По виду незнакомец, который действительно оказался белым человеком, отличался от всех, кто когда-либо встречался Тарзану. Парень был в одной набедренной повязке, изготовленной, видимо, из шкуры гориллы. Ноги, руки и запястья его были унизаны браслетами. Грудь незнакомца украшало ожерелье из человеческих зубов, а в уши были вдеты тяжелые кольца. Голова была обрита, и только от лба до затылка тянулась тонкая грива волос, в которую были вплетены перья. Лицо парня было ярко раскрашено. В то же время этот человек со всеми признаками дикого негра был, несомненно, белым, что не мог скрыть даже густой загар, покрывавший его кожу.

Он сидел, прислонившись спиной к дереву, и ел что-то, доставая еду из кожаной сумки, прикрепленной к ремню, поддерживавшему его набедренную повязку.

Судя по выражению его лица, он и не подозревал о грозящей опасности.

Тарзан бесшумно приблизился к незнакомцу и, оказавшись на дереве прямо над ним, принялся тщательно разглядывать его, вспоминая все рассказы о кавуду, которые ему довелось слышать. Сопоставляя их с увиденным, Тарзан решил, что незнакомец вполне мог оказаться кавуду. Впрочем, ничего удивительного в этом не было – он же шел в их сторону. Размышления его нарушило страшное рычание, раздавшееся совсем рядом. Белый дикарь тоже моментально вскочил, сжимая в одной руке толстое копье, а в другой – грубый нож. Стремительным прыжком лев выскочил из зарослей.

Расстояние между ним и человеком было столь мало, что об отступлении не могло идти и речи. Воин сделал единственное, что ему оставалось – свист копья мгновенно прорезал воздух.

Но, видимо, от неожиданности нападения рука его дрогнула, и копье пролетело мимо цели. В тот же миг, не раздумывая, Тарзан бросился с дерева на льва.

Вцепившись в спину хищника, он, как тисками, стал сжимать его голову и заставил льва припасть к земле. Оглашая окрестности диким ревом, зверь пытался вырваться, но человек-обезьяна впился в него железной хваткой.

Совершенно ошеломленный, белый дикарь наблюдал за этим увлекательным поединком. Он глядел, как, сплетясь телами, катались по земле зверь и человек. В руке у последнего блеснуло лезвие ножа. Рев льва, становившийся все отчаяннее и злее, наконец, оборвался последним предсмертным воплем.

Человек-обезьяна поднялся с земли. Поставив ногу на тело поверженного врага, он огласил джунгли торжествующим победным криком.

От этого душераздирающего вопля белый дикарь невольно отпрянул назад, судорожно сжимая в руке нож. Тарзан обратил свой взор на незнакомца, которого только что спас от смерти. Их взгляды встретились.

– Кто ты? – первым нарушил молчание дикарь. Он говорил на языке, напоминающем диалект Букены.

– Я – Тарзан из племени обезьян. А кто ты?

– Я – Идени-кавуду.

При этих словах Тарзан испытал чувство удовлетворения. Это действительно была удача. По крайней мере, он наконец получил возможность узнать не по слухам, что за существа эти кавуду. И, как знать, может, парень приведет его в свою страну, на поиски которой Тарзан потратил столько времени.

– Зачем ты убил льва? – спросил Идени.

– Если бы я этого не сделал, он растерзал бы тебя, – ответил Тарзан.

– А тебе-то что? Почему ты заботишься обо мне? Разве ты меня знаешь?

Человек-обезьяна удивленно пожал плечами.

– Может, я и поступил неправильно, но лишь потому, что ты – белый.

– Странно, – покачал головой Идени. – Никогда не встречал похожих на тебя. Ты и не негр, и не кавуду. Кто же ты в таком случае?

– Я ведь сказал, что я – Тарзан, – повторил человек-обезьяна. – Я пробираюсь в деревню кавуду, чтобы поговорить с вашим вождем. Может, ты проводишь меня?

В ответ Идени снова покачал головой.

– Чужие приходят в деревню кавуду лишь для того, чтобы найти там смерть, – хмуро сказал он. – Я не собираюсь вести тебя на гибель, потому что ты только что спас меня. И убить тебя немедленно, как следовало бы по нашим законам, не хочу. Так что лучше иди подобру-поздорову, Тарзан, и остерегайся даже близко подходить к деревне кавуду.

