В странах Южной Европы к этому времени относятся наскальные изображения военных столкновений. Они чередуются с изображениями охотников, стреляющих из лука в горного козла или благородного оленя, сценами собирания меда диких пчел и т.д.. Охотники сопротивляются.

Праевропейцы и сами пытались перейти к новому типу хозяйства. Возможно, примером для них становились племена уже перешедшие к земледелию. Так, например, восемь тысячелетий назад у жителей пещеры Франтхи, в Греции, все большую роль в хозяйстве стало играть рыболовство: и на мелководье, и в открытом море. Кроме охоты и морского промысла, обитатели Франхти активно занимались собирательством. Они собирали фисташки и миндаль, содержащие растительное масло, а также дикие бобовые растения (чечевицу, лику, горох). Обитатели Франтхи последовательно шли к созданию земледельческого хозяйства, но не успели – их оттеснили массы пришельцев.

В среднем и нижнем течении Дуная, в Подунавье, на территориях Румынии и Югославии, в конце мезолита распространена культура Лепенски Вир. Ее создатели вплотную подошли к переходу к земледелию. У них были такие типичные орудия труда земледельцев, как землекопные мотыгообразные орудия и каменные ступы. В начале существования культуры Лепенски Вир, в седьмом тысячелетии до н.э., ее представители в антропологическом отношении были явными преемниками населения верхнего палеолита: массивными северными еврпейцами. Во второй фазе, в конце седьмого – начале шестого тысячелетий до н.э., население начинает меняться: появляется люди, принадлежащее к средиземноморскому антропологическому типу, а также множество гибридов. Культура Лепенски Вир существовала уже в тот период, когда на юге Балканского полуострова сформировалась земледельческая культура, освоившая производство керамики, земледелие и скотоводство. Наверное, с самого начала «лепенскивировцы» заимствовали у южан некоторые орудия труда, учились у них.

В верхнем слое Лепенского Вира найдены остатки неолитической старчевской культуры. Это появились пришельцы с юга. Здесь коренные жители Европы тоже не успели.

Пришельцами с Переднего Востока были и обитатели знаменитых свайных поселений на Цюрихском озере в Швейцарии и других озерах Европы шестого – четвертого тысячелетий до н.э. У них уже была керамика. Они культивировали пшеницу, ячмень, просо, горох, чечевицу, бобы, пастернак, морковь, капусту, петрушку. Позже – полбу и овес. У них были лен и конопля. Они умели изготавливать одежду. В Швейцарии находят чесаный лен, нитки, куски плетеной и тканой материи. У «свайников» были собака, свинья, коза, овца, корова. В самых поздних поселениях появляется и лошадь.

Появление свайных поселений говорит о том, что древние земледельцы хорошо понимали: у них очень даже есть что взять. Действительно – у охотника можно стащить разве что запасы мяса – и то зимой. Можно отнять запасы хорошего камня для орудий, и, наконец, сожрать самого охотника и членов его семьи. Причем делать это все придется с большим риском. Охотник подвижен, вооружен и психологически подготовлен к конфликтам. А вот земледелец имеет много чего… Запасы хлеба, бобов, проса… Того, что можно унести, и долго хранить. Причем в совершенно любое время года. Да и скотину можно угнать. Земледелец не вооружен, и миролюбив.

Для защиты от кого сооружались платформы на озерах? От других земледельцев или от охотников, бродивших вокруг? Скорее всего, для защиты и от тех, и от других.

Эти земледельцы древней Европы были населением пришлым, по своим корням, не местным. Южане, брюнеты с длинными руками и ногами, тощие и тонкие. Средиземноморская раса.

Население всей Европы к концу эпохи Великого Оледенения принадлежало к северной (нордической) расе. Крупные люди рыхлого телосложения, легко набиравшие вес. Вероятно, светлокожие, светловолосые и светлоглазые.

Г. Чайлд полагал, что во время «неолитической революции» население Европы сменилось полностью. Кто не ассимилировался в рядах пришельцев и не был истреблен, тот бежал в почти непригодные для жизни пространства Севера51.

