— Что? — Глаза Джона вновь вспыхнули желанием, и его рассудок наотрез отказывался понимать слова.

Белл повернулась к нему спиной.

— Из-за пуговиц…

Он затаил дыхание, глядя на гладкую спину Белл, виднеющуюся в разрезе платья.

— Ты не против помочь мне? — тихо спросила Белл.

Джон молча начал застегивать пуговицы, при каждом удобном случае касаясь пальцами атласной кожи. Достигнув верхней из пуговиц, он склонился и запечатлел долгий поцелуй на ее нежной шее.

— Спасибо, — негромко произнесла Белл, поворачиваясь. Сознавая, что ей следовало бы вести себя более пристойно — в конце концов они находились в библиотеке ее отца, — Белл отошла к пухлому кожаному креслу и села. — Нам надо кое-что обсудить, — заявила она, устроившись поудобнее.

— Завтра, — отозвался Джон, опускаясь в соседнее кресло.

— Прошу прощения?

— Мы поженимся завтра.

Белл заморгала.

— Слишком быстро — ты не находишь?

Белл уже смирилась с тем, что ее бракосочетание не будет таким, каким ей представлялось прежде. Она сомневалась, что кто-нибудь из ее родственников успеет добраться до Лондона, если Джон поступит по-своему. — По-моему, лучше было бы пожениться сегодня, но, мне кажется, леди следует дать некоторое время.

Белл строго взглянула на него, надеясь, что Джон шутит.

— Такая спешка ни к чему.

Ее слова не встревожили Джона: он знал, что она не откажется. И все-таки он не имел ни малейшего желания медлить с этим событием — особенно после того, что вкусил предыдущей ночью.

— А по-моему, нам следует поспешить. Я хочу, чтобы ты была рядом со мной, в безопасности. Не говоря уже о том, что возможно, ты уже носишь моего ребенка.

Белл побледнела. Страсть так захватила ее, что Белл даже не задумалась о возможных последствиях. Она предположила, что именно поэтому в иных семьях бывает слишком много детей.

— Но ведь я не предлагаю ждать несколько месяцев. Я надеялась всего-то на неделю. Кроме того, тебе понадобится время, чтобы получить особое разрешение.

— Оно у меня в кармане.

— Уже?

— Я получил его еще на прошлой неделе — когда дал тебе две недели, чтобы дождаться возвращения родителей.

— Эти две недели еще не истекли. — Белл торжествующе улыбнулась: по крайней мере теперь-то она выиграет несколько дней.

— Прошу прощения, но это предложение было сделано прежде, чем я понял, что у нас появился весьма опасный враг. Теперь мы не можем ждать так долго. Повторяю, ты должна быть рядом со мной — так, чтобы я не спускал с тебя глаз.

Белл подавила вздох. Он оказался действительно романтичным поклонником, а против этого она не могла устоять. И все-таки она сомневалась, сумеет ли хотя бы приготовить новое платье, если церемония состоится завтра. Мысль о том, что придется выходить замуж в одном из старых платьев, была отнюдь не романтичной. Белл взглянула на Джона, прикидывая, стоит ли попытаться воздействовать на него мольбами. Но он имел непреклонный вид.

— Ну, хорошо, пусть будет завтра вечером, — быстро добавила она.

— Мне казалось, свадьбы обычно устраивают утром.

— Только не эту, — пробормотала Белл.

Джон милостиво кивнул — днем ожидания он еще мог пожертвовать. Поднявшись, он оправил сюртук.

— Прошу прощения, но мне предстоит заняться приготовлениями. Есть ли у тебя священнослужитель, которому ты хотела бы доверить этот обряд? Белл была тронута его вниманием, но ответила, что среди представителей духовенства она никому не отдает предпочтения.

— Но тебе будет лучше взять с собой лакея, а то и двух, — добавила она. — Я не хочу отпускать тебя одного.

Джон согласился. Он по-прежнему придерживался мнения, что противник предпочтет напасть ночью, но меры предосторожности не помешают.

— А ты должна оставаться дома, — предупредил он.

Белл улыбнулась такой заботе.

— Можешь не сомневаться: если я и решусь выйти, то лишь в обществе десятка сопровождающих.

— И я лично накажу тебя за непослушание, — предупредил Джон. — Позднее я зайду, как только переговорю со священником.

