— Весьма широкого, — подтвердил Мердок сухо. — Кстати, Стравински, не удовлетворите ли мое любопытство?

— Спрашивайте, — разрешила я мрачно, зачем-то взяв с блюда кекс.

Подозрения Мердока были логичны. И, при всей логичности, от них меня с души воротило.

— Каким образом госпожа Марцелина справилась с зомби? — поинтересовался Мердок с любопытством. — Ведь, насколько мне известно, драконы владеют исключительно магией своей стихии.

— Стихией и справилась, — пожала плечами я. Особой тайной это не являлось, просто мало кому такое в голову приходит. И объяснила в ответ на непонимающий взгляд: — Вода есть везде. Даже в телах зомби.

— О, — произнес Мердок с искренним удивлением. — Следовательно, она их попросту… испарила?

— Скорее заморозила, — подумав, уточнила я. — Кто их знает, этих зомби? Вдруг они даже сушеные могут передвигаться? Лед надежнее.

— Разумеется, — каким-то странным тоном согласился он и поднялся. — Благодарю, Стравински. Будьте любезны, напомните мне адрес офиса.

— Зачем? — я тоже вскочила. — Дайте мне пять минут. Я только возьму сумку.

— Нет, — покачал головой Мердок. — Боюсь, вы со мной не отправитесь.

— А? — я хлопнула глазами совсем как Розочка. — Но почему?!

— Для вас имеется другое задание, — объяснил Мердок тем ровным тоном, за который хотелось бросить в него… вот хотя бы кофейником. — Необходимо выяснить у дежурного, с кем именно встречалась мадам Цацуева в тот день. Вам ясно, Стравински?

— Да, — я переварила приказ и нехотя кивнула. — Поняла. Будет сделано.

И с трудом проглотила крутящееся на языке «господин следователь». Он же примчался чуть свет мне на помощь и вообще… Но обидно же, Неназываемый побери!

— Стравински, — вздохнул Мердок и совсем по-простому пригладил волосы рукой. — Вы полагаете, что я намерен от вас что-то утаить?

— Н-нет, — выдавила я, глядя в пол.

— Это радует, — хмыкнул он. — Мне необходимо лично взглянуть на этого господина Стэнли. Слишком уж он подозрителен, и к тому же попытка хищения произошла сразу после его возвращения в город. Однако даже если он невиновен, в вашем присутствии он не станет откровенничать о личных делах госпожи Марцелины.

И ведь не поспоришь! Тайны бабули ее секретарь всегда берег свято. Роза вообще уверяла, что он тайно в бабулю влюблен, но сестренку хлебом не корми, дай везде углядеть нежные чувства.

— Понимаю, — чуть оттаяла я. — Хорошо. Где встретимся?

— Думаю, наилучшим местом будет ваш кабинет, — предложил он. — Ориентировочно в полдень.

Взглянув на часы, я заторопилась. В тот день вроде дежурил Потапыч, а он вот-вот должен смениться.

Наскоро умывшись, я натянула форму и уже надевала туфли, когда в прихожую выглянула разъяренная Дис.

— Куда?! — грозно вопросила она, воздев половник. — Опять без завтрака сбежать удумали?

— Нет! — поспешно замотала головой я. — Мердок поджарил яичницу.

Дис скривилась (этот тип орудовал на ее кухне!) и воинственно потрясла половником:

— Сейчас обед принесу!

И скрылась на кухне.

Я только глаза закатила. Ну вот, теперь будет откармливать, как в детстве! Бабуле тогда часто бывало не до меня, а у гномов собственные представления о воспитании детей. И «не встанешь из-за стола, пока не доешь!» туда тоже входило. Брр.

Дис появилась спустя минуту.

— Вот! — торжественно заявила она, протягивая мне здоровенный пакет. — Обед!

— Обед?! — я даже попятилась, ошеломленная размером свалившегося на меня счастья. — Да мне этого на неделю хватит!

— Вам и этому… Мердоку! — имя Дис почти выплюнула. — А то сам будет голодный и вам поесть не даст.

— Спасибо, — пробормотала я, понимая, что деваться некуда.

Дис уже поставила Мердока на довольствие, и отбрыкаться не сумеем ни я, ни он.

Теперь главное быстро закончить расследование, а то я же растолстею!..

Когда я в обнимку с пакетом ввалилась в райотдел, усталый Потапыч как раз поставил чайник.

