Амур улетает, и в то же мгновение исчезает великолепный сад. Психея остается одна в пустынной местности, на диком берегу широкой реки, и хочет в нее броситься. Показывается речной бог — он сидит на груде тростников, облокотившись на высокую урну, из которой бежит обильная струя воды.
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Психея, речной бог.
Психея.
Жестокая судьба! Несчастное стремленье
Быть любопытной до конца —
И горестно рыдать потом в уединенье
Вдали от родины и от отца!
Любила бога я и им была любима,
Минутам радости уже теряла счет,
И вот я мучаюсь невыносимо
Средь этих диких скал, и, чуя скорби гнет,
В отчаянье тоской томима,
Хоть мужа больше нет, любовь моя растет.
Воспоминание мне сердце отравляет,
Я нежности его не в силах позабыть.
О, сколько я должна мучений пережить!
Когда Амур Психею оставляет,
Зачем он страсть ее жестоко хочет длить?
Источник всех блаженств, вовек неистощимых,
Богов владыка и людей,
Виновник зол моих, что так невыносимы, —
Ужель тебя вовек не зреть душе моей?
Быть может, я сама была тому виною:
В порыве нежных чувств, блаженствуя душою,
Я подозрению посмела волю дать.
Неблагодарная! Теперь тебе страдать.
Иного, чем супруг, столь ласковый с тобою,
Не надо было и желать.
Одно осталось мне: сойти с земной дороги,
Утратив друга моего.
Скажите, для кого существовать мне, боги,
И жар души беречь мне для кого?
Река, средь этих мест струящая теченье!
Укрой меня своей волной
И, чтобы кончить все мои мученья,
Дай мне на дне своем забвенье и покой.
Речной бог.
Ты б гибелью мне воды замутила,
И небо запрещает смерть тебе.
Быть может, пережив все, что с тобою было,
Иной ты отдана судьбе.
Беги Венеры гневного отмщенья —
Ей хочется тебя построже наказать.
Страсть сына в матери рождает возмущенье.
Беги! Сумею я богиню задержать.
(Скрывается.)
Психея.
Что может худшего со мной случиться,
Когда и так сгораю я в огне?
Кто ищет смерть себе, богов уж не боится, —
Венеры гнев совсем не страшен мне.
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Психея, Венера.
Венера.
Вы ждете здесь меня и дерзко и упрямо,
Похитив на земле власть красоты моей?
С моих возносятся к вам алтарей
Моления жрецов и волны фимиама,
Мои же храмы все пусты.
Людей пленяли вы сияньем красоты,
И к вам уже устремлена их вера.
Вам воздают они неслыханный почет,
Как будто новая Венера
Сердца их к поклонению зовет.
Я чувствую в вас дерзкое стремленье,
Бесстрашия и гордости печать.
Вы на меня глядите без смущенья,
Как будто бы я вас не в силах наказать.
Психея.
Скажите: разве есть в том преступленье,
Что кое-кто с меня не сводит глаз
И на красу мою взирает с восхищеньем
Лишь потому, что он не видел вас?
Я — только то, что создано богами,
Лишь им обязана я красотой,
И если трудно вам мириться с похвалами,
Что люди воздают не вам, а мне одной, —
В красе своей божественной, живой
Пред ними поскорей предстаньте сами;
Чтоб стали почести вам снова воздавать,
Достаточно явиться к ним опять.
Венера.
Не должно принимать вам было преклоненье,
Отречься надо вам от почестей таких.
Чтоб поскорей рассеять их,
При всех обязаны вы мне воздать почтенье.
Расстаться трудно вам с ошибкою людей,
А между тем для вас одна лишь гибель в ней.
Вы далее пошли. С гордыней неизменной
Не отвечая даже королям,
К самим посмели небесам
Вы обратить свой вызов дерзновенный.
Психея.
Мой вызов небеса тревожить был готов?
Венера.
Вы мне отнюдь не кажетесь смиренной.
Так отвергать всех королей вселенной —
Не значит ли стремиться в сонм богов?
Психея.
Коль мне Амур внушал ко всем им отвращенье,
Себя любить заставив одного,
Виновна ли я в том? Ужели оттого
Сулите вы моей любви уединенье
В местах, где все кругом мертво?
Венера.
Вам нужно было сознавать, Психея,
Кто вы и кто всесильный этот бог.
Психея.
Узнать я не могла в короткий этот срок,
Одной своей любовью пламенея.
Венера.
Приятно стало вам ему столь милой быть,
Любить его, едва в нем сердце запылало.
Психея.
Я божество любви могла ль не полюбить,
Особенно когда об этом мне сказал он?
Он сын ваш. Власть его давно известна вам,
Он вашим же наследством обладает.
Венера.
Да, он мой сын. Но он меня так возмущает,
Когда мои дела вершить он хочет сам!
Ведь я из-за него лишилась поклоненья.
С тех пор как в вас влюблен мой сын, стрелой своей
Не ранит он сердец, и в жажде исцеленья
Никто уже моих не ищет алтарей.
Он слишком дерзким стал, со мною в спор вступая,
Но я — я буду мстить! Для вас настанет срок,
Поймете скоро вы, что смертная простая
Не вправе ждать, чтоб ей в любви признался бог.
Идемте, чтоб узнать ценою испытанья,
Куда вас завели безумные желанья,
Чем вы обязаны надменности своей.
Идемте! За свои дерзанья
Терпенье вы должны явить на много дней.
