Поцеловав ее в подбородок, Доминик признался:

— Я достоин твоего осуждения…

Подумав, что он не должен всю вину брать на себя, памятуя эпизоды, когда и она вела себя не самым лучшим образом, Мелисса теснее прижалась к нему и прошептала:

— Здесь есть и моя вина. Я не хотела выгонять тебя из спальни в нашу первую брачную ночь. Я страшно жалела об этом. Но я боялась… И тут она умолкла, понимая, что готова признаться в том, как отчаянно жаждала его любви. Она еще не была уверена в его чувствах, чтобы пойти на такой смелый шаг, хотя и было ясно, как он относится к ней. Но это еще не значит, что он ее любит. Ее не покидала тревога из-за его связи с Деборой Боуден.

Поскольку сам Доминик и думать забыл о Деборе, он не связал с ней внезапную перемену в настроении Мелиссы. Он так был очарован признанием жены, что не мог ни о чем думать, кроме как о том, что обожает ее. Ему так хотелось взять ее на руки и признаться ей в своей любви, но он хотел знать, чего Мелисса не договорила, и, целуя жену в уголки губ, спросил:

— Ты боялась — чего?

Мелисса таяла в объятиях, прижавшись к нему щекой, и Доминик боялся, что его

сердце остановится, пока он дождется ее признания. К несчастью, вместо голоса Мелиссы раздался другой голос — Джоша, внезапно появившегося на поляне.

— А-а, вот вы где! Я вас повсюду ищу. Люди сказали, что вы просили не мешать. Но я уверен: вы не будете против моего появления, если учесть, какие замечательные новости я принес!

Доминик был против, и даже очень. Подавив желание задушить Джоша, он мягко отодвинул Мелиссу и встал, улыбаясь. Заставив себя держаться вежливо, он спросил с гораздо меньшим интересом, чем можно было ожидать:

— Что за новости, Джош?

Сияя каждой морщинкой лица и довольно потирая руки, с радостной детской улыбкой Джош произнес:

— Корабли, дорогой мой. Корабли! Оба корабля!

Доминик недоуменно смотрел на него. А Мелисса вскочила, зная, о чем говорит дядя, и очаровательно улыбнулась ему:

— Они прорвались сквозь блокаду? Джош счастливо кивнул. Мелисса кинулась к нему, обвила его шею руками и воскликнула:

— Дядя Джош! Я так рада за вас! Мне так хотелось, чтобы это произошло!

— Да, сегодня пришла весточка из Нью-Орлеана. Агент сообщает, что из-за британской блокады корабли не могут пройти, но моим двум повезло.

Доброжелательно улыбаясь. Мелисса сказала:

— Я же говорила: не беспокойтесь. Если будете верить, все проблемы решатся.

Но, радуясь за Джоша, она не могла не вспомнить, как настойчиво тот пытался воспользоваться деньгами по существующему условию, пренебрегая ее интересами; однако она больше не возмущалась, что он заставил ее выйти за Доминика. Теперь все неважно, она вышла замуж за человека, которого любит, и если даже все это подстроил Джош, пусть. Но Мелисса не отказала себе в удовольствии немного его поддразнить.

Лукаво улыбаясь, она сказала:

— Видите, совсем не нужны были деньги по тому договору…

Только подумайте, вы могли понапрасну принести в жертву мое счастье!

Джош бросил на Доминика беспокойный взгляд.

— Не надо об этом, дорогая, — сказал он смущенно. — Я пришел пригласить вас на вечеринку послезавтра. Мы хотим поделиться новостями с соседями.

Мелисса подавила смешок, глядя на дядюшку, которому не терпелось похвастаться и всем дать понять, что у Джоша Манчестера карман полон.

— Мы с Салли решили устроить званый обед, пусть мужчины поиграют в карты, а дамы обсудят тех, кого нет за столом, — весело сообщил Джош. — Так вы будете?

Доминик, обняв Мелиссу за плечи, ответил:

— Конечно.

И вдруг почувствовал благодарность судьбе, помешавшей кораблям Джоша пробиться раньше. Ведь если бы Джош не нуждался в деньгах, то он бы не настаивал на браке Мелиссы. Протянув с открытой улыбкой руку, он воскликнул:

— Прекрасная новость, Джош! Я так счастлив за вас!

