Не боясь показаться старомодным, он не скрывал, что предпочитает живой огонь. Пусть недолговечные и сильно уступающие в удобстве порождениям современной технологии, но факелы, тысячелетиями освещавшие людские города, были настоящими, в них не чувствовалось фальши… Однако ещё в прошлом веке верх взяли прагматики, предпочитавшие цивилизацию природе и практичность красоте.

Что ж, это их выбор.

… Фигура Ларса виднелась в квартале впереди. Тёмные волосы девчонки развевались на ветру чуть дальше. Немногочисленные — улочка лежала в стороне от людных проспектов — прохожие вокруг спешили по своим делам, не тратя времени на то, чтобы оглядываться по сторонам.

Ларсу везло. Девчонка углублялась в переплетение узких проулков, служивших пристанищем мусорных контейнеров, крыс, бродяг и прочих отбросов общества. В такое время нормальный человек туда по собственной воле никогда бы не сунулся, каким бы ни было искушение срезать путь. Она об этом вряд ли задумывалась.

Поспешив за удалявшейся парочкой, он покачал головой. Молодость, молодость…

Девчонка свернула в подворотню, идущий за ней по пятам охотник нырнул следом, отстав всего на миг. Разворачивающаяся драма перешла в финальный акт, скоро огни в театре погаснут. Он ускорил шаг, прислушиваясь к происходящему за углом.

— … ну разве ты не красавица? — приятный тенор Ларса, переполняемый сейчас эмоциями, звучал словно музыка. — Мне очень повезло тебя встретить…

С таким голосом ему не было ни малейшей необходимости кого-то преследовать, с ним с радостью пошла бы любая, стоило только предложить. Никакое Очарование Блуждающего-в-Ночи не понадобилось бы.

Но Ларсу требовалось не это. Он не хотел простоты. Он хотел поиграть.

— Кто вы?.. — она даже испугаться не догадалась.

— Я — твой ничтожный поклонник. Пыль у твоих ног. Грязь по сравнению с бриллиантом…

… Остановившись в отдалении, он с интересом наблюдал за развитием событий. Ни девчонка, ни поглощённый ролью романтического героя Ларс его не замечали.

— Я вас не знаю…  — она заметно смутилась, но не сделала и попытки отступить.

— Зато я знаю тебя. Мне кажется, я всегда знал тебя!..

Он едва слышно вздохнул. Ещё в детстве родители учат не играть с едой; но некоторые взрослые забывают о правилах приличия по первому капризу. Смотря на это со стороны можно подумать, что жизнь — не более чем комедия абсурда. Зрелище на любителя. Не то чтобы он осуждал Ларса, но нецелесообразность действий того почти утомляла.

… а камень на груди бился всё сильнее.

— Простите, мне, конечно, очень приятно это слышать, — в её тоненьком голосочке звенели нотки удовольствия — и ни тени страха, — но я должна идти…

— Конечно! Как ты захочешь!… Но прежде чем уйдёшь навсегда — подари мне поцелуй. Всего один поцелуй, на память о нашей встрече.

Ларс уже стоял вплотную к девчонке. Едва заметное движение — и та оказалась в его объятиях. Маленькие кулачки упёрлись в широкую мужскую грудь… но скорее от неожиданности, чем действительно отталкивая.

— Я…  — обычному человеку очень трудно, почти невозможно сопротивляться Очарованию немёртвых. Странно, что она ещё старалась что-то сказать, а не замерла, полностью покорная воле Ларса.

— Ты не пожалеешь, — прошептал тот ей на ушко.

И обнажённые клыки нарочито медленно начали приближаться к тонкой белой шее. Ближе… Ещё ближе…

— Хватит.

Его голос вдребезги разбил тишину момента. Ларс резко обернулся, порождая взглядом «Глаза саламандры», — неспокойная жизнь свободников учила сначала бить, а потом смотреть кого. Два сгустка пламени, способные пробить насквозь пару городских кварталов, устремились к нему… и погасли, отброшенные взмахом руки.

Предупреждая ещё какие-нибудь необдуманные действия, он нанёс удар сам. Ларс с воплем выпустил девчонку — та обессилено опустилась на грязный асфальт, прижав руки ко рту, — и сжал ладонями голову, согнувшись пополам. Помедлив секунду, он, вполне удовлетворённый результатом, оборвал заклинание и подошёл ближе.

