— Потому что я хочу расквитаться с Лог-а-Логом и его дурацким Гуосимом и вы способны мне в этом помочь.

— Понятно, — кивнул Слэгар, — ты и твои друзья откололись от остальных землероек из-за какой-то распри, верно?

Скен сощурился:

— Что-то вроде того, но это уже моя забота, а не твоя. Сейчас вопрос в том, чтобы нам с вами объединиться и разбить их сообща. Вместе мы будем составлять могучую силу.

Слэгар помог Скену встать и дружески положил ему лапу на плечо:

— Отличная идея, Скен. Однако мне нет нужды вступать в сражение с теми, кто меня преследует. Смотри, лестницы подняты на плато. На нас никто не может напасть. Здесь, наверху, мы в полной безопасности.

— А как же я и мои спутники? — Вид у Скена был злой и разочарованный. Слэгар усмехнулся:

— Что ж, вы можете слезать вниз и сражаться с ними, если пожелаете. Или можете остаться здесь с нами. Скен совсем пал духом:

— Я думал, ты захочешь вступить в бой и разделаться с ними. Похоже, нам придется остаться здесь и присоединиться к твоей банде. Нас слишком мало, чтобы биться с ними.

Слэгар подал знак своей шайке, и те начали полукругом обходить землероек, которые стояли спиной к краю обрыва. Бандиты были полностью вооружены.

— Вот это другой разговор, Скен, — проговорил Слэгар. — Мы позволим вам пойти с нами. Но не вместе с моей бандой, разумеется, а в моей колонне рабов.

Лис неожиданно ловким захватом зажал Скену голову и, вырвав у него короткий меч, приставил к горлу.

— Сдавайте оружие, — рявкнул он, обращаясь к остальным землеройкам, — или он умрет, а вы все полетите вниз с обрыва!

— Мерзавец, предатель! Мы пришли сюда, чтобы предупредить тебя! — яростно захрипел Скен.

— Верно, — насмешливо улыбнулся Слэгар. — Вы задумали продать нам своих соплеменников со всеми потрохами. Позволь мне сказать тебе, Скен, что, когда дело доходит до двурушничества, никто не может потягаться со Слэгаром Беспощадным. Заковать их в цепи!

Воющих от отчаяния землероек разоружили и приковали к веренице рабов.

Аума дотянулась до Скена и повалила его на землю, придавив ему горло своей тяжелой лапой.

— Отвечай правду, предатель, не то будешь мертв. Мой отец Орландо Секира, отец этого мышонка Матиас из Рэдволла, белка по имени Джесс и отец того ежонка Джабез — они живы?

Скен хрипел, пока Аума не отпустила его.

— Да, да, они живы, и с ними старый заяц по имени Бэзил и выдренок, хотя я не запомнил его имени.

Маттимео и его друзья заулыбались с радостным облегчением. Аума отвесила Скену мощный подзатыльник, который совершенно оглушил его.

— Ха-ха, они живы. Теперь мне все нипочем!

По окрестностям Рэдволла разносился вечерний перезвон колоколов. Летние сумерки были безветренны; ни единый лист не дрожал на ветвях и сучьях, земля и трава все еще хранили тепло жаркого дня. Обитатели аббатства заканчивали свои дневные дела и собирались к общему столу на ужин. Повара-кроты испекли свой традиционный картофельно-свекольно-реповый самый претолстый пирог. Были поданы свежие фрукты со сливками, мятные вафли и сидр. В честь летнего сезона стол был украшен в центре гирляндой желтых цветов.

Никто еще не знал о свершившемся в тот день убийстве.

Когда солнце встало в зенит, Генерал Железноклюв и его налетчики поднялись в самую высь и парили над Рэдволлом, затем молниеносно спустились вниз. Они снижались по четверо, и каждая птица залетала со своей стороны под высокие карнизы крыш. Генерал тайно атаковал, быстро и бесшумно расправляясь с немногими старыми воробьями и птенцами, которые не способны были летать. Налетчики тихо и умело справились со своим страшным делом, Железноклюв и его птицы были закаленными бойцами.

Мангиз примостился на чердачной балке рядом с Генералом, пока грачи обыскивали опустевшие воробьиные гнезда. Один из них хрипло гаркнул. Железноклюв сорвался вниз и сбил его, яростно клюнув в голову.