Но население на Севере Европы не сменилось. Об этом говорит уже внешний облик жителей Северной Европы – от эпохи Великого Оледенения до нашего времени. Та самая нордическая раса, как возникла в начале заселения сапиенсами Европы, так и обитает себе до нашего времени. И во время «неолитической революции» тоже жила. Не во всей Европе, правда. В южной и в западной Европе смена населения имела место. Здесь прежнее нордическое население то ли истребили, то ли быстро ассимилировали. Действительно – даже если сотни охотников будут перенимать у земледельцев их тип хозяйства, пришельцев будет в десятки раз больше. Прежнее население быстро раствориться среди них.

Но к северу и к востоку от Альп население вовсе не менялось! Сила палеогенетики в том, что она позволяет сравнивать организмы, ныне живущие, и любые останки организмов ископаемых. И, конечно, устанавливать родство/неродство между ними.

Выясняется – к югу от Альп живут люди, предков которых не было в палеолитической Европе. Их пращуры охотились на разнообразных зверей Северной Африки и Переднего Востока, собирали дикорастущие растения. Пока «неолитическая революция» не сделала их многочисленными и могучими.

А вот к северу от Альп живут те, чьи предки охотились на мамонтов, рисовали зверей и людей на стенах пещер.

В начале четвертого тысячелетия до н.э. в Северной Европе появляется огромная общность: культура воронковидных кубков.

Ранее, в 6–5 тысячелетиях до н.э., носители культуры маглемозе освоили начатки земледелия и начали разводить коров. Не все, а некоторые их группы, на севере Германии и в Дании. Но затем культура воронковидных кубков затопила громадные пространства от южной Швеции до Дуная и от Баварии до Польши, а в третьем тысячелетии – и до Волыни. Название культуры происходит от характерной формы одного из сосудов – кубка в форме воронки с шейкой. Имелись и сосуды для хранения сыпучих тел и жидкостей – пузатые, с круглым или плоским дном. Клады каменных топоров, шлифованные мотыги и тесла, микролиты, вставленные в костяные серпы, доказывают – это культура каменного века.

Воронковидные кубки выращивали тот же набор культур, что и «свайники»: горох, чечевицу, фасоль, просо, ячмень, пшеницу. На поселениях воронковидных кубков находят сараи и помещения для сушки хлеба, амбары на сваях, дома-полуземлянки. Такие дома очень не похожи на сооружения на сваях. Свайные длинные дома – все же для более южного климата. Дома воронковидных кубков – жилища людей, вросших в суровую землю, где бывает настоящая зима с морозами и устойчивыми снегами.

Покойников они погребали в грунтовых могильниках, позже – под небольшими курганами. Во всех погребениях – люди той же, хорошо знакомой нам нордической расы.

Северная Европа не ассимилировалась с полчищами пришельцев с Переднего Востока. Нордическая раса поступила мудрее: сама перешла к земледелию и скотоводству. И вышла на совершенно новый уровень развития, не поступившись сама собой.

Великий лингвист и историк Эндрю Колин Ренфру полагал, что «неолитизация Европы породила индоевропейцев».

Еще в конце 1970-х годов немецкий ученый Андре- ас Хойслер доказывал, что «в Европе имело место непрерывное развитие культуры и населения вплоть до исторически засвидетельствованных индоевропейских языков и культур»52.

Интересная деталь: на юге и западе Европы народы легко ассимилируют и ассимилируются. Но германцы и англосаксы – гораздо большие ксенофобы и расисты. Логично предположить, что в основе этого поведения лежит древний, въевшийся в ментальность страх быть поглощенными. Страх? укоренившийся с неолитического времени.

Во всяком случае, по мнению большинства серьезных исследователей, именно с культурой воронковидных кубков связано появление предкового праиндоевропейского языка. Был ли это язык одного небольшого народа, на котором заговорили и другие, близкие к нему народы Северной Европы? Был ли это язык, созданный специально для общения между разнокультурными и разноязыкими? Или язык одного из племен, принятый для общения между людьми одной общности? Ученые спорят. Есть много мнений, и все они неплохо обоснованы.