По щекам Софи потекли слезы.

— Глупая жена, — пробормотал Патрик. — Чего ты расплакалась? Радоваться надо. — Он нежно собрал губами слезы, а его рука в это время начала понемногу ласкать восхитительную бархатистость внутренней стороны ее бедра.

Высоко над ними в лазоревом небе лениво проплывали маленькие аккуратные облака. Всего несколько штук. Где-то неподалеку, видимо, было гнездо диких пчел, их теплое жужжание смешивалось с веселым стрекотом кузнечиков и радостным щебетанием птиц. Она закрыла глаза. Вот это, наверное, и есть те самые заветные мгновения настоящего счастья.

Декабрь 1807 года

Глубокой ночью Софи внезапно проснулась и некоторое время сонно наблюдала за танцем теней на стене, создаваемых пламенем огня в камине. За окном стоял необычно холодный декабрь, но в спальне было тепло.

Только через-несколько минут она услышала тихие булькающие звуки на фоне сдавленного смеха. Софи скосила глаза на высокое кресло-качалку рядом с камином. Оно медленно покачивалось.

— Патрик.

— Мы здесь.

Софи улыбнулась и подложила под голову еще одну подушку. Эту великолепную кровать из красного дерева они привезли из Турции. Патрик присмотрел ее во дворце одного паши и с большим трудом уговорил продать. Возвратившись домой, он, как и обещал, убрал кровать из спальни Софи, заявив:

— Герцогиня Гизл и ее преданный супруг непременно должны спать вместе на этом величественном ложе. — После чего увлек Софи за шелковый полог.

С кресла-качалки донеслась еще одна переливчатая трель.

— Патрик, зачем ты ее разгуливаешь? — сказала Софи, слушая смех малыша. — После игр с тобой она не заснет.

— Заснет, и еще как. — Патрик посмотрел на дочку с обожанием. — Ты будешь спать? И нечего на меня так смотреть. Раз мама сказала спать, значит, спать.

В ответ ребенок пронзительно заверещал.

— Вижу, что пришло время, — задумчиво проговорил Патрик.

Он поднялся и понес к постели спеленатое дитя, ухитряясь по дороге потереться носом о миниатюрный носик дочери.

— Ой! — Маленькая ручка захватила прядь его волос.

— Кого ты мне принес? Кэтрин?

— Ну и мать нам с тобой попалась, — произнес Патрик с шутливой досадой. — Не может узнать собственное дитя. — Он передал младенца Софи. — Неужели ты не узнаешь эту маленькую озорницу? Конечно же, это Элла.

Как будто понимая, о ком идет речь, Элла перестала улыбаться и с серьезным личиком выжидательно смотрела на мать.

— Сейчас, сейчас. — Софи распахнула ночную рубашку. — Держи, милая.

Муж уселся рядом на постель и начал с восторгом наблюдать за кормлением.

— А наша Кэтрин спит сном праведницы. Няня считает, что малышка будет спать до утра.

— Она оптимистка.

— Для няни это неплохо, — отозвался Патрик. — Но ты заметила, что даже она по поводу Эллы такого оптимизма никогда не проявляла?

Софи любовно посмотрела на маленькую Эллу, с упоением сосущую грудь.

— Безобразница. Ну что с ней поделаешь, не хочет спать голодная.

— Перед этим ей еще нужно вдоволь поиграть и посмеяться, — добавил Патрик.

— Я думаю, она так много ест, потому что маленькая, — предположила Софи. — Вспомни, какой родилась Кэтрин, а какой Элла.

— Но, мне кажется, за последние три месяца она уже догнала сестру. Посмотри на этот животик. — Он нежно похлопал пальцем по круглому животику Эллы. — Кстати. — Патрик лукаво посмотрел на жену. — После того, как ты заснула, пришло письмо.

Глаза Софи засияли.

— От папы?

— Да-да. Твоя мама снова стала мамой. Джордж сообщает, что роды продолжались четыре часа, но, слава Богу, все закончилось благополучно. Мать и дитя чувствуют себя нормально. — Патрик улыбнулся. — Так что, моя милая, по сравнению с мамой ты, можно считать, отделалась легким испугом.

