На границе графства Коуэта машина развернулась, но ее тут же сменила машина шерифа этого графства. Такер твердо держался сорока пяти миль в час, что было на целых десять миль в час ниже предела установленной скорости. На границе графства Файетт сцена повторилась, а на границе графства Клэйтон произошло то же самое. К тому моменту, как они прибыли в Атлантский аэропорт, рубашка у Такера прилипла к телу, несмотря на открытое окно.

Джон Хауэлл закрыл папку.

– Такер, вам следует обратиться к «федералам».

Такер поставил стакан.

– О чем вы говорите? Это дело находится вне компетенции ФБР.

– Но вполне может оказаться в их компетенции. Это киднэппинг. Вспомните «закон Линдберга».

Такер взглянул на часы. Из-за этого демонстративного наружного наблюдения они прибыли в аэропорт довольно поздно, и Элизабет стояла внизу в очереди за билетами.

– Не знаю, Джон. У меня нет опыта общения с этой организацией, но полагаю, что ФБР не будет заниматься киднэппингом, если об этом не попросят местные власти. Ведь это преступление в равной степени находится в юрисдикции как штатной, так и федеральной. Меня же в данном случае местной властью считать нельзя.

– Но полномочия ФБР этим далеко не исчерпываются, – заметил репортер. – Они откопали один старый закон; его сейчас применяют в Миссисипи и Алабаме в тех случаях, когда совершаются убийства активистов борьбы за гражданские права. Если на месте не выносят обвинительный приговор, дело переходит в федеральную юрисдикцию, как случай лишения гражданина его гражданских прав.

– Читал про это, но каким образом на основании этого закона «федералы» сумеют выдать постановление об обыске? Мне это представляется очень сомнительным.

– Проверить можно только одним способом. Я знаком с одним ответственным сотрудником в управлении ФБР в Атланте. Могу позвонить ему немедленно и получить справку.

– Не знаю, Джон. Может быть, по возвращении из Нью-Йорка?

Журналист вынул из папки самое последнее уведомление об исчезновении.

– Такер, этого мальчишку в последний раз видели во Флориде когда – меньше, чем две недели назад? А в понедельник, как сообщают, он был в Буэнна-Висте. Если он все еще движется на север, он неминуемо попадает в Делано. Сегодня четверг. Такер, если с этим делом связан Фокси, то мальчик, возможно, еще жив. – Хауэлл замолк в ожидании ответа. Такер не произнес ни слова. – Иду и звоню немедленно, – твердо заявил Хауэлл.

– Ладно, – ответил Такер. – А я пойду, посмотрю, как дела у Элизабет. Найдете меня в регистрационном зале авиакомпании «Дельта».

Хауэлл помчался к телефону, а Такер направился к эскалатору, чтобы спуститься вниз. Элизабет была почти у цели. Такер встал рядом с нею, и они медленно продвигались к стойке. Наконец, когда их очередь уже подошла, подбежал запыхавшийся Хауэлл.

– Нас примут немедленно. Он ждет.

Такер задумался.

– Давайте, Такер. Попытка не пытка. Не получится, так вы, по крайней мере, будете чисты перед собственной совестью, так как испробовали все.

Такер обратился к Элизабет:

– Послушай, милая, улетай без меня. Я позвоню тебе – ты ведь будешь у брата – и постараюсь завтра же прилететь. Джон прав. Я обязан это сделать.

Они поцеловались. Такер забрал свой чемодан, и они с Хауэллом вышли из здания аэровокзала.

Они сидели в кабинете агента, ответственного за работу атлантского отделения Федерального Бюро Расследований. Приятель Джона Хауэлла Бен Карр, выслушал рассказ Такера, препроводил их к своему начальнику, и Такеру невольно вспомнилось, как Бобби Патрик отвел его к судье. Он не мог отделаться от ощущения, что Карр просто отсылал его наверх.

Начальник управления ФБР города Атланты Поуп был явно настроен скептически, но приготовился выслушать Такера.

