Только свобода способна породить настоящий шедевр. Конечно, и в других жанрах встречалось что-то интересное… но реже, куда реже. Поэтому пражский владыка читал книги, которые считали сказками.

Разумеется, мнение других по поводу его предпочтений князя не интересовало. Он делал то, что хотел. И ни с кем не собирался обсуждать свои действия.

В увлечении вершиной литературного искусства имелись, однако, и отрицательные стороны — прочитав несметное количество книг, Эрик стал жёстким критиком. Множество романов, а других форм произведений князь не признавал, он отбрасывал от себя по прочтении всего нескольких страниц, ко множеству даже не притрагивался, брезгливо отводя взгляд от кричаще ярких обложек. Даже кое-какие из удостоенных полного прочтения подвергались нещадному разносу.

И всё же большинство тех, что сумели удержать князя до конца, занимали своё место на лакированных стеллажах личной библиотеки владыки Праги. Эрик предпочитал бумажные издания — только их он считал настоящими.

… но иногда всё же читал с экрана, и заинтересовавшие произведения, прочитанные в электронной форме, не оценивались им предвзято, хотя при первой же возможности покупались в архаичном виде пухлого тома. Князь и сам не понимал, почему не может нормально смотреть на литературу, сохранённую в виде текстового файла, — ведь содержание, безусловно, остаётся таким же, как и в обычной книге.

Пражский владыка это осознавал, но поделать с собой ничего не мог.

Вот и сейчас Эрик недовольно морщился, глядя в светящийся монитор. Книга, впрочем, была неплохой; недовольство вызывали иные причины. Первой являлась необходимость читать с экрана, а главной — невозможность сосредоточиться.

Измышления автора привлёкшего князя произведения упорно не запоминались, и уже не первый раз Эрик отматывал текст назад, снова и снова просматривая прочитанные куски. Качество романа, представлявшего собой весьма приличное фэнтези-творение, к этому отношения не имело, — пражский владыка не мог перестать думать о той лёгкости, с которой его переиграли.

То, что переиграли не только его, служило слабым утешением.

Отбросив раздражающие мысли, он попытался в очередной раз сконцентрироваться на сюжете. В воображаемом мире отряд героев, разумеется и конечно же, представляющих силы Добра и Справедливости, пробирался через пустыню.

Эрик закрыл глаза и сосчитал до десяти. Какая пустыня?! Только что они пировали в замке одного лихого барона, и среди них не было гномов! Вновь посмотрев на монитор, князь с едва слышным вздохом вернулся на полтора десятка страниц назад. И ещё на пару. И ещё… Кажется, вот последнее, что он помнит.

Несколько последовавших минут показали всю бесполезность попыток читать. Он криво усмехнулся и, отправив ноутбук в режим ожидания, вернулся к тягостным размышлениям над сложившимся положением, прислушиваясь к монотонному гулу двигателей, похожему на жужжание исполинских пчёл. Раздражающий многих навязчивый звук князю был скорее по душе, чем нет. Помогал сохранить ясность мысли и не терять нить рассуждений в ворохе случайных ассоциаций.

А вот сидящую через проход размалёванную толстуху он явно доводил до исступления. Вон как дёргается, ни секунды не может усидеть спокойно. И пот с неё так и льёт, не успевает утираться.

Нет, она не боялась летать, страха не ощущалось, но звук заполонил всё её примитивное животное сознание, заставляя его корчиться в муках, — это увидел бы любой вампир.

Очень занятное психическое расстройство, любо-дорого посмотреть. Интересно, она выдержит до конца полёта или сдохнет от инфаркта? Пражский владыка не поленился простеньким заклинанием снять информацию о состоянии организма безвестной пассажирки и усмехнулся результату. Скорее сдохнет — только от инсульта.

Он продолжил развлекаться, исподволь наблюдая за её метаниями и одновременно вслушиваясь в переливы вызывающего их гула.

Сидящий же напротив него Курт мирно спал, не собираясь ничем забивать себе голову. Насколько Эрик успел понять, на его помощника, в отличие от толстухи, гул двигателей и перелёты вообще навевали необоримую сонливость.