— Я думаю, молодой леди хватит приключений на одну ночь.

Ларс, пошатнувшись, выпрямился. Окинул его горящим ненавистью взором, собираясь что-то сказать… И замер.

И ненависть во взгляде свободника сменилась узнаванием.

Он остановился в двух шагах от лидера собора, глаза которого медленно загорались торжеством, и в сомнении наклонив голову к плечу. Неужели?..

— Вы — тот, кто я думаю?! — выпалил Ларс с искренним благоговением, которое ни с чем нельзя спутать.

Очень неожиданный и очень неприятный сюрприз. Скрывать свою личность дальше смысла не имело — интердикция уже расколота.

— Моё имя Лорен, — услышав это, Ларс вздрогнул. — Я удивлён, что ты догадался. Знает обо мне большинство Блуждающих-в-Ночи, а вот узнать при встрече смогли бы единицы.

Перед ним стоял свободник, лидер собора свободников, один из тех, кто ставил свободу превыше всего… и оттого ещё удивительнее было смотреть, как Эдвард Ларс медленно опустился на одно колено, склонив голову в выражении наивысшего почтения.

— Я изучил все доступные мне источники, в которых есть хоть малейшее упоминание о вас. Я пытаюсь найти вас вот уже без малого шесть десятков лет. Я не сомневался, что рано или поздно мне повезёт!..

— Это многое объясняет, — это и в самом деле многое Лорену объяснило. Подсознательное ожидание встречи помогло придти к интуитивной догадке, расколовшей интердикцию, что с незапамятных времён хранила его инкогнито.

Он неторопливо приблизился к коленопреклонному свободнику. Возложил ладонь на склонённую голову, формируя сложные чары.

— Ты умён, Эдвард Ларс. В награду я дам тебе совет, — с завершением заклинания его голос набрал силу: — Забудь о встрече со мной. Найди себе на сегодня другую кровь, но не потакай в ближайшие дни желанию позабавиться. Как можно быстрее позаботься о том, чтобы ваша с Джеком Райделом стычка не поставила под угрозу основное положение Лондонского Ковенанта. И ни на миг не доверяй Змеиному Культу — серпенты не сотрудничают со слабыми, они их используют. А теперь уходи.

Едва прозвучал последний приказ, Ларс дёрганым движением поднялся на ноги и побрёл прочь. Его глаза были пусты.

Лорен провожал свободника взглядом, пока тот не скрылся за поворотом. Заклятью требовалось некоторое время, чтобы завершить работу, — до момента, когда сознание придёт в равновесие с полученными указаниями, Ларс будет похож на марионетку. Метод надёжнее большинства, но, увы, требующий покорности цели, и потому крайне редко применяемый.

Убедившись, что они остались вдвоём, он повернулся к девчонке. Та по-прежнему сидела на мокром асфальте, прислонившись к стене подворотни, и, обхватив руками колени, тихо дрожала. Силы совсем покинули её — борьба с Очарованием осушила их до дна. Лорен склонился к ней, заставляя поднять голову. С испуганного лица затравленно взглянули большие карие глаза.

— Не бойся, я не причиню тебе вреда, — он тепло улыбнулся. — У ресторанчика, где ты ужинала, стоит такси. Водитель отвезёт тебя куда скажешь.

— Я видела клыки, — она почти шептала. — Разве вы не хотите тоже…

— Тебе слишком мало лет, чтобы подобные эксперименты закончились благополучно, — Лорен легко коснулся её лба, применяя простенькое заклинание. — Можешь встать? — он отстранился.

Она послушно поднялась. Сделала несколько шагов в сторону, откуда пришла, и удивлённо обернулась:

— Только что я умирала от усталости, а теперь прекрасно себя чувствую! Как?..

— У таких, как я, есть свои преимущества. Езжай домой, Лиззи, и лучше не гуляй так поздно одна.

— Откуда вы зна…

— Прощай, Лиззи, — он не дал ей договорить, ощутив, что биение камня на груди наконец-то совпало с сердечным ритмом нужного человека. Но увидев на лице девчонки обиду, чуть мягче добавил: — У тебя очень красивое имя. Подстать хозяйке.

Мгновение она помедлила… а потом подошла к нему поближе, поднялась на цыпочки — и порывисто поцеловала в щёку, прошептав: