Из бесед на виноградниках Поль узнал кое-какие новости. Еще в начале 1944 года немцы захватили управление известными фирмами по производству шампанского; во многих арестовали руководителей и сотрудников за антифашистскую деятельность; несколько сот местных участников Сопротивления были убиты или депортированы; массированные бомбардировки союзников в Мэйли разбили всю дивизию фон Штаффена, сконцентрированную здесь перед вторжением в Нормандию; еще более разрушительными были бомбардировки союзников в Рилли, где немцы разместили свои ракеты V-2, спрятав их в туннеле в горах Реймса. Десять дней назад из Реймса вышел состав, груженный шампанским, и направился в Германию. Теперь в Шампани наблюдался дефицит шампанского, хотя последние три года урожаи были отменными. Все признавали, что виноградники сильно пострадали во время войны, как и вина, поскольку не было новых посадок. Однако рабочие говорили: «Только посмотрите, месье Поль, взгляните на этот созревающий виноград! Разве он не прекрасен? Урожай в год освобождения будет отличным!»

Да, слава Богу, думал Поль. Шампань пережила еще одну войну благодаря стойкости своих жителей, которым он был так благодарен! Слезы наворачивались ему на глаза, когда он наблюдал за тем, как они не покладая рук работают на виноградниках, неукоснительно выполняя все двадцать семь обязательных правил, обеспечивающих высокий урожай. Только вчера их освободили, только сегодня утром они похоронили его мать, которую почитали всю жизнь, а уже днем, как всегда, принялись возделывать виноград. Они были упорными, непреклонными, решительными, эти единственные виноградари во Франции, настойчиво продолжавшие заниматься своим делом здесь, так далеко к северу. Если бы не их преданность земле, называемой Шампанью, шампанское давно уже перестало бы существовать, поскольку его можно производить только в холодном климате.

Поужинав с Жанной на кухне, Поль погрузился в размышления о том, что теперь, со смертью Аннет де Лансель, заботы о замке ложатся на него.

Он и не предполагал, что Бруно стал опорой семьи, преемником деда, справился с виноградниками, Ломом Ланселей» и замком, несмотря на тяготы последних четырех лет. Многим обязан он сыну, с удовлетворением думал Поль. Как мог он недооценивать этого мальчика? Неужели наконец у них с Бруно установятся отношения, естественные для отца и сына, и они вместе примутся восстанавливать виноградники?

Они теперь единственные мужчины в семье Ланселей. Выполнить эту задачу их долг, а не только обязанность преемников. Они должны выполнить этот долг вместе ради семьи, ради «Дома Ланселей», ради всех преданных им виноградарей. Поль знал, что восстановить виноградники нелегко, но чувствовал прилив энергии и ощущал необходимость этого дела. Ему предстояло многому научиться — всему! — но производство шампанского не было тайной, оно подчинялось строгим законам, заложенным со времен «Дома Периньона». Главные помощники его отца, специалисты по виноградникам, были живы, здоровы и готовы научить его всему.

Меряя шагами длинную гостиную, Поль все больше и больше воодушевлялся. Это будет новая жизнь, дарованная Богом после стольких лет дипломатической службы! Поль от всего сердца радовался этой жизни, которая потребует от него сил и интеллекта. Он и Ева начнут здесь, в Шампани, все заново! Какой она станет прекрасной хозяйкой замка! Четыре года, когда Ева водила «скорую помощь» под бомбами в Лондоне доказали, что для нее нет и не было ничего невозможного. С помощью Бруно они начнут достойную полезную жизнь, которую вели Лансели из столетия в столетие.

Постепенно сменяя возбуждение, его охватила неудовлетворенность собой: ведь он, Поль де Лансель, не думал раньше о будущем. Занятый своими проблемами, десятилетиями находясь вдали от Франции, он и представить себе не мог, что его ждет такое будущее. Он никогда не думал, что в один прекрасный день окажется единственным владельцем «Дома Ланселей» и владельцем виноградников, простиравшихся вокруг его любимого замка. Хозяином леса, конюшен, всего, что здесь было. Оставив Шампань слишком молодым и незрелым человеком, он не мог представлять себе будущее так ясно, как сейчас.

