С такими мирными мыслями я окунулась в сон, ощутив, как заботливая рука сэра Вортана укрыла нас двоих одним одеялом.

Наутро я проснулась с ощущением счастья и теплоты на сердце. Я не сразу осознала, что лежу в позе маленького ребенка: сжавшись и уткнувшись в грудь мужчины, при этом сложив ручки в замок. Так меня еще и крепко к себе прижимали…

Медленно отодвинулась, только сейчас понимая, что совершила странный и необдуманный поступок. Как назло именно сейчас Коршун умудрился открыть глаза. Вид моего перекошенного лица нисколько его не смутил, наоборот, наставник расплылся в довольной улыбке.

— Доброе утро, соня!

Его слова быстро меня отрезвили. Я тут же вскочила на ноги (благо никто не стал меня удерживать). Сэр Вортан преспокойно сел и сладко потянулся, расставляя руки в стороны и широко зевая.

— Я спал словно младенец!

Щеки вспыхнули, а я тяжело задышала, не в силах подобрать подходящих слов. Я была настолько сильно обескуражена ситуацией, что просто не знала как себя вести!

— Рина, ты так забавно пыхтишь, когда смущаешься! — широко улыбнулся Коршун.

— Знаете, — наконец проговорила я, — тайну этого досадного инцидента вы должны забрать с собой в могилу. И, не дай боги, кому-то проболтаетесь!

— Но я еще не намерен умирать! — обиженно промычал мужчина.

— И не надо. Просто молчите, — я даже показала крест руками, желая внушить наставнику нужную информацию. — Не было ничего!

— Тебе разве не понравилось?

— Нет! Вы не способны быть милым, а случившееся — редкое исключение, вызванное ранением.

— Тебе так важно, чтобы я стал другим? Рина, разве буду я собой, если поменяюсь? Когда я сказал, что заставлю изменить твое отношение ко мне, то имел в виду нечто совершенно другое…

— И что же? Затаскивание невинных девушек в свою постель?

— Как вариант, — не стал спорить мужчина и добавил: — Есть много других способов завоевать любимую женщину.

— Любимую? — во рту пересохло, я нервно потеребила край воротника рубашки. — Но вы же говорили, что пока еще ваше чувство нельзя назвать любовью!

— Но что это тогда, как не любовь? Когда ты рядом внутри теплеет и словно все расцветает, а только уходишь — кажется словно солнце садится, забирая меня во тьму…

— Ага, издеваетесь? — догадалась я.

Пауза… в следующее мгновение раздается смех, а затем ворчливое замечание:

— Но ведь ты же это хочешь слышать от мужчины? — и прежде, чем я успела ответить что-либо достойное, заявил: — В общем, ты меня утомила! Принеси мне лучше еды. Силы восстанавливать нелегкое дело.

— Зато обниматься силы есть! — фыркнула я и ушла, чтобы все же принести наставнику ужин.

И именно с этого момента начались мои мучения…

— Ноаэль, слишком горячее!

Пришлось дуть на ложку куриного супа, но спустя мгновение наставник уже недовольно утверждал: «Теперь холодное!»

Сжала зубы, но ничего не сказала и молча пошла за новой порцией.

— Ноаэль, суп пересоленный!

Я заскрипела зубами, но все также промолчала.

— Закрой окно и принесли плед, холодно!

Только я это сделала, как Коршун вновь напомнил о себе.

— Жарко, забери!

— Да сколько можно?! — не выдержала я под конец, и тут же, как обычно, услышала вздохи Коршуна.

— Наставнику плохо, он лишился сил, а ученица даже не может о нем позаботиться. Тринавия, ты бессердечная!

Я это слышу, наверное, уже в десятый раз за те несколько дней, что мне пришлось работать нянькой…

— Но ведь вы уже восстановили свой резерв и раны затянулись!

— Ошибаешься, — тяжело вздохнул мужчина, закатывая глаза. — Мне все еще очень больно и тяжело.

— Врете! — холодно отчеканила я, недовольно складывая руки на груди. — Всему есть предел. Я знаю, что вы уже в порядке.

— Нет.

— Да!

— А я сказал: нет!

В итоге наша небольшая перебранка затянулась еще на несколько минут, пока кто-то не вспомнил, что является взрослым и рассудительным человеком. Конечно, это была я!

