— Очнись, Белл! — закричал он, встряхивая ее за хрупкие плечи. — Тебе нельзя спать, пока ты не согреешься!

Белл промямлила что-то неразборчивое и слабо — оттолкнула его.

Этот жест Джон воспринял как добрый знак, но тем не менее с пробуждением не следовало медлить. Он вновь встряхнул Белл, и, когда это не подействовало, он сделал единственное, что пришло ему в голову, — окунул лицо Белл в воду.

Белл вырвалась, отплевываясь, и в ее глазах появилась абсолютная ясность.

— Какого черта? — вспылила она.

— Только чтобы согреть тебя, любимая, — с улыбкой отозвался Джон.

— В воде мне еще хуже.

— Тут уж я ничего не могу поделать. Сначала будет немного горячо, а потом ты согреешься.

— Здесь слишком горячо.

— Нет, любимая, это ты слишком замерзла.

Белл надулась, как ребенок, взглянула вниз, увидела, как большие ладони Джона гладят ее обнаженную грудь, и лишилась чувств. — Всемогущий Боже! — воскликнул Джон.

Белл снова была в обмороке, и если бы она хоть на секунду осталась одна, то могла бы захлебнуться.

— Торнтон! — взревел Джон.

Торнтон, ожидавший за закрытой дверью, появился незамедлительно. Бросив единственный взгляд на обнаженную молодую хозяйку в ванне, он нервно глотнул и отвернулся.

— Да, сэр?

— Пришлите сюда кого-нибудь развести огонь. Здесь холодно, как в морге.

— Да, сэр. Я сделаю это сам, сэр. — Торнтон направился к камину, стараясь не поворачиваться лицом к ванне.

Через несколько минут Белл перестала дрожать, но Джон видел, что она еще не согрелась. Он поднял ее из ванной, осторожно растер полотенцем и уложил в постель, укутав одеялами, как ребенка. Через несколько минут Белл вновь задрожала. Джон прикоснулся к ее лбу — лоб был теплым, но, если Джон не ошибался, вскоре он должен был запылать.

Вздохнув, Джон сел в кресло. Предстояла мучительно длинная ночь.

Она умирала от холода. Почему она никак не может согреться? Белл металась на огромной постели, съеживалась, пытаясь нырнуть поглубже под одеяла.

Это было ужасно: боль возобновлялась, от нее ныли все мускулы и суставы. И что это за странный клацающий звук? Неужели это она стучит зубами? И почему ей так чертовски холодно?

Стиснув зубы, Белл заставила себя открыть глаза. В камине ровно горел огонь. Огонь… наверное, возле него тепло. Она отбросила одеяла и спустила ноги с постели. До камина слишком далеко. С мучительной медлительностью она коснулась ступнями пола и вдруг смущенно оглядела себя. Почему на ней нет одежды? Не важно, решила Белл, отбрасывая эту мысль. Надо лишь добраться до огня.

Но едва она попыталась встать, ноги подкосились, и она упала, больно ударившись об пол.

Джон, задремавший в кресле у постели, мгновенно проснулся. Увидев, что постель пуста, он вскочил.

— Белл! — Он окинул комнату торопливым взглядом. Куда она могла уйти в таком состоянии? К тому же совсем раздетая…

Услышав сдавленный стон по другую сторону постели, он поспешил туда.

Белл беспомощно лежала на полу. Джон осторожно поднял ее.

— Что с тобой, дорогая?

— Огонь, — пробормотала Белл.

Джон непонимающе уставился на нее.

— Огонь! — повторила она громче и слабо встряхнула его за руку.

— При чем тут огонь?

— Мне холодно.

— Ты хотела согреться?

Белл со вздохом кивнула.

— По-моему, тебе надо остаться в постели. Сейчас я принесу тебе еще одеял.

— Нет! — выкрикнула Белл, и Джон изумился внезапной силе ее голоса. Мне нужен огонь!

— Согласен, но почему бы тебе не лечь в постель, пока я не принесу свечу?

— Что за вздор!

Джон едва не рассмеялся.

— Идем, дорогая, ляжем в постель.

Он уложил Белл и накрыл ее одеялами, нервно вздрогнув от случайного прикосновения к ее груди. Она была так прекрасна, что на мгновение Джон чуть не забыл о состоянии Белл;

Беспокойство не отпускало Джона. Только чудо могло спасти Белл, а Джон не очень-то верил в чудеса.