С каждой минутой настроение Поля становилось все более приподнятым и торжественным. Заботы о «Доме Ланселей» наполнят смыслом его жизнь. Ведь он рожден в Шампани, и, хотя очень долго не был на родной земле, еще не поздно вернуться. Поль с открытым сердцем решил принять вызов, брошенный неожиданно ему судьбой. Вместе с этим решением к нему, как к истинному уроженцу Шампани, пришло желание откупорить бутылку шампанского, и Поль отправился на поиски лучшего из вин, которые здесь производились.

Темной августовской ночью, за час до рассвета, в Вальмон вернулся Бруно. Он ездил в Париж посмотреть, что происходит на улице Лилль. Оказалось, что генерал фон Штерн выехал из его дома, оставив все в полном порядке. Жорж, дворецкий Бруно, уже инструктировал слуг, ожидая возвращения хозяина.

Генерал, безусловно, попал теперь в руки должностных лиц, которые приняли капитуляцию германского гарнизона, но Бруно, расчетливый и циничный, мог не опасаться за свое будущее. Используя связи и деловой опыт, они с генералом провернули в прошлом году несколько удачных операций на черном рынке. Неудача с Дельфиной не помешала Бруно извлекать выгоду из отношений с генералом, и теперь его деньги были столь же надежно помещены в швейцарский банк, как и деньги генерала.

Оказавшись в замке, где он провел все годы войны, Бруно подумал, что не вернулся бы сюда и на несколько недель, если бы не взрывоопасная обстановка в Париже. Между группировками Сопротивления началась борьба; производились аресты известных коллаборационистов; возбужденные молодые люди вершили на улицах самосуд. Самым же опасным было то, что называли все новые и новые имена тех, кого подозревали в сочувствии к фашистам. Гнев и ненависть, сдерживаемые четыре года, бурлили в Париже. Возмездие за военные преступления стало требованием дня. Бруно, конечно, мог не опасаться, поскольку он и фон Штерн проявляли предельную осторожность. Но разве можно быть в чем-то абсолютно уверенным? Люди порой знали больше, чем казалось. Посредственность всегда завидует счастливчикам, и открытое обличение — одно из проявлений мщения за превосходство. Зачем, думал Бруно, подвергать себя риску, если разум подсказывает, что необходимо принять меры предосторожности? Нет, пока не стоит рисковать и возвращаться в прекрасный парижский дом; время выбираться из надежного загородного убежища еще не пришло.

Но как же он ждал того момента, когда все наконец успокоится! Прекрасное будущее наступит всего через несколько недель, а они пролетят незаметно. Париж, как и всегда, возродится из пепла, а Бруно вернется туда и будет наслаждаться жизнью. Он, виконт Бруно де Сен-Фрейкур де Лансель, снова займет подобающее ему место в том единственном мире, в котором, как он полагал, стоило жить. Отныне ему не нужна никакая работа, его деньги будут оборачиваться, делая еще большие деньги, а он, как истинный джентльмен, станет наслаждаться свободой. Развлекаться, переходя из одного салона бульвара Сен-Жермен в другой; принимать гостей в своем доме; заводить знакомства с парижанками, после вынужденного и совсем неинтересного общения с провинциалками. Он начнет скупать картины великих мастеров, прекрасную мебель и антиквариат у тех, кого разорила война. Он выкупит один из замков, принадлежавших Сен-Фрейкурам, и поселится там, словно со времен революции ничего не произошло. Так думал Бруно, быстро поднимаясь по лестнице к себе в комнату в Вальмоне. Честно говоря, война дала ему много преимуществ, и всего через несколько недель он с триумфом вернется в мир старой аристократии, единственное, что Бруно ценил в жизни.

Он вошел в свою комнату, зажег свет и застыл. Все его тело напряглось от тревожного предчувствия.

— Что за дьявол! — воскликнул он.

С кресла поднялась высокая фигура Поля; сидя в темноте, он поджидал сына.