Белл проводила его в холл и поручила двум лакеям целый день следовать за Джоном. У двери он подхватил ее руку и нежно поцеловал в ладонь.

— О Джон, — вздохнула она, — интересно, надоест ли мне когда-нибудь твое общество?

— Надеюсь, нет. — Широко улыбнувшись, он вышел за дверь.

Покачав головой, Белл поднялась наверх. Боже милостивый, неужели она действительно завтра выходит замуж?

Она вздохнула — это было правдой.

Добравшись до своей спальни, она уселась за письменный стол, взяла бумагу и перо. С чего начать? Она решила написать брату.

"Дорогой Нед, завтра вечером я выхожу замуж.

Не сможешь ли ты приехать? Белл".

Улыбнувшись, она вложила загадочное послание в кремовый конверт. Брату придется мчаться в Лондон сломя голову. Записка Данфорду ничем не отличалась — разве что в ней Белл указала имя Джона, надеясь, что предстоящее событие не окажется для Данфорда полной неожиданностью.

Эмма не удовлетворилась бы загадочной краткостью, и потому Белл решила быть откровенной. Кроме того, Эмма была уже осведомлена о связи своей кузины с Джоном.

“Дражайшая Эмма, к моей великой радости, мы с Джоном решили пожениться. К сожалению, у нас есть причины поспешить с этим…”

Написав это, Белл нахмурилась: Эмма наверняка заподозрит самое худшее. Разумеется, она будет права, но Белл не испытывала желания именовать недавние события своей жизни «самым худшим». Тем не менее она продолжила в том же духе:

«Понимаю, срок слишком краток, но надеюсь, что вы с Алексом сможете прибыть завтра в Лондон на мою свадьбу. К сожалению, точное время церемонии мне еще неизвестно, кроме одного — она состоится вечером».

Белл состроила гримаску: такое обилие «к сожалению» не соответствовало радостному событию. У нее путались мысли. Оставив все попытки изъясняться разумно, она быстро закончила письмо:

“Представляю себе, как ты удивлена, впрочем, и я тоже. Объясню тебе все при встрече. С любовью, Белл".

Едва она успела отнести письма вниз и попросить слугу вызвать троих посыльных, как в холле появилась Персефона.

— Господи, в какую рань ты поднялась! — воскликнула пожилая дама. Улыбнувшись, Белл кивнула, подавив внезапное желание сообщить, что она вовсе не ложилась.

— Что-нибудь случилось? — не отставала Персефона.

— Завтра я выхожу замуж. — Белл не видела причин хранить тайну.

Персефона заморгала, словно сова.

— Прошу прощения?

— Я выхожу замуж.

Объяснение не помогло — Персефона продолжала моргать. Белл внимательно посмотрела на нее и решила, что компаньонка напоминает не просто сову, а весьма растерянную сову. Лишь спустя несколько минут ошеломленная компаньонка обрела дар речи.

— Я знакома с твоим избранником?

— Разумеется, это лорд Блэквуд, — раздраженно заявила Белл. — Кто же еще?

Персефона пожала плечами.

— Он уже давно не появлялся у нас.

— Вряд ли можно назвать долгим сроком несколько дней, — возразила Белл. — И кстати, мы договорились пожениться завтра вечером.

— Не могу себе представить…

— Ты даже не поздравишь меня?

— Конечно, поздравлю, дорогая. Знаешь, по-моему, он прекрасный человек, хотя у меня возникает ощущение, что я не справилась с обязанностями компаньонки. Но как объяснить это твоим родителям?

— Ты даже не знакома с моими родителями, более того, они и понятия не имеют, что я обзавелась компаньонкой. — Белл взглянула на Персефону и поняла, что ляпнула глупость. С пожилой дамой произошла мгновенная метаморфоза: из растерянной совы она превратилась в разъяренного хорька. — Попробуй понять меня, — с надеждой попросила Белл. — Цель юных леди — выйти замуж, так говорили нам всем. Верно?

Персефона кивнула, но по-прежнему смотрела на свою подопечную с сомнением.

— Вот я и выхожу замуж. Следовательно, я добилась цели, и отчасти это твоя заслуга, моей компаньонки и опекунши. — Белл слабо улыбнулась, не в силах припомнить, когда в последний раз говорила подобную чепуху. Персефона ответила ей взглядом, полностью соответствующим саркастическому "да неужели? ".