Сколько он натерпелся страхов, об этом, наверное, не стоит и говорить. Тем более что на этот раз живот Софи раздался еще сильнее. Зато близнецы родились быстро и практически безболезненно. Доктор Ламбет только-только прибыл, как начались схватки. Он даже не успел приказать Патрику покинуть комнату. Вслед за Кэтрин доктор с веселым смехом поймал головку Эллы, которая спешила догнать сестру. При воспоминании об этих мгновениях сердце Патрика до сих пор наполнялось невероятным счастьем.

— И кто же у меня, сестра или брат?

— У них родился мальчик, так что твой папаша, наверное, сейчас на седьмом небе. Еще бы, у него теперь есть наследник. Александр Джордж, будущий маркиз.

Софи вопросительно посмотрела на Патрика:

— Тебе, наверное, тоже захотелось иметь наследника?

— Не в этом дело. Но поскольку с девочками получилось так легко, я действительно подумываю о сыне. Не о наследнике, а о сыне. Помнишь, доктор Ламбет сказал, что у тебя бедра, как у крестьянки.

Софи засмеялась.

— Только не знаю, Патрик. Смотри сам — Шарлотта родила третью дочку, у нас с тобой близнецы, надо вспомнить также и Фрэнсис. Так что вы с братом уже произвели на свет шестерых девочек. Может быть, так оно будет продолжаться и дальше?

В ответ Патрик рассмеялся и поцеловал жену в щеку.

— Любое предположение следует проверять на практике. Элла что-то пробормотала и погрузилась в крепкий сон.

— Давай я отнесу ее в детскую. — Патрик ловко взял маленькую дочку на руки.

— Зачем? Ведь можно позвонить Бетси, — сказала Софи, с улыбкой глядя на мужа.

— Мне нравится возиться с дочерьми. И вообще, когда я был маленьким, то говорил отцу, что хочу быть лакеем. У них такие красивые ливреи.

— И что он ответил?

— Не помню. Скорее всего разозлился. Патрик ушел.

Только она заснула, как дверь спальни снова отворилась.

— О Боже, — простонала Софи. Теперь он держал двух младенцев.

— Это тебе, — произнес Патрик с неприличной веселостью и протянул кричащее краснощекое дитя.

— На сей раз это Кэтрин? — пробормотала Софи, протягивая руки.

— Правильно полагаешь, — согласился Патрик. — Это действительно Кэтрин. — Продолжая баюкать Эллу, он сбросил туфли и лег на постель рядом с женой.

После того как Кэтрин взяла грудь, Софи укоризненно посмотрела на мужа и кивнула на Эллу. Патрик виновато улыбнулся:

— Понимаешь, вижу, няня с Бетси крепко спят, одна в кресле, другая в кроватке. А Кэтрин только что проснулась. Я испугался, что она поднимет крик и разбудит Эллу, так что взял и принес их обеих.

— Эллу надо было оставить в колыбельке, — сказала Софи с шутливой строгостью.

— Она у нас будет замечательная красавица. — Патрик вглядывался в маленькое личико Эллы. — Придется запастись тростью, чтобы отгонять джентльменов.

Софи задумчиво посмотрела на маленькую дочку. Близняшки были одинаковыми, как горошины в стручке. У обеих изящно выгнутые брови (это от папы) и шелковистые золотисто-рыжие локоны (от мамы). На секунду у нее мелькнула мысль, что первая дочка, маленькая Фрэнсис, если бы выжила, наверное, была бы такой же красивой.

Патрик поцеловал жену в ухо.

— Она была очень красивая, но по-другому. У нее были твои брови.

На глазах Софи заблестели слезы. Она благодарно прислонилась к мужу.

— Не плачь, — нежно прошептал он.

Софи подняла глаза, их взгляды встретились. В них была печаль по утраченной дочери, которую они не переставали любить. Неожиданно она поняла, что горе, орошенное целебным бальзамом любви, связывает их крепче, чем любые клятвы у алтаря.

— Какое счастье иметь мужа, который умеет читать твои мысли, — Софи потерлась щекой о плечо Патрика.

Тот понимающе кивнул:

— А хорошая жена тоже должна знать, о чем думает муж.

— Ты думаешь о завтраке?

— Нет.

Кэтрин насытилась и заснула. Патрик вздохнул:

— Отнесу их обратно в детскую.

Когда он вернулся, Софи еще не спала.

Патрик остановился перед постелью, любуясь усталой, но по-прежнему прекрасной женой.

— Так ты решила, о чем я думаю?

— Может быть… — Она изобразила глубокую задумчивость. — Знаю! Ты думаешь о «Софи»! — Новый корабль Патрик назвал в честь жены.