— Доброе утро, — проворчал он. — Что так рано? Еще ж почти никого нету.

— Да я как раз к тебе, — отмахнулась я, открывая свой пакет. О, ватрушки! То, что надо. — Чаем угостишь?

— Само собой, — при виде свежей выпечки оборотень подобрел. Даже глазки заблестели!

Душистый сбор на травах он заваривал в почтительном молчании.

Заговорил Потапыч, только выпив первую чашку.

— Ну, так с чем пожаловала? — ворчливо спросил он, прихлебывая раскаленный духмяный чай, и плюхнул себе в блюдце порцию малинового варенья.

— Да Мердок, чтоб его… — вздохнула я, осторожно, чтобы не обжечься, отпивая из чашки. — Задание дал.

— Ясно, — сочувственно покивал Потапыч, намазывая булку вареньем. — И чего хотел?

— Да выяснить, — я отщипнула кусочек ватрушки и отправила в рот. И когда Дис только успела испечь? — Пару дней назад заходила сюда дама, жалобу на меня приносила. Полная такая. Помнишь?

— Еще бы! — с чувством заверил он. — Знойная женщина!

И глаза закатил.

Хм, и что они все в ней находят?!

— А к кому она ходила, помнишь? — как бы небрежно спросила я.

— Да ни к кому, — развел руками дежурный. — Бумажки оставила и все.

Я нахмурилась. И как это понимать? Если мадам Цацуева собиралась посмотреть на того полицейского, то почему ушла ни с чем?

— А долго она тут пробыла? — спросила я. — И, кстати, никто из начальства в тот момент тут не пробегал?

Потапыч посмотрел на меня исподлобья.

— Что-то не нравятся мне эти вопросы.

Я развела руками.

— Ну извини. Что Мердок приказал, то я и спрашиваю. Мы люди подневольные.

— Ладно, — чуть смягчился он. — Да недолго она тут была. Когда пришла, я как раз не занят был и жалобу сразу принял. Правда, пока регистрировал, кто-то позвонил… Так что минут пять она тут гуляла.

Он махнул рукой на холл перед стойкой — небольшую комнатку с десятком стульев и колченогим столом, украшенную доской объявлений и портретами «Их разыскивает полиция!».

— Понятно. А дальше?

— А дальше я все записал, и она ушла, — пожал широченными плечами оборотень и поправил ремень на брюхе.

— Ясно, — вздохнула я. — Ладно, спасибо.

— Да не за что, — оборотень собрал посуду и утопал мыть.

А я всерьез задумалась. Выходит, сестра Цацуевой что-то неправильно поняла? Или наврала?

Ладно, пусть с ней Мердок разбирается!

Я уже поднялась, когда в райотдел ввалился кругленький жизнерадостный гном.

— Здравствуйте! — гаркнул он тем самым командирским тоном, который бывает только у военных и прорабов.

Посетитель явно относился к последним, на что намекали потертая роба и оранжевая каска.

— Доброго дня, — прогудел Потапыч, выглядывая из подсобки с чайником в руке. — Что вы хотели?

— Меня зовут Барин Очумелые Ручки, — отрекомендовался гном важно. — Хочу видеть следователя МакНага.

— Зачем? — подозрительно осведомился дежурный. — Он вас ждет?

Он пристроил недомытую посуду на тумбочке и плюхнулся на рабочее место.

— Нет, — замотал заплетенной в косицы бородой Барин. — Но мне нужно его видеть. По делу!

— По какому? — еще подозрительнее уточнил оборотень, сжимая в лапище блюдце.

Обычные средства связи такого обращения не выдерживали, поэтому для Потапыча выписали небьющееся, армейское, по спецзаказу.

— А я этот… — гном почесал бороду. — А, вспомнил! Потерпевший. Технику у меня покрали из гаража.

— Сейчас спрошу, — пообещал дежурный. — Подождите.

Он набрал номер МакНага, перебросился с ним несколькими фразами и придвинул к себе журнал записи посетителей.

— Куда идти, знаете? — спросил он, вписывая фамилию гнома.

— Нет, — развел ручищами тот.

— Я могу проводить, — предложила я небрежно. — Заодно и сама с ним парой слов перемолвлюсь.

— Вот и ладно, — кивнул дежурный, захлопывая журнал.

По дороге наверх Барин заинтересованно вертел головой и неодобрительно цокал языком, а при виде кое-где обвалившейся штукатурки не сдержался: