Ему не терпелось, вернувшись домой, начать с ним забавляться. Может быть, он подложит его в постель своей мамаше, под простыню, туда, где ноги и где ее мерзкие кривые пальцы тотчас почувствуют, каковы коготки и зубки у этой твари. Вот будет концерт! От мамашиного вопля дом наверняка рассыплется по кирпичику. Или он может сунуть его в холодильник, в отделение на дверце, где держат масло. Она по утрам первым делом кидается делать себе тост с маслом.

Или можно запрятать его к ней в сумочку.

Обдумывая все эти варианты, он мрачно усмехался. Впервые за долгое время у маленького братца появилась возможность по-настоящему поразвлечься.

– Не кажется ли тебе, парень, что эта судья в юбке просто-напросто дрочит тебе яйца, а ты хлопаешь ушами?

Тихое ворчание Доминика было едва различимо среди шумов громадной автостоянки. Дверцы машин открывались и захлопывались, запускались двигатели, люди смеялись и переговаривались, какой-то малый мочился у ближайшего дерева. Они проводили скрытый осмотр этого оживленного места, прячась за ржавым остовом какого-то фургона на краю автостоянки.

Воздух вокруг пропитался ароматами гниющих отбросов и человеческой мочи. Был второй час ночи.

– Что это за коп, который не воспримет серьезно заявление женщины о вторжении в ее дом?

Тони скорчился позади Доминика – камера наготове, взгляд прикован ко входу в обшарпанный жилой дом, примыкающий к автостоянке. Это было уродливое двухэтажное строение, где сдавались в аренду с дюжину убогих квартир. Миссия братьев заключалась в том, чтобы фиксировать всех входящих в здание или околачивающихся с неизвестной целью возле него. Один из крупнейших наркодельцов Колумбуса снял здесь квартиру с явным намерением использовать ее для своих темных делишек. Сам он проживал в роскошном, с пятью спальнями, особняке за городской чертой, но сейчас находился в этом здании вместе с двумя подручными и несколькими покупателями.

– Грош цена всему, что она наболтала. Тебе следовало бы предоставить патрульным улаживать это пустое дело. Ну-ка, пройдись по всему ее списку – украденный, а потом найденный медвежонок, сомнительная слежка за ее дочуркой по дороге из школы домой, какая-то глупость, намалеванная на зеркале в ванной. Какое это все имеет отношение к нам и к нашему заданию?

– Она думает иначе.

– И что? – удивился Доминик.

– А то, что позволь мне разобраться в этом самому, – огрызнулся Тони. – Что такого, если я поболтаюсь там немного и прощупаю почву. От этого никому не будет ни холодно ни жарко. Ведь это мое личное время.

– Ты положил на нее глаз?

– Заткнись, Домни. – Тони произнес это вполне дружелюбно, но твердо.

– Не заткнусь. Она тебе нравится. Вот почему ты мчишься к ней по первому ее зову. – Домни осклабился.

– Пошел ты сам знаешь куда. – Тони по-прежнему сохранял дружелюбие.

– Бог мой! Ты хоть знаешь, Тони, во что вляпался? Такая женщина привыкла идти своим путем. Она будет указывать, как вести себя с ней в постели…

– Прекрати, Домни.

– Ясно, что ты у нее на крючке. – Доминик сразу же смолк, когда белый «Форд Таурус», предположительно 93-го или 94-го года выпуска, резко затормозил возле интересующего их здания. – Кажется, мы засекли покупателей.

Домни схватился за свою камеру и последовал примеру брата. Восемь подростков, было даже странно, как они все уместились в салоне машины, один за другим вывалились из «Форда».

– Эй, приятель, открывай! – заорал один из парнишек, барабаня кулаком в дверь.

Тони тем временем пересчитывал по головам веселую компанию. Пятеро ребят, три девчонки. По крайней мере, те, что были поменьше ростом и с более длинными волосами, выглядели как девчонки. Иногда в этом нельзя быть уверенным точно, особенно в темноте и на таком расстоянии.

– Нам нужна травка! – Второй мальчишка без стеснения выложил их намерения и присоединился к первому, сотрясая дверь ударами.