– Итак, вы полагаете, что этот человек убил и укрыл тела, как вы говорите, шестнадцати молодых людей, а если считать сотрудника полиции Баттса, то семнадцати? И эти события охватывают период, ну-ка, прикинем, – и он уставился в потолок, пока производил подсчет в уме, – сорока трех лет?

– Мистер Поуп, – отвечал Такер, – я далек от мысли утверждать, будто все шестнадцать парней погребены где-то в районе местожительства Фандерберка, но географическое распределение мест исчезновения наводит на мысль, что любой из них мог бы оказаться кандидатом на подобную участь. Допустим, что жертвами физически стали только шесть. Достаточно ли шести убийств, чтобы ФБР проявило заинтересованность в этом деле?

– Начальник, – выпалил агент в ответ, – Бюро проявило бы заинтересованность, если бы речь шла даже об одном убийстве, но, если не считать двух трупов, обнаруженных за двадцать лет, не имеется бесспорных доказательств фактов убийств. Все улики носят косвенный характер.

– Но этих улик косвенного характера, я бы сказал, многовато, – заметил Джон Хауэлл, указывая на стопку бюллетеней.

Начальник управления какое-то время не отводил глаз от пачки документов.

– Если я вас правильно понял, среди пропавших без вести нет черных? – уточнил он.

– Нет, – подтвердил Такер.

Тут вмешался Хауэлл:

– Я понимаю, на что вы намекаете, мистер Поуп. Но разве гражданские права нарушаются только у черных? Более того, ведь это только пойдет на пользу делу, если все увидят, что ФБР стоит на страже закона в гораздо более широком смысле, чем только в связи с делами по поводу борцов за гражданское равноправие. Не повысит ли это уровень доверия к правительству с точки зрения применения закона на практике?

– Очень даже может быть? – согласился Поуп. – Послушайте, мне надо кое с кем переговорить на эту тему в Вашингтоне. – Он поглядел на часы. – Сейчас около шести, так что вряд ли я кого-нибудь застану. Но завтра я обязательно свяжусь с вами.

– А ваши полномочия не дают вам права запросить у федерального судьи постановление на обыск? – спросил Такер.

– Откровенно говоря, я бы предпочел заручиться поддержкой наверху, – ответил начальник управления, – думаю, что и вам так будет спокойнее, особенно с учетом случившегося на прошлой недели неудачи в политическом плане, составным элементом которой был Фандерберк. Кстати, не помешало бы, если бы вы сумели уговорить вице-губернатора Ли позвонить в парочку мест.

Такер покачал головой.

– Нет, это выглядело бы неуместным. Дело не имеет никакого отношения к его служебным функциям, и я не смею просить его вмешиваться в подобную ситуацию.

– Понятно. Свяжусь с вами немедленно, как только что-нибудь выясню.

– Такер, сегодня ночью нам лучше разделить нары в моей домашней кутузке, – заявил Хауэлл. – Мистер Поуп, вот моя карточка. С начальником полиции вы сможете связаться по этому номеру.

Билли и Холмс сидели в гостиной адвоката из небольшого городка Токкоа на севере штата, в горах. Хозяин, Фред Митчелл, разговаривал в возбужденном тоне:

– Билли, ответа я дать не могу. Да, вы, безусловно, выиграли выборы в нашем графстве, но на предварительных выборах оно отдало голос Маллинзу. Мне нельзя забывать об этом. Потом еще это дело с вашим полицейским; я считаю, что вы совершили большую ошибку, в принципе доверив ему этот пост; на меня давят со всех сторон, да тут еще сестра сидит у меня на шее. У нее сын в третий раз убежал из дома, и она считает, что я ему помогаю и прячу его от нее. Она сведет меня с ума. А у меня завтра в суде дело, и я еще не до конца подготовился, так что если вы дадите мне возможность спокойно, без нажима все обдумать, я вам позвоню, как только приму решение. Извините, что не в состоянии дать вам ответ немедленно, но я просто не могу.

Они поднялись и пожали друг другу руки. Билли и Холмс прошли на травяной аэродром, где стояла «Сессна». Следующая посадка – Афины, и Билли хотел попасть туда засветло.