— Больше я вам и воды не подам! — решительно отчеканила разозлившаяся ученица и вышла, не забыв громко хлопнуть дверью.

Однако быстро вернулась. В коридоре я запоздало поняла, что моя безвкусная шуба осталась в комнате. И именно эта мысль напомнила о платочке в кармане, который все это время спокойно дожидался своего часа. Хм… может улики заставят наставника наконец-то прекратить капризничать и заняться делом?

Коршун все еще был в постели, а завидев меня, тут же наигранно грустно вздохнул. Видимо, взывал к моей совести. Но я была непреклонна. Молча подошла и положила перед сэром Вортаном на одеяло платок.

— Вы не забыли, что нам предстоит еще разобраться с главным виновником происходящего?

Кажется, это в самом деле подействовало! Коршун заинтересовано взглянул на сверток, а в следующее мгновение воодушевленно подскочил с кровати. По-моему, он даже забыл, что еще несколько секунд назад играл роль умирающего и страждущего.

— Ноаэль, ты права! Срочно отправляемся на поиски виновника! — по всей видимости, кто-то собрался отправляться в одних штанах. — Надеюсь, он еще не успел никуда испариться…

— Напоминаю, вся ваша верхняя одежда испорчена и не подлежит восстановлению.

— Ничего! — безразлично отмахнулся мужчина. — У меня уцелело несколько запасных рубашек с пожара.

Я завистливо заскрипела зубами. Только у меня все сгорело? Из-за чего теперь мне нужно ходить в этом ужасном подарке Вортана! Да я «удачливая»!

Коршун поспешно оделся и развернул платок. Я как раз натягивала каракулевую шубу, когда маленькие крупинки силы поднялись в воздух и потянулись тоненькой нитью к окну. Сейчас они были достаточно медлительными, отчего не приходилось гнаться за ними.

Мы долго пробирались через высокие сугробы, пока наконец не остановились. Замерли частички силы, поэтому и мы прервали этот долгий путь. Ноги ныли от боли и усталости. Правда, я тут же позабыла об этом. Все мое внимание привлекло небольшое строение, которое облепили те самые крупинки оставшейся энергии…

— Храм? — это был риторический вопрос, но наставник все равно ответил:

— И, судя по всему, гномы давно не использовали его.

Величественное здание с вырезанными из камня ликами гномьих святых было повреждено временем. Храм строился прямо в горе, так что сложно было предположить, насколько далеко тянется его площадь. Откровенно говоря, проверять не хотелось. От здания исходила неприятная энергетика. По телу аж мурашки пошли!

Но выбирать не приходилось: маленькие горящие точки явно указывали на то, что дух пустоши был призван здесь.

Залы в храме оказались поистине огромным: потолки уходили в гору так высоко, что их почти нельзя было рассмотреть. Я невольно залюбовалась этой мертвой красотой.

— Как думаете, здесь есть духи пустоши? — шепнула на ухо сэру Вортану. — Или какая другая более страшная нечисть?

— На счет духов пустоши не уверен, — честно ответил наставник. — Тогда бы магический след от погибшей нечисти вел себя иначе, будь здесь его сородичи. Однако в таких вот местах может водиться все что угодно.

Коршун выглядел напряженным, и в то же время я ощущала исходящее от него тепло. По всей видимости, наставник призвал силу, чтобы в любую секунду иметь возможность атаковать.

Мы прошли еще несколько залов, после чего вышли к небольшой усыпальнице. Хоть здесь и горели факелы, было все равно слишком мрачно и темно, а еще тесно и пахло затхлостью.

— Факелы — явный признак того, что здесь кто-то есть, — невозмутимо сказал Коршун, внимательно осматривая помещение. — Но я не чувствую поблизости магию. Возможно, здесь должен быть потайной ход, где прячется наш колдун…

Именно последняя фраза Коршуна навела меня на мысль попробовать понажимать все выступающие камни в стене. Будучи из знатного рода, я с детства знала о том, как сильно любит элитное общество делать у себя в особняках всякие тайные ходы. Только в родовом поместье дедушки Алана было семь обманок, ведущих в сетку спрятанных коридоров! Так что уверена — где-то здесь или может в другом зале есть засекреченная дверь.