— Я обещал, что расскажу тебе историю об ангеле. Она жила на картине в башне, но для меня она существовала. Она была живой, Пичи, очень живой. Она слушала все, что я рассказывал ей. Я любил ее всем своим сердцем, а затем покинул ее, так как я вырос и перестал нуждаться в ней… Но я оказался не прав. Она нужна была мне, а я забыл про нее. А потом… потом, когда она была так нужна мне, она вернулась сама. Однажды ночью она ворвалась в мою комнату и… двумя неделями позже я женился на ней. И у нее на голове был канделябр и подсвечники… — рассказывал он.

Он закопался своим лицом в ее волосах, глубоко вдохнув чудесный, чарующий запах магнолий.

— Да, еще эти знамения… Та вещая птица… Ты собиралась быть счастливой в последние свои дни… Была ли ты счастлива. Принцесса? Сделал ли я тебя счастливой? — спрашивал он у нее. Тяжело вздохнув, он наклонился и приложился своими теплыми губами к ее холодным, все еще надеясь вдохнуть в нее жизнь.

— Пичи, не покидай меня! — упрашивал он ее. — Боже! Не забирай ее у меня.

Он стоял и рассматривал ее, а глаза его были полны слез.

— Ангел мой! — прошептал он ей нежно на ухо. — Жена! Я люблю тебя, Пичи. Ты… Ты мой самый лучший друг… — не переставал он говорить ей.

Вдруг он поднял ее на руки и начал качать ее, как ребенка. Он плакал. Его горячие слезы капали ей на грудь.

— Кузен, принц Сенека! — вдруг раздался незнакомый голос.

Сквозь слезы Сенека различил огромного мужчину.

— Я… Бубба. Я вернулся. У меня есть секрет… Ох… Я долго думал о тюрьме. Я не хочу туда попасть, принц Сенека. Я не сделал ничего плохого. Тетушка Орабелла… Она лгала мне… Я пришел раскрыть тебе секрет, — сказал он.

Секрет. Сенека ничего не понимал: он не мог говорить, не мог ничего понять из того, что говорил мужчина.

Бубба вошел в комнату и остановился у кровати. Он держал мешочек в руках. Сенека узнал его. Это был мешочек с травами, и принадлежал он миссис Бэлли.

— Секрет, — старался объяснить Бубба… — Ох, он в этом мешочке… Она никогда не знала, а я никогда ей не говорил, что знаю о ее тайне. Однажды я видел, как она делала противоядие, и я запомнил. Тетушка Орабелла никогда не знала, а я хранил все это в тайне.

Сенека уставился на незнакомца. Он не знал, кто стоял перед ним.

— Кузина — принцесса Пичи, не умрет, — выпалил он.

Сердце Сенеки учащенно забилось.

— Что ты сказал? — спросил у него Сенека. Бубба наклонился и положил свою мощную руку на плечо Пичи.

— Она не умрет! — повторил он.

— Почему вы так говорите? — спросил у него Сенека.

Бубба ухмыльнулся и вновь дотронулся до мешочка с травами.

— Я… Я знаю тайну противоядия!..

— Черт побери! Сенека! Опусти меня сейчас же! Я могу сама взойти на корабль! — заявила Пичи, поправляя свои разметавшиеся на ветру волосы.

Ей предостаточно хватило заботы со стороны Сенеки во время ее выздоровления. Боже праведный! Он не отходил от нее целую неделю!

— Хватит нянчиться со мной, как с беспомощной! — сказала она Сенеке. — Опусти меня сейчас же!

Улыбаясь, Сенека еще крепче прижал ее к себе. О, Боже! Ему было так приятно вновь слышать ее ругательства. Он так ждал ее выздоровления!

— Хм… Я подержу ее теперь, кузен-принц Сенека, — предложил Бубба. Он осторожно посадил белку на плечо и поднял свои руки, готовясь взять Пичи.

— Я отнесу ее на корабль. Я возьму ее, — сказал он Сенеке, — а ты приведи осла. Ты же сказал, что я могу забрать осла с собой, кузен-принц Сенека. Ты сказал, что он будет жить вместе с твоим жеребцом. Да… и еще ты сказал, что никто и никогда не будет бить осла. Я забираю моего ослика в Авентину.

Сенека смотрел в большие глаза Буббы и чувствовал к нему большое уважение. У этого молодого человека было большое, доброе сердце. И если бы не он, то Пичи давно бы умерла. Но этого не случилось.

