— Я запрещаю тебе…

— Почему бы тебе прежде не подумать? Мы встретимся с ним вдвоем.

По-моему, мы вдвоем… на многое способны, — Белл облизнула губы, запнувшись на последних словах.

— Ну хорошо, — согласился Джон — отчасти потому, что желал переменить тему, но больше всего потому, что вид кончика ее языка, проводящего по губам, лишил его способности рассуждать здраво.

Белл накрыла его руку ладонью.

— Спасибо тебе за заботу.

— Белл, я люблю тебя, — выпалил Джон.

— Знаю, — улыбнулась она. — И я тоже тебя люблю.

Джон поднес ее руку к губам и страстно поцеловал.

— Мне по-прежнему трудно в это поверить, но… — увидев, что Белл собралась возразить, он мягко остановил ее, приложив палец к губам, — … но оказалось, что эти слова доставляют мне огромную радость. Я и не думал, что такое счастье возможно.

— О Джон!

— Ты помогла мне простить себя — это случилось, когда я понял, что спас тебе жизнь. — Он помедлил в растерянности, до сих пор не в силах поверить в чудо ее выздоровления. — Именно тогда я все узнал.

— Что ты узнал?

— Что я расквитался с долгом — жизнь за жизнь. Я не смог спасти Ану, зато спас тебя.

— Джон, — мягко возразила Белл, — спасением моей жизни не поправишь того, что случилось в Испании.

Он недоуменно взглянул на жену.

— Да и незачем что-либо поправлять. Когда ты только поймешь, что ни в чем не виноват? Ты пять лет мучаешься угрызениями совести за чужой поступок.

Джон пристально вгляделся в ее блестящие синие глаза и впервые понял: слова Белл не лишены смысла.

Она пожала Джону руку.

— Возможно, истина лежит где-то посредине, — наконец заметил он. Да, я должен был защитить ее, но не сумел. Но я не насиловал ее. — Он покачал головой и повторил окрепшим голосом: — Это сделал не я.

— Теперь твое сердце свободно.

— Нет, — возразил Джон. — Оно принадлежит тебе.

Джон выместил злость на ни в чем не повинном галстуке.

— Это просто глупо, Белл, — выпалил он. — Нелепо!

Белл на цыпочках обошла камердинера, который чуть не застонал, увидев, как Джон разрушил его творение.

— Сколько раз можно повторять? Говорю тебе, появления на балу у Тамбли нам не избежать. Мама снимет с меня голову, если я не покажусь в свете в новом качестве — замужней дамы.

Джон выслал камердинера кратким кивком, желая продолжать разговор наедине.

— Вот именно, Белл — теперь ты замужняя дама. Тебе незачем больше слушаться родителей.

— Значит, вместо родителей мне теперь придется подчиняться тебе? Прошу прощения, но такая перспектива не вызывает во мне восторга.

— Не язви, Белл, это тебе не идет. Я хотел сказать только, что тебе незачем больше во всем соглашаться с родителями.

— Попробуй-ка объяснить это маме!

— Ты же взрослая женщина. — Джон прошагал к зеркалу и начал вновь завязывать галстук.

— Могу сообщить тебе потрясающую новость: родители не перестают быть родителями, даже когда их дети сочетаются браком. А матери вообще всегда остаются матерями.

Галстук решительно не желал завязываться. Джон выругался.

— Тебе следовало оставить его так, как сделал Уитли, — у него получилось весьма изящно.

Джон метнул в сторону Белл взгляд, ясно дающий понять, что такие слова ему не по душе.

— Послушай меня. — Белл присела на постель и расправила юбки, чтобы не измять их. — Мои родители еще слишком мало тебя знают. Они могут заподозрить, что мы не хотим появляться в обществе вдвоем. Надеюсь, у тебя нет желания провести остаток жизни в ссоре с родственниками?

— Умирать меня тоже не тянет.

— Не вижу здесь ничего забавного, Джон. Незачем отделываться шутками.

На минуту Джон бросил галстук и обернулся, взглянув на жену в упор.

— И не шучу, Белл. Сегодня мы попадем в столпотворение. Понятия не имею, как в таких условиях обеспечить безопасность хотя бы одному из нас.

— Там будут Алекс и Данфорд. Уверена, они нам помогут.