Немного смутившись его горячности, тот ответил:

— Да. Да. Теперь я поеду. Заеду кое к кому. Мелисса решила воспользоваться этим неожиданным визитом. Она давно хотела поговорить с ним о Доминике, особенно о том, что произошло в последнюю неделю, в последнюю ночь.

— Дядя, подожди! Я хочу с тобой поговорить.

Бросив на Доминика невинный взгляд, она спросила:

— Ты не против, если мы побеседуем наедине?

Доминик явно был против, но, поскольку их уединение уже все равно было нарушено, он нехотя кивнул.

— Конечно. Я буду ждать тебя в доме. Когда Джош и Мелисса остались одни, дядюшка поглядел на племянницу с некоторым опасением. Он надеялся, что она будет его ругать за то, что он с ней проделал: он же не знал, что оба корабля сумеют пробраться в порт!

Решив, что лучший способ обороны — это нападение, Джош начал:

— Мелисса, если ты снова об этой проклятой доверенности, я ничего не буду слушать. Я хотел сделать все как можно лучше для тебя. И так оно и получилось. Или ты не согласна?

— Я не об этом, — сказала Мелисса, улыбаясь. — Мне надо кое-что спросить о Доминике.

— А что? — спросил Джош. — Я думаю, он прекрасный малый, гораздо лучше тех, кого я пытался тебе подсунуть.

— Тогда почему, — спросила племянница с коварной улыбкой, — ты говорил мне о нем всякие гадости?

Совсем забыв о своем первоначальном плане, Джош стал горячиться:

— Какие гадости? Ни единого плохого слова я о нем не сказал. С первого раза, как я его увидел, я подумал…

Но тут он вдруг вспомнил, что думал и что делал в первые недели знакомства с Домиником Слэйдом, и его лицо стало виноватым.

— А…понятно…Ну… — начал он беспомощно. Уперев руки в бока, угрожающе притопывая ногой. Мелисса требовательно спросила:

— Так не помнишь? Не помнишь, что предупреждал меня о его слабости к определенному типу женщин, о том, что Доминик — картежник?

Выражение вины на лице Джоша было столь редким для него явлением, что Мелисса едва сдержалась, чтобы не расхохотаться. Ее дорогой дядюшка пытался заставить девушку плохо думать о Доминике, надеясь, что запретный плод привлечет ее.

— Я очень хорошо помню, как ты говорил, что это совсем не тот человек, за которого ты хотел бы выдать меня замуж.

Нервно поправляя галстук, Джош пробормотал:

— Ну что же, гм… я просто думал… поскольку тебе не нравятся подходящие партнеры, то, может, если я его обрисую, гм…

Так значит, Джош ее просто обманывал! Доминик вовсе не был таким средоточием пороков, каким пытался представить его дядюшка. Сдерживаясь, дабы не осыпать Джоша поцелуями, Мелисса тем не менее не удержалась, чтобы его не поддразнить.

— Так ты лгал мне! — угрожающе воскликнула она. — Все эти месяцы я думала, что я замужем за распутником и игроком!

— О Лисса! Нет! — воскликнул Джош, оглушенный таким обвинением. — Я вовсе не хотел, чтобы ты так думала. Я просто хотел возбудить у тебя интерес к нему.

Мелисса опустила голову, чтобы скрыть смех.

— Дядюшка! — простонала она печально. — Как ты мог меня так обмануть! Я верила тебе, а твоя ложь разрушила мой брак!

При этом драматическом признании Джош запаниковал:

— О, дитя мое! Я никогда не хотел тебе зла! Я поговорю с твоим мужем сию же минуту и все ему объясню!

Но тут же перед Джошем встал вопрос о чести джентльмена, оскорбленного его заявлением. Без сомнения, узнав правду, Доминик вызовет его на дуэль. Джош смущенно смотрел на Мелиссу, лихорадочно думая, как ее успокоить. Но то, как она прятала лицо, как прикрывала рукой рот, заставило его приглядеться к ней внимательнее, и он быстро отнял ее руку ото рта.

— Лисса! Маленькая шалунья! Так ты смеешься надо мной?

Нежно улыбаясь, строптивая племянница призналась:

— Но, я думаю, ты согласишься, что заслуживаешь наказания за то, как с нами поступил?

Испытывая некоторый стыд, Джош склонил голову.

— Вообще-то я, конечно, не должен был вмешиваться в твои дела, — покаялся он, — но тебе следует признаться, что все вышло как нельзя лучше.