Хоть кто-то чувствовал себя спокойно. Князь покачал головой.

Откинувшись в кресле, он вновь, в который уже раз, принялся перебирать в памяти события позавчерашней ночи. Идеально спланированная атака, как ни крути. Отвлекающий манёвр с использованием человека, феноменально мощные и изощрённые артефакты, точный расчёт действий противника, и в конце — решающий удар!

Эрик ненавидел проигрывать, но продуманность замысла Лорена и согласованность действий его помощников производили впечатление. Патриарх обставил своих противников красиво.

Но самым важным оказалось другое. Предатель не стал убивать девчонку! Он решил её спрятать.

Поняв это, Эрик несказанно обрадовался… но, увы, ненадолго. Лорен прекрасно подготовился. Жертва постоянно перемещалась, не останавливаясь ни на минуту. Ещё в течение первого дня после похищения из особняка она оказалась далеко от Австралии — теперь же её маршрут пролегал по Евразии, изменяясь абсолютно непредсказуемо.

Создавать портал в таких условиях бессмысленно — девчонка окажется как минимум за несколько километров от перехода за то время, что понадобится князю на формирование заклинания. Показания талисмана не отличались высокой точностью, и использовать его как маяк не получалось — можно было лишь настраиваться на точку, куда указывал камень в определённый момент времени. К появлению князя девчонку успеют увезти очень далеко.

Попытаться просчитать маршрут её движения тоже не выходило — он изменялся слишком резко.

Может быть, Эрик всё-таки сумел бы подстроить тёплую встречу, но время!.. Проклятое время! Его осталось слишком мало. Жалких четыре дня. Как только они истекут, созданный в Сиднее талисман превратится в бесполезный кусок камня, и тогда у князя не останется нитей к жертве. Хотя бы просто для того, чтобы отомстить.

Эрик признавал, что проиграл. Ему не провести ритуал.

Но в произошедшем имелись и плюсы. Пражский владыка укрепил отношения с герцогом Сиднея — а значит, и со всей Австралией, — попутно выяснив, что Платт совсем не изменился за прошедшие десятилетия. Это знание слегка примиряло князя с тем фиаско, которое он потерпел.

Общее поражение сплачивает не меньше, чем победа, а восстановить влияние на Абрахама представлялось достижением весьма полезным. Ситуация в мире нестабильна более чем когда-либо. Сильный союзник, владеющий огромной территорией, однако при этом весьма предсказуемый, может оказаться очень кстати. Положительно, Эрик не зря проделал далёкий путь из хоть и не родной, но такой привычной Праги, — реставрация почти прервавшихся было отношений с Платтом того стоила.

Правильно говорят, что любой проигрыш можно повернуть к собственной выгоде.

А с предателем пражский владыка ещё поквитается.

… Князь рассеянно посмотрел в ночь, раскинувшуюся за иллюминатором, и вернулся к наблюдению за находившейся уже почти на грани толстухой. Той оставалось жить минут десять-пятнадцать, не больше. Его размышления, между тем, текли своим чередом, приводя к интересным выводам.

В прошлый раз Лорен схватился с пятёркой сильнейших Старейшин, глав самых могущественных ковенов. В этот — устроил колоссальный переполох в одном из крупнейших городов мира, не побоявшись сразиться со всеми населяющими его Блуждающими-в-Ночи.

Раньше за ним не водилось подобных безрассудств. И это наводило на определённые мысли.

Прожив куда дольше, чем отпущено обычному человеку, Эрик прекрасно знал — ничего никогда не происходит просто так. Предатель пошёл на такой риск, значит, у него на то имелись веские причины. Будучи реалистом, князь понимал, ЧТО могло заставить Лорена действовать настолько агрессивно.

Значит, нужно торопиться.

Он устроился поудобнее и бросил в сторону готовой вот-вот отправиться к праотцам соседки минимально напряжённые чары, которые недавно сам придумал и назвал «Омутом кошмаров».