Белл беспокойно заворочалась.

— Воды, — прохрипела она.

Джон поднес стакан к ее губам и полотенцем вытер капли, скатившиеся по подбородку.

— Теперь тебе лучше?

Белл облизнула потрескавшиеся губы.

— Не уходи.

— Я с тобой.

— Мне так страшно, Джон.

— Не волнуйся, все будет хорошо, — солгал он, — вот увидишь.

— Мне уже не так холодно.

— Вот и прекрасно, — с воодушевлением подхватил Джон.

— Только немного знобит, но изнутри… — она закашлялась, содрогаясь всем телом. Наконец, успокоившись, Белл завершила мысль: — Внутри у меня все горит.

Джон боролся с отчаянием, зная, что сейчас должен собраться с силами ради Белл. Ему следует встать с ней плечом к плечу в этой битве. Джон не знал, сможет ли Белл выиграть ее в одиночку.

— Тс-с, дорогая, — тихо произнес он, осторожно поглаживая ей лоб ладонью. — Поспи. Тебе необходим отдых.

Белл начала погружаться в сон.

— Я забыла сказать тебе, — пробормотала она, — то, что хотела сказать еще днем…

“Сегодня днем? С тех пор прошла целая вечность", — потрясенно подумал Джон.

— Я совсем забыла сказать, — упрямо повторила Белл.

— Что же? — тихо спросил он.

— То, что я всегда буду любить тебя — не важно, ответишь ли ты на мою любовь.

Джон молчал.

Нежность и страх переполняли его душу.

Джон сидел у постели Белл и с тревогой всматривался в ее лицо. Прошло уже несколько часов с тех пор, как она впала в забытье. Она все еще дрожала, а жар усиливался.

Эти признаки не предвещали ничего хорошего.

В дверь осторожно постучали. На пороге появилась обеспокоенная Кэролайн.

— Что случилось? — торопливым шепотом спросила она. — Мы только что вернулись, и Торнтон сообщил нам, что Белл нездоровится.

Джон нехотя отпустил руку Белл и вышел вслед за Кэролайн в коридор.

— Белл отправилась на прогулку и попала под дождь. Она ударилась головой о ветку. — Остальные подробности он изложил сухо и сжато, не упомянув о споре, который заставил Белл сбежать из дома.

Джон познакомился со своими новыми родственниками лишь вчера. Если Белл захочет известить родителей об их ссоре — это ее право. Но он, почти не знакомый для них человек, не станет этого делать.

Рука Кэролайн метнулась к горлу.

— Вы выглядите слишком уставшим. Почему бы вам не отдохнуть? Я посижу с ней.

— Нет.

— Но Джон, послушайте…

— Если хотите, можете остаться со мной, но я не уйду. — Он вернулся к постели Белл.

Она ровно дышала — хороший знак. Джон приложил ладонь к ее лбу и прикусил губу: лоб был горячее прежнего.

Кэролайн подошла и склонилась над Белл.

— И это продолжается с ней весь вечер? — прошептала она.

Джон кивнул. Потянувшись, он взял полотенце, смочил его в холодной воде и выжал.

— Вот, дорогая, это поможет, — пробормотал он, кладя полотенце на раскаленный лоб Белл.

Она что-то проговорила заплетающимся языком, повернулась и вдруг широко раскрыла глаза. На ее лице отразился ужас.

— Тише, я здесь, — поспешил предупредить Джон, поглаживая ее по щеке.

Это прикосновение утешило Белл, и она медленно закрыла глаза. Джону показалось, что Белл не узнала его.

Кэролайн покачала головой.

— Пожалуй, надо послать за врачом.

— В такой час?

— Я сама позабочусь об этом.

Джон сидел рядом с Белл, обеспокоенно наблюдая за ней, и как бы продолжал слышать ее слова, сказанные несколько часов назад.

«Не важно, ответишь ли ты на мою любовь».

Возможно ли, что она согласна любить его, не надеясь на взаимность?

Даже зная о его прошлом?

«Я всегда буду любить тебя».

Никто и никогда не говорил ему таких слов. Джон снял полотенце со лба Белл и вновь смочил его в тазу с водой. Он не считал свое детство несчастным. Нет, он не голодал, его не били. Его просто не любили, и Джон подозревал, что тысячи детей в Англии разделяют его судьбу.