— Тихо! Большой краснокаменный дом еще не наш. Я не хочу, чтобы это зверье внизу узнало о нашем появлении. Быстроклюв с братьями скоро принесут нам поесть, когда стемнеет. До тех пор вы должны сидеть тихо и не шуметь.

Он взлетел обратно и уселся рядом с Мангизом. Вещун, казалось, был чем-то озабочен. Железноклюв заметил, что предсказателю явно не по себе.

— Что такое, Мангиз? Тебе явились новые прозрения? — спросил он.

— Нет, вся странность в том, что мое внутреннее око словно затянулось туманом. Мои видения потеряли ясность с того момента, как мы ворвались сюда сегодня. Что бы я ни пытался увидеть, все расплывается. Всему виной тот земнолапый — мышь-воин, одетый странно. Он держит меч и, кажется, преграждает путь всем моим видениям.

Железноклюв прикрыл глаза:

— Не беспокойся, Мангиз. Может быть, это благое предзнаменование.

Мангиз с сомнением пощелкал клювом:

— Посмотрим, Генерал.

Василика и миссис Черчмаус отвели малыша Ролло в спальный покой, находившийся выше этажом, над Большим Залом, где тот послушно лег в свою детскую кроватку.

Спев несколько песен, Василика приложила лапу к губам.

— Тс-с-с, он уснул. Теперь пошли, только тихо.

Ролло открыл один глаз. Он посмотрел, как они на цыпочках выходят из спальни. Едва дверь закрылась, он выбрался из постели.

Спустившись до середины лестницы, Василика услышала, как хлопнула дверь спальни:

— Помилуйте, маленький плут сбежал. Скорее за ним!

Они бросились назад по винтовой лестнице, добравшись до площадки как раз в тот момент, когда Ролло карабкался вверх по следующему пролету.

— Ролло, вернись в постель сию же секунду!

Ролло обернулся и, хохоча, помахал им лапой. Миссис Черчмаус уловила слабый шорох, донесшийся с верхних ступеней лестницы над Ролло, и хотела окликнуть его. Внезапно большой ворон просунул свою голову между витками лестницы и хищным клювом подхватил Ролло за ночную рубаху.

Малыш громко завопил. Ворон тащил его вверх по лестнице.

Бандиты быстро гнали вереницу рабов с Маттимео и его товарищами. Очевидно, они не собирались долго отдыхать в эту ночь. Слэгар и Камнекрап возглавляли колонну.

Это был тяжелый переход. Подгоняемые бандитами, пленники бежали неровной, спотыкающейся рысцой; кандалы и массивная сквозная цепь вскоре стали для пленников слишком обременительной ношей. К их удивлению, бандиты старались помочь им, как только могли. Сэм был ошеломлен:

— Матти, Тэсс, почему они не размахивают хлыстами? Похоже, они сами здорово напуганы.

— Впереди лес, — сообщил Юб. — Может, этим удастся как-то воспользоваться?

Лес казался жутким и безжизненным в тусклом ночном освещении. Старые искривленные деревья широко раскинули свои узловатые ветви в вышине, у подножий пробивалась жидкая травка, и нигде не было видно цветов. Маттимео разглядел сухой, побелевший скелет крысы, свисавший с сука высоко на дереве, вокруг по ветвям были разбросаны другие кости. Мышонок решил промолчать об этом: зачем тревожить друзей?

— Я тоже заметила эти кости, — шепнула Аума ему в ухо. — Давай лучше помалкивать. Если на кого и нападут, то это, скорее всего, будем мы, потому что нам даже не убежать.

Низко пригибаясь под нависшими ветвями, они со всех ног припустили вслед за Слэгаром и Камнекрапом. Временами Маттимео слышались гортанные крики, раздававшиеся высоко в кронах деревьев, и теперь, кажется, уже все заметили свисавшие с сучьев страшные останки, хотя каждый старался помалкивать об этом.

Усталые до изнеможения, со сбитыми лапами, они бежали так уже полночи, не смея остановиться, — страх гнал их вперед. Камнекрап толкнул локтем Слэгара, указывая ему на просвет между деревьями впереди. Лес начал редеть.

В этот самый миг горностай Гнилозуб, шедший по левую сторону от вереницы рабов, больно наколол себе глаз о длинную повислую ветку и завопил:

— Ой-ой! Мой глаз, мой глаз!

Слэгар припустил бегом, крича на ходу:

— Бежим, за мной! Скорее к берегу!