— Не сомневаюсь в этом, но за нашу безопасность не могу поручиться.

Не понимаю, почему бы тебе просто не сказать родителям правду.

— Да, это уж точно произведет на них приятное впечатление, — иронически отозвалась Белл. — Представляешь, как они полюбят тебя, узнав, что ты подвергаешь меня опасности! — Заметив, что Джон нахмурился, Белл добавила: — Пусть и непреднамеренно.

Джон наконец бросил возню с галстуком и громогласно позвал:

— Уитли! — Обернувшись к Белл, он торопливо заявил: — Нашей жизнью я дорожу больше, чем мнением твоих родителей, советую тебе хорошенько запомнить это.

— Джон, я уверена, что с нами все будет в порядке, до тех пор, пока рядом останутся Алекс и Данфорд. Возможно, у нас даже появится шанс заманить в ловушку… о, входите, Уитли. У его милости возникли затруднения с галстуком. Боюсь, дурное расположение лишило ловкости его пальцы. Не могли бы вы помочь ему?

Белл ослепительно улыбнулась им: — Пойду узнаю, готов ли экипаж. — Сделай одолжение. Белл повернулась к двери. Джон хмыкнул. — Боже милостивый, Белл, с чего это ты так разоделась? Или вернее, разделась?

Белл улыбнулась. Она нарядилась в темно-синее бархатное платье, купленное несколько недель назад, когда она замышляла соблазнить Джона.

— Разве тебе не нравится? — притворно удивилась она, поворачиваясь спиной к Джону и пряча улыбку.

Этот поступок оказался ошибкой, ибо сзади платье имело глубокий вырез, обнажающий спину.

— Это неприлично, — заявил Джон.

— Напротив, — возразила Белл, не особенно удачно, изобразив благородное негодование. — Такие платья носит множество женщин. Некоторые даже предпочитают более легкие ткани, чтобы они были слегка прозрачными.

— Я не позволю чужим мужчинам глазеть на твою спину. Это мое последнее слово!

Белл решила, что в хозяйском тоне Джона есть нечто лестное.

— Ну, если ты настаиваешь… — она метнулась из комнаты к себе, где Мэри ждала хозяйку с другим отглаженным платьем. Белл так и знала, что ей придется переодеваться, но она достигла своей цели. Хотя бы на несколько минут она заставила Джона выбросить из головы мысли о Спенсере. Переодевшись, она спустилась вниз и оказалась у парадной двери как раз вовремя, чтобы встретить Алекса, Эмму, Данфорда и Персефону. Они оживленно переговаривались между собой.

— Что вы здесь делаете? — удивилась Белл.

Оглянувшись и убедившись, что парадная дверь еще открыта, Эмма звучно объявила:

— Мы заехали за вами по пути на бал!

— Вот как?

— Да!

— Но зачем?

Эмма заметила, что дворецкий собирается закрыть дверь.

— Подождите немного, — прошипела она, обернулась к Белл и ответила: Потому, что ты сама просила нас об этом!

— О, разумеется. Как глупо было забыть!

В холле появилась леди Уорт.

— По какому поводу такой шум?

— Понятия не имею, — пробормотала Персе — фона, метнув странный взгляд в сторону Эммы.

— Мы отвезем Белл и Джона на бал! — на предельной громкости объявила Эмма.

— Великолепно. Располагайтесь, только перестаньте кричать.

Алекс торопливо прикрыл дверь и заметил:

— Непременно заставлю ее показаться врачу. Это продолжается уже три дня.

Эмма отвела Белл в сторонку и прошептала:

— Я всего лишь хотела, чтобы наш… гм, противник знал, что сегодня вы поедете в нашем экипаже.

— Так я и поняла.

— Он ничего не предпримет, если мы отправимся на бал вместе.

— Он все равно может напугать лошадей или сделать еще что-нибудь, и тогда нас всех ждут неприятности.

— Все это так, но при этом может оказаться, что именно Джон не пострадает вовсе. Наш противник предпочтет подождать и сыграть наверняка.

— О чем это вы шепчетесь? — спросила Кэролайн. — И что стряслось с твоим слухом, Эмма? Мне показалось, ты стала говорить чересчур громко. Пройдите вот сюда, где светлее. Я хочу сама осмотреть твои уши.

Эмма сделала гримаску, но позволила увести себя в соседнюю комнату.