомата толку от него было немного, но лучше, чем ничего. Джонатан первым бросился в бой, пригнувшись и разведя руки. Его расчет оправдался: парировав клинком нож, Алексей пропустил удар магазином по лицу. Удар коленом в пах был заблокирован, вновь клинки скрестились, но следующий удар Алексей блокировал правым предплечьем.
Теперь в оборону пришлось уйти Джонатану: он старался обойти противника справа и оказаться в слепой зоне, однако Алексей был опытным бойцом, каждое его движение было выверенным, свои ранения он с лихвой компенсировал навыками. Первые удары оказались проверочными, вскоре каждый второй взмах клинка зеленого начал снимать с Джонатана последние бронеэлементы. Пластины лопались с легким щелкающим звуком, поглощая кислоту, выделяемую клинком, и Джонатан с ужасом понял, что его сердце вскоре станет абсолютно беззащитным.
Это была какая-то давно забытая школа фехтования. Алексей безостановочно наносил быстрые сильные колющие и рубящие удары, отскакивая и мгновенно приближаясь к противнику, не давая контратаковать, не оставляя времени на передышку. Казалось, он получал от битвы на клинках удовольствие и моральное удовлетворение. Джонатан надеялся, что это сделает противника уязвимым. Когда Алексей отскочил после очередного выпада, Джонатан бросил в него горсть патронов. Инстинктивно Алексей рубанул воздух перед собой, отмахиваясь от мелких предметов, летящих в голову, и в этот момент лезвие электропилы стремительно врезалось в его правый бок.
Джонатан что есть мочи давил на вгрызающуюся в плоть пилу, стараясь вести её к сердцу. Он перехватил пилу левой рукой, а правой старался блокировать удары Алексея. Ответные удары начали ослабевать, и в какой-то момент начало казаться, что победа уже на его стороне. Алексей упал на левый бок, увлекая за собой противника, резко развернулся вокруг себя и с размахом ударил по лезвию пилы. Цепи не выдержали многократных ударов, лопнули и отлетели в сторону.
Широкая рваная рана через половину торса фонтанировала кровью. Кажущаяся сплошной чешуйчатая броня медленно сползалась, закрывая порез. Алексей стоял пошатываясь и внимательно следил за Джонатаном, который, вместо того, чтобы атаковать, пятился. Клинок на руке медленно втягивался в шишковидные наросты, где что-то хлюпало и, казалось, даже чавкало.
Джонатан отошел на расстояние метров десяти и, откинув в сторону бесполезную рукоятку от пилы, резким движением дернул за маленький тросик под левой подмышкой. Тяжелая передняя пластина брони отвалилась и оставила его в легком бронежилете. Прямо на животе была пристегнута маленькая тонкая пистолетная кобура и несколько магазинов к пистолету. Отработанным движением он извлек пистолет из кобуры и взвел его.
- Знаешь, - обратился он к Алексею, - я действительно люблю поговорить. И действительно считаю, что всё это мракобесие - зоны и прочее. Вся эта тьма скоро закончится и настанет рассвет.
Он взял пистолет двумя руками, прицелился, действие стимуляторов кончалось, руки начали трястись. Выдохнув, он задержал дыхание и увидел, как Алексей в простом жесте выставляет ладонью наружу единственную уцелевшую руку. Он выстрелил в тело как учили и как он сам делал множество раз. Всё еще держа перед собой раскрытую ладонь, Алексей дернулся. Попадание пришлось в грудь, но броня была не пробита. Еще один выстрел, чуть ближе к затягивающейся ране, и снова пулю остановила толстая чешуя. Джонатан выстрелил ещё, на этот раз организм подвел его, он резко выдохнул, и пуля ушла чуть ниже, уткнувшись в землю.
Оставалась минута, может быть, меньше. Нужно было бить наверняка, и он двинулся к Алексею, все силы которого, казалось, были сосредоточены на заращивании раны, на том, чтобы удержаться на двух ногах. Сделав несколько шагов и сосредоточившись на пистолетной мушке, он выстрелил ещё и еще раз. Стало понятно, что зеленый не просто так держит перед собой руку, а защищает лицо-голову. Единственное не покрытое толстой броней место. Тогда Джонатан подошел ещё на два шага, чтобы сделать всё наверняка. Вновь прицелившись в голову Алексея, он замешкался: что-то было не так.
Алексей улыбался краешками губ и смотрел на него двумя вполне зрячими глазами. Внезапно улыбка превратилась в оскал хищных острых зубов, и Джонатан на автомате выстрелил несколько раз подряд, он все нажимал на спусковой крючок, не понимая, что происходит, впав в ступор от этой хищной улыбки полуубитого, израненного человека.
Алексей прищурился, чуть отодвинул ладонь от лица, и резко сжал её в кулак. Тонкая прозрачная игла с огромной скоростью вылетела оттуда, где ещё недавно был длинный и широкий клинок.
Игла пробила легкий бронежилет насквозь, и плотная струя кислоты, летящая за ней, с противным шипением начала разъедать керамику, многослойную защитную ткань, плоть и кости. Джонатан упал. Ему совсем не было больно, он просто переставал чувствовать свое тело участок за участком. Обезболивающее ещё действовало, но смысла в нем не было. Джонатан отчетливо понял, что уже мертв. С трудом поднявшись, Алексей подобрал пистолет и выкинул его. Затем присел у хватающего ртом воздух и стремительно угасающего противника.
- Ты прав: вполне возможно, что вскоре тьма отступит и придет рассвет. Что настанет утро, когда все будут жить не в перманентном состоянии войны, а в худом, но мире. И серые, и зеленые, и вольные. Но пока это время не настало, я буду выполнять свою работу. А ты - ты точно этого не увидишь.
Джонатан умер. Посидев минуту, Алексей закрыл ему глаза и рот, а затем начал снимать с себя броню. После первой мысленной команды с него сползла сколопендра Меченосец, перебирая сотней маленьких лапок. Затем Носитель отцепил свои мягкие, но мощные лапки от его спины и, взмахнув сетчатыми крыльями, опустился на землю. Стая небольших жуков-броненосцев последовала приказу в последнюю очередь, они просто отвалились от тела мелким дождем и посеменили к Джонатану. Сбросив куски погибших питомцев, и оставшись только в коротких шортах, он отошел подальше от тела. Несмотря на свой огромный опыт, он никак не мог привыкнуть к тому, как питаются его симбионты. Через малое время от тела Джонатана не останется даже костей, а если симбионтам понадобится для восстановления какой-то из микроэлементов, содержащихся в броне, тогда они сожрут и её.