Благополучно спустившись на землю, пассажиры самолета стали прокладывать среди зарослей дорожку к тропе. Точнее, за работу принялся Браун, воспользовавшись маленьким топориком, который, к счастью, оказался в вещах принца и принцессы.

Вызвавшийся помочь ему Тиббс, как оказалось, не имел необходимой сноровки во владении этим инструментом. Хорошо понимая, что нужно делать, он никак не мог попасть в то место, куда целился. В конце концов, Браун отобрал у него топор, опасаясь, что Тиббс попросту покалечится.

Алексис своей помощи не предлагал, да Браун и не обращал на него внимания, зная, что толку от принца все равно не будет. Лишь когда пришла пора перетаскивать багаж, пилот настоял, чтобы и Алексис подключился к этому делу.

– Будь ты хоть десять раз принц, – твердо заявил он, – а работать тебе придется, если не хочешь, чтоб я съездил тебе по роже!

Недовольно бубня что-то под нос, Сбороу принялся за работу.

Когда багаж был перенесен на небольшую полянку возле ручья, Джейн велела приступать к сооружению шалаша.

Основная тяжесть и здесь легла на плечи Брауна и Джейн, хотя Тиббс и Аннет тоже помогали, как могли. Китти Сбороу только стонала, но от нее большего никто и не ждал. Алексис присоединился к работающим только после того, как площадку очистили от кустарника. Впрочем, его сил и ума хватало не на многое.

– Хотел бы я знать, – негодовал Браун, – откуда берутся такие молодчики, которые ни на что не пригодны. Никогда раньше не встречал таких беспомощных мужиков.

– Зато он танцор великолепный, – посмеиваясь, заметила Джейн.

– Не сомневаюсь, что только на это он и способен, – согласился Браун. – Надо быть полным идиотом, чтобы взять с собой в экспедицию лишь топорик да ружье, к тому же без патронов! Это ж надо, сколько барахла! – презрительно указал он на вещи принца. – Впрочем, надо поглядеть: может, там и отыщется что-нибудь путное.

– Это дельная мысль, – поддержала Джейн. – Кстати, Тиббс, где ваш хваленый пистолет? Он еще может пригодиться.

– Сию минуту, миледи, – откликнулся Тиббс. – Я всегда вожу его с собой. Никогда ведь не знаешь наперед, что может случиться, особенно здесь, в Африке.

Он отыскал свою сумку и, порывшись в ней, достал пистолет, который гордо протянул Джейн.

– Вот, миледи, – произнес он, – столь же надежный, сколь и изящный.

Увидев крохотный пистолетик калибра 0,22, который гордо демонстрировал ей Тиббс, Джейн обомлела. Браун расхохотался.

– Ну, Тиббс, – съязвил он, – знай немцы, что у тебя такое мощное оружие, они бы в жизнь не решились развязать Первую мировую войну.

– Прошу прощения, сэр, – с достоинством возразил Тиббс, – но это действительно превосходное оружие. Так говорил человек, от которого я его получил. Да и достался он мне всего за семь шиллингов!

– Дай-ка глянуть, – попросил Браун. Он взял пистолет и передернул затвор.

– Он к тому же и не заряжен!

– Боже упаси меня таскать заряженное оружие! – воскликнул Тиббс. – Пойди знай, вдруг оно выстрелит!

– Не беда, – заметила Джейн. – В конце концов им можно пользоваться для охоты на мелкую дичь. У вас много патронов?

– Видите ли, миледи, – смутился Тиббс. – Я все время собирался купить их, но…

Браун глядел на него с жалостью.

– Да я бы…

Джейн шлепнулась на сумку, содрогаясь от хохота.

– Извините, Тиббс, но все это, правда, забавно, – сказала она, немного успокоившись.

– У меня есть предложение, – объявил Браун. – Поставим Тиббса ночью охранять лагерь. Если появится лев, пусть он швырнет ему эту штуковину в голову – больше она все равно ни на что не годится.

– Не вижу в этом ничего забавного, Джейн, – с недоумением произнесла Китти. – Что, если лев и правда придет?! Вы, Тиббс, поступили крайне безответственно, не взяв с собой патроны!

– Тут нет большой разницы, Китти. Такой пистолет, даже заряженный, эффективен против льва так же, как и не заряженный.