Продолжая снимать, Тони невольно покачал головой, в который раз поражаясь их глупости. Они уже находились на взводе – неизвестно от какого снадобья, и теперь им было море по колено. Джентльмен, засевший в здании, явно предпочитал, чтобы запретная торговля шла втихую, и скорее пошлет их в задницу, чем продаст им хоть что-нибудь.

– Открывай! – вопили подростки уже хором.

Тони и Доминик встревоженно переглянулись. Им крупно повезет, если на шум не явятся натуральные полицейские и не провалят этим всю их операцию.

– Открывай, а то выломаем дверь!

Дверь приоткрылась, и резкий свет упал на фигуры разбушевавшихся тинейджеров. Могучий силуэт одного из телохранителей босса возник в дверном проеме – ноги широко расставлены, руки уперлись в косяки, предотвращая любые попытки проникнуть внутрь.

– Что с вами со всеми стряслось, дурачье? – злобно пролаял он, как сторожевой нес. – Сейчас же проваливайте отсюда! Прочь, я сказал!

– Нет! Мы без травки не уйдем! – заявил самый энергичный из мальчишек. Впрочем, и он весьма нетвердо стоял на ногах. – Мы платим денежки, а ты давай товар!

– Не возьму в толк, о чем ты болтаешь. – Охранник начал снова закрывать дверь.

Мальчишки сгрудились и сообща ринулись на охранника. Тот не выдержал напора и свалился на спину. Дверь распахнулась настежь, и ребятня, толкаясь, сбивая друг друга с ног и переступая через упавших, ворвалась в помещение.

Звук выстрела, раскатистый и ударивший по ушным перепонкам, заставил братьев Марино переглянуться.

Ребята повалили обратно из двери, как камни из жерла взорвавшегося вулкана.

– Ноги в руки и вперед! – процедил Тони сквозь зубы.

Выхватив оружие, они, пригибаясь, устремились к зданию и с двух сторон подбежали ко входу.

Кто-то из ребят крикнул: «Убивают!», другие грязно ругались. Вслед им Тим Фулкерсон – вожделенная добыча для братьев Марино – палил из пушки 45-го калибра.

– Полиция! Бросай оружие! – крикнул Доминик.

– Бросай оружие! – эхом отозвался Тони, появляясь в открытом взгляду пространстве.

Он двигался на предельной скорости, пытаясь одновременно и уворачиваться, и быть щитом для убегающих подростков, и держать на прицеле Фулкерсона. Тот направил ствол на Домни.

– Полиция! Брось оружие! – заорал Тони и выстрелил. Пуля улетела в дверной проем.

Фулкерсон попятился. Тони с пистолетом в вытянутой руке стремительно надвигался на него, но подручный, тот самый, что вел переговоры с ребятами, выскочил ему наперерез и открыл стрельбу из автомата.

Уголком глаза Тони разглядел изрыгающий пламя ствол и, развернувшись вполоборота, всем телом уклонился в сторону, стараясь уйти от смертоносной струи, но что-то с силой ударило его на лету в спину. Тони растянулся плашмя на шершавом цементном покрытии автостоянки.

Свинцовый рой, несущий верную смерть, промчался всего в двух футах над ним. Если б он еще секунду находился в воздухе, то пули вонзились бы в его тело. Грозное предупреждение, к которому стоило прислушаться, но сейчас надо было не размышлять, а действовать. Тони прокатился по цементу, вскочил и сделал один-единственный выстрел. Парень с автоматом бросился бежать.

Три патрульные машины с включенными мигалками вторглись на пространство автостоянки. Сирены оглушительно завывали, покрышки визжали при торможении.

– Мы из полиции! Мы из полиции! – криками предупреждали Тони и Домни полицейских, высыпавших как горох из машин. Одетые в штатское офицеры полиции, попавшие в переделку со стрельбой, больше всего подвергались опасности именно от своих коллег в форме. Жертв в результате таких инцидентов было немало.

– Положи оружие! Положи оружие! – твердили как заведенные полицейские, ощетинившиеся стволами, направленными на Тони и Домни.

– Черт побери, да мы из полиции! – возмутился Тони. – Мы из-за вас упустим преступника!

Подручный босса уже почти скрылся из поля зрения. Только его тень, то удлиняясь, то укорачиваясь, мелькала меж уличных фонарей. Он бежал так целеустремленно и так нелепо закидывал назад ноги, что пятки чуть не били его по затылку. В мюзик-холле это вполне могло сойти за комический номер.