Бубба знал тайну противоядия. И, спустя несколько часов после осмотра доктора Хинстона, Пичи пришла в себя. На следующий день она немного поела, а на другой день попыталась встать и захотела искупаться в ручье. На третий день уже не было смысла удерживать ее в постели. На третий день она уже осмотрела раны на боках у осла, убрала в домике, подстрелила опоссума, приготовила тушеное мясо и сделала Сенеке другую рогатку взамен утерянной. А Сенека не оставлял ее одну ни на минутку.

— Разреши мне по держать ее, принц-кузен Сенека, — снова попросил Бубба и подставил свои руки. — Если… гм… если ты мне разрешишь пронести ее, я обещаю, что я не буду больше просить ее выйти за меня замуж.

Услышав это обещание, Пичи улыбнулась.

— Бубба, — сказала Пичи. — Я ж ведь сказала тебе, что если бы ты не был мне двоюродным братом, то я бросила бы Сенеку и выскочила бы за тебя замуж. Ты же знаешь, что ты для меня самый дорогой…

Бубба покраснел и взглянул на Сенеку.

— Гм… — пробурчал Бубба. — Я не виноват, что я нравлюсь ей больше, чем ты, принц-кузен Сенека. Мне жаль, что она так меня полюбила. Думаю, что ты не сердишься на меня, — сказал он Сенеке.

— А теперь, можно я ее понесу? Сенека кивнул головой.

— Конечно же. ты можешь пронести ее Бубба. Я уверен, что ей это понравится.

Сенека хотел передать ее Буббе, а Пичи воспользовалась моментом и соскочила на землю, заявив:

— Никто не будет носить меня, слышите?

— Мистер Бриндиси! — вдруг раздался чей-то голос.

Сенека обернулся и увидел бегущего навстречу мистера Уэйнрайта. Рядом с ним вприпрыжку бежал Мортон.

— О, я так рад, что вы пришли, мистер Уэйнрайт, — сказал Сенека. — Мы собираемся уезжать, и мне бы было не по себе, если бы я с вами не попрощался и не поблагодарил вас за все, что вы сделали для нас.

Мистер Уэйнрайт заулыбался.

— Я едва успел… Вот это письмо пришло для вас. Оно — из Лондона.

Сенека взял письмо, распечатал его и быстро прочитал. Прочитав, он удовлетворенно вздохнул и обратился к Буббе.

— Ваша тетушка Орабелла больше никогда не изобьет вас, не причинит вам больше вреда. Судьи доказали ее вину, и она проведет остаток своей жизни в тюрьме.

Бубба запрыгал от радости. Белка также стала прыгать вверх-вниз.

— А… а… как насчет доктора Грили? — спросил Бубба. — Как насчет того доктора, которому тетушка Орабелла заплатила за ложь. Что будет с ним?

Сенека сложил письмо и сунул себе за пазуху.

— Нам еще ничего не сообщили о нем из Северной Каролины, Бубба. Но я уверен, что скоро мы все о нем узнаем. Его найдут, и он понесет ответственность за свои делишки с Орабеллой. Не беспокойтесь, он вам больше не причинит никакого вреда.

Бубба кивнул головой и повернулся к мистеру Уэйнрайту.

— У меня в Холлоу есть небольшой домишко. Хотя теперь мне придется жить в замке… я как-нибудь съезжу в Северную Каролину. Там есть миссис Макинтош. Она мне всегда там готовит ужин. Но я обязательно вернусь в Авентину, где овцы похожи на больших белых собак, мистер Уэйнрайт. Они похожи на Мортона. У меня будут настоящие собаки и столько, сколько я захочу. Ну… а теперь до свидания, мистер Уэйнрайт! До свидания, Мортон! Мне уже надо идти на корабль.

— Замок? — удивился мистер Уэйнрайт. Пичи пожала руку мистеру Уэйнрайту.

— Спасибо за все, что вы сделали для нас, мистер Уэйнрайт. Вы были настоящим другом…

— До свидания, — сказал Сенека. — Мы, действительно, благодарны вам за все. И если вам нужна будет настоящая помощь, дайте мне, пожалуйста, знать.

— Хорошо, — ответил мистер Уэйнрайт. — Я напишу вам и вашей жене. Куда мне посылать письмо? — спросил он.

— Присылайте в Авентину, — сказал Сенека.

— Авентину? — переспросил мистер Уэйнрайт. — Островное королевство, что ли? То, что расположено где-то в Северном море?

— Да, — ответил Сенека.

— Там король Зейн. Я читал о нем в газетах. Он продает пасхальные цветы. Вы когда-нибудь встречались с ним?

Сенека взял осла